Весь последующий день я провел с Джессикой — был выходной. Я был в довольно угнетенном состоянии. Наверное, поэтому, что-бы как-то решить свою психологическую проблему, я рассказал Джессике о том, что видел. Конечно, я не сказал ей о своем участии. Я сказал, что все это Карл мне просто рассказал. — Уже потом, парень из психиатрической экспертизы сказал мне, что таким рассказом я просто хотел подсознательно снять с себя ответственность за свою измену и за то, чему был свидетелем. Hе знаю, может быть… Мне нужно было с кем-то поделиться. А кто же лучше жены подходит для этого. Тем бодее, мы всегда отлично понимали друг друга.
Джессика слушала меня молча, сидя в кресле напротив, и ее губы нервно подрагивали. Она почти ничего не сказала мне в ответ. Конечно, подумал, я, ей неприятно слушать такие рассказы о повадках человека, с которым она знакома, с чьей женой она приятельница. Ведь в таком отношении Карла к женщинам, в таком цинизме, о котором я ей рассказывал, так много отталкивающего. Я даже на секунду пожалел, что рассказал. Ведь теперь трудно по прежнему дружелюбно общаться с Карлом и это может нанести ущерб нашим отношениям с друзьями.
Ночью, когда мы легли спать, Джессика вдруг проявила невиданную для нее активность в постели. Она настойчиво требовала ещё и еще ласк, и я просто выбился из сил. Жена так бурно обнимала меня и прижималась своим пылающим телом, что мне вновь стало не по себе. Я отдал ей в этот раз всего себя, всю нежность и темперамент, на которые способен, и все же чувствовал, что Джессика осталась неудовлетворенной. В тот вечер мы довольно выпили, и поэтому среди ночи я проснулся. Джессики рядом на постели не было. Мне очень хотелось пить, я встал и пошел на кухню. Из нашей маленькой гостиной я услышал какие-то звуки. Дверь была приоткрыта, поэтому мне удалось неслышно подойдя, заглянуть в гостиную, освещенную одним неярким торшером.
Джессика полулежала на диване, ее прозрачная ночная сорочка была поднята до груди. Откинув голову на валик, и раскинув ноги моя жена яростно мастурбировала. Для этой цели она использовала теннисную ракетку, ручку которой она засунула глубоко в себя. Устремив остановившийся взгляд в потолок, Джессика с жалобными тихими стонами налезала на толстую деревянную ручку. Сухие губы ее исказила гримаса сладострастия. Она кончала раз за разом, ее дыхание было прерывистым.
Я не знал, что и подумать. Как странно. Оказывается, я не удовлетворяю свою жену. Она никогда мне об этом не говорила. Сначала я хотел войти в комнату и приласкать бедную Джессику, но потом не решился. Ведь, подумал я, ей может стать неприятно, что я видел ее в такой момент. При ее стыдливости и скромности попасть в такую ситуацию… Я вернулся в спальню. Заснуть мне, конечно, не удалось, не каждый день делаешь такие открытия про собственную жену. Спустя примерно полчаса Джессика тихо вошла в спальню и легла. Она тоже не могла заснуть. Я понял — это от неутоленного возбуждения. Hо почему?
Мир эротики никогда особенно не привлекал меня. Вероятно, простоя никогда не сталкивался с ним вплотную. И вот теперь…
Короче, неприятные впечатления боролись во мне с желанием продолжать столь неожиданные для меня похождения. И второе победило. Тем более. Карл не отставал от меня и предлагал вновь «устроить что-нибудь веселое». Его «веселое»' не было весело для меня, но все же любопытство… Одним словом, я согласился с его предложением продолжить совместные похождения, и мы сняли на двух небольшую квартирку в центре, там, где жилье подешевле.
В первый же свободный вечер Карл сообщил мне, что «вызвал» наших уже знакомых подруг. «А почему не других? У тебя ведь много подружек» — спросил я — «Откуда такое постоянство. Ты же сам говорил, что любишь разнообразие». Карл засмеялся.
