жить своей жизнью.
Они раскинулись в стороны, мгновенно увеличили свою площадь. Темной, словно одержимой тканью окутали всех нас. Закрыли собой, словно пологом. Ифрит зарычал, когда стрелковое оружие заговорило.
Пули захлопали по ткани, с характерным звуком стали осыпаться на тротуар. Энергия пуль тут же поглощалась ифритом. Потом с треском в ифрит ударил град магических снарядов.
Полетели искры, разряды стали тянуться к металлическим предметам вокруг.
Я стоял, раскинув руки. Ифритная такань, разрослась обширной паутиной, сформировала непробиваемую стену. Она медленно двигалась, словно в воде.
Девушки прижались ко мне. Марк упал на колени у моих ног, закрыл голову руками.
— Сукины дети! — Саша добавила матом, — это точно подонок Анастас!
— А! Мля! — орал Марк, — давно ж я не бывал в перестрелках!
Нина же, притихшая, прижалась к моей груди. Крепко зажмурила глаза, закрыла уши руками.
Когда машина проехала вперед, они дали еще несколько очередей. Я приказал ифриту переместить левый край защитной ткани. Он быстро подчинился. Пули снова захлопали, засвистели над головой.
Потом зажужжало, прилетело