мы обратились в бегство?!" — спросил я ее, теперь в голосе звучало нечто большее, чем просто недовольство.
«Спроси Билла, если не веришь мне. Он научил меня методам деэскалации, и я убежден, что они бы не сработали. Они не были злыми, под кайфом или пьяными, они планировали заставить Логана за что-то заплатить, и он это знал! Вот почему он был готов бежать, как только увидел их, и почему они МЕШАЛИ ему бежать! Так почему же ты все еще спрашиваешь меня, почему я не сбежал?»
" Он прав, Дэнни" - указал Джон.
«И прежде чем ты вытащишь из своей задницы еще какие-то обвинения, я ни хера не делал до того, как этот парень потянулся за своим оружием!» - добавил я.
«Нам действительно нужно разобраться с этим гневом внутри тебя, Тим. Почему ты такой враждебный? Я просто хочу помочь! Ты мог умереть !» — спросила тетя Даниэль, явно ошеломленная моей вспышкой гнева.
«Ну и что, чёрт возьми!?» — заметил я, услышав многочисленные вздохи после того, как шокировал их своим заявлением. «Если вы ждали ответа, почему я к вам враждебно настроен, то, возможно, это потому, что мне не нужен бюджетный психолог, который все время упускает сюжет, чтобы начать меня критиковать в ту же минуту, как я проснусь после чертовой операции!» — крикнул я, теперь явно злясь. Затем я переключил свое внимание на Клэр и Еву.
«И последние люди, которых мне нужно сейчас показать, — это вы, засранцы! Что, ты думала, что твое присутствие меня как-то утешит!? Есть причина, по которой я уехал! Мне нужно нарисовать тебе чертову картину, прежде чем ты поймешь, почему я провожу как можно меньше времени в твоем чертовом присутствии!? Никому из вас наплевать на меня весь этот чертов год, в то время как Принцесса и твой Золотой Мальчик не могут сделать ничего плохого, но теперь, когда я в больнице и замешана полиция, ты внезапно ведешь себя так, как будто ты даешь проклятие?! Ты уже забыла, почему вообще оказался на этой чертовой парковке? Вы думаете..."
В этот момент в комнату вошла пожилая женщина в халате и спросила, что мне нужно. Я посмотрел на нее в гневном замешательстве.
«Ты нажимаешь кнопку вызова, дорогой». — терпеливо сказала она, указывая на кнопку, которую я держал.
" Ох… "— сказал я, быстро пытаясь обуздать свой гнев. «Я думал, что это один из тех автоматов по продаже наркотиков, которые я видел по телевизору. Извините."
"Вам больно?" — спросила она, теперь еще более заинтересованная, подходя к изножью моей кровати, чтобы проверить мою карту.
«Это осуществимо».
«Тогда почему ты пытаешься активировать дозатор наркотиков?» она отругала меня с суровым выражением лица.
«Ну, видишь ли, моя любящая семья ругает меня за то, что меня избили и зарезали. И я просто подумал, что с небольшим количеством морфия все будет веселее». Я сказал, на самом деле, держась за левый бок. Крик сказался на моих ребрах и мышцах живота.
Медсестра переводила взгляд с одного лица на другое. Все четверо выглядели, по крайней мере, несколько неловко, но Клэр выглядела так, будто была на грани срыва. Ее руки дрожали, сжатые в кулаки по бокам. Ее губы дрожали, несмотря на то, что она сжала их в тонкую линию. Но самым главным в ее внешности в тот момент были слезы, катящиеся по ее лицу, пока тетя Даниэль пыталась молча утешить ее.
Дядя Джон посмотрел на меня взглядом, который, по сути, кричал извинения. Семья, а точнее его мать, должно быть, уже второй год подряд напомнила им, что я забыла о моем дне рождения. В прошлом году я позволил ему и тете Даниэль сойти с крючка, поскольку они не мои родители. И хотя помнить о моем дне рождения по-прежнему не в их обязанности, после того, как в прошлом году они узнали, что мой день рождения проигнорировали и забыли, они использовали тот ужин в День Благодарения, чтобы поставить меня в тупик и попытаться заставить остальных вспомнить.
Я специально просил их не делать этого, потому что точно знал, что из этого выйдет. Они настояли, и вместо того, чтобы принести пользу, это только причинило мне еще больше горя. Итак, я как бы ожидал, что в этом году они добьются большего успеха, а не, несомненно, посетят еще одну семейную оргию, на которую меня не пригласили.
Ева просто стояла в стороне, не глядя никому в глаза. Должно быть, она прекрасно знала, что боль, которую я испытывал почти ежедневно, в основном была вызвана ее действиями в школе.
Медсестра посмотрела на меня, заметила, что я держусь за бок, и приняла решение.
"Хорошо. Извините, но я должна попросить вас всех уйти сейчас же. Я не знаю, что происходит, но этот пациент только что вышел из операции, и если он не успокоится и не расслабится, это может вызвать серьезные осложнения » - заявила она авторитетно.
При этом Клэр выглядела испуганной и быстро приготовилась уйти.
"Мне жаль" - сказала она, прежде чем выйти из комнаты.
Остальные трое вскоре последовали за ней на улицу, и, как только дверь за ними закрылась, я заговорил с медсестрой.
"Спасибо!"- я почти уверен, что она услышала, насколько это было искренне.
"Без проблем. Нужно что-нибудь еще? — спросила она подозрительно понимающим тоном. Я задавался вопросом, не стал ли я настолько громким, что она услышала мою напыщенную речь снаружи.
«Не могли бы вы побыстрее передать мне сумку с моими вещами? Мне нужно проверить свой бумажник на наличие страховой карты».
"Страхование? У меня нет записки об этом пропаже ни у кого на этом этаже. Разве твои родители не должны были уже позаботиться об этом?» — спросила она с удивлением.
"Вероятно. Но у меня есть своя страховка. Доктор сказал, что я могу уйти завтра, если за ночь не возникнут осложнения. Если да, то я бы хотел иметь возможность уйти, не дожидаясь, пока они подпишут документы. Это было бы возможно, несмотря на то, что мне еще нет восемнадцати, верно?»
«Дорогой, я работаю медсестрой вот уже тридцать шесть лет. Я видела, как шестнадцатилетние девочки сами приходили в отделение скорой помощи после того, как у них отошли воды. Они пробыли в родильном зале десять часов, прежде чем, наконец, родили, отдали ребенка на усыновление, а затем снова ушли одни. Их родители даже не знали, что они беременны, пока по почте не