«Да, конечно. Разнообразие половых ощущений это очень важно. Hо тут у меня есть цель. Тебе, дружище, все-таки должно быть пока что все равно. Ты еще не стал гурманом. Почему бы тебе возражать против еще одного вечера со старыми подругами? А мне это важно. Я хочу довести начатое дело до конца». «До какого конца?» — все еще не понимая спросил я. «Это мое хобби, парень. Может быть у человека увлечение? Может. Hу вот, я собираю женщин. Вернее, свои полные победы». «А что ты называешь полной победой?» ' Карл остановил машину у подъезда дома, где мы сняли квартиру, и разоткровенничался: «Полная победа, я считаю — это когда я влюбил в себя женщину, добился ее послушания, выдрессировал, а потом … отдал Али». «Какому еще Али?» — внутренне холодея спросил я
— «Что имеешь в виду? Дрессировка… Али какой-то».
Мне казалось, что Карл просто начитался дешевых эротических романов в бумажных переплетах, которые продают в лавчонках вокруг Брайтон-Бич. Hо товарищ хлопнул меня по плечу и сказал «Ладно, пойдем. Сам все увидишь. Можешь относится к моему увлечению как угодно, но не мешай. Если не будешь мешать, и тебе будет хорошо».
Вечер начался так же, как и предыдущий. Только мы не расходились по разным комнатам, а забавлялись рядом. Ведь мы были уже хорошо знакомы в этом смысле. Вероятно, Карл без меня еще раз или два виделся с Кориной и Сильвлей. В поведении женщин появилась отсутствовавшая ранее податливость, в манерах — робость, а в глазах — искательность.
После первых же реплик, когда только все расселись, а я, стоя у окна смешивал коктейль. Карл вдруг попросил дам подняться из кресел и встать перед ним. «Hу-ка, курочки, покажите, как вы выполнили мою просьбу. Поднимите-ка подолы».
Девушки подняли высоко подолы своих воздушных платьиц, и моему пораженному взгляду открылось то, что до этого я видел только в кино. Они были без трусиков и обе побриты там, внизу. Все волосы с лобков были тщательно выведены и это зрелище действительно было настолько пикантным… Две подруги: одна очень полная, белокожая; а другая — стройная, спортивного типа. И у обеих все напоказ — каждая складочка вагины, каждая морщинка полностью обнаженных и выставленных на обозрение гениталий. Какое зрелище!
Когда мы занялись любовью и я прикоснулся губами к гладко побритому и смазанному кремом лобку женщины, ощутил тонкое движение каждой складочки под моим языком, тогда я до конца оценил выдумку Карла.
Наши роли не изменились. Карл энергично трахал двух дам, ездил на каждой верхом по комнате, хлестал ладонью по попам и по щекам, если ему что-то не нравилось. А я принимал их, растерзанных, потных, и нежно вылизывал их трепещущие, истекающие соком влагалища. Они были уже готовы к такой ласке наилучшим образом — широко раскрытые, обильно смазанные, почти вывернутые наизнанку.
В самом разгаре оргии, я увидел, что Карл достиг немалых успехов в дрессировке. Вероятно, он немало потрудился раньше, чтобы подготовить Сильвию к такому… Карл встал во весь рост и заявил, что хочет помочиться. Стоявшая перед ним на коленях Сильвия непонимающе посмотрела на него. Она действительно еще не поняла, чего от нее хотят. Ноя уже понял. А Сильвии Карл все очень быстро объяснил. Двух пощечин, сопровождавшихся визгом и слезами девушки хватило на то, чтобы Сильвия покорно открыла свой ротик и подставила его под полуопавший член Карла. Он постоял немного, глядя сверху вниз на стоящую в ожиданий с открытым ртом Сильвию, а потом мощной струей помочился в нее. Сильвия пила, давясь и не успевая проглотить все, выливающееся в ее рот. Моча струйкой сбегала по ее подбородку. Облегчившись, Карл засмеялся и велел женщине прибрать все и умыться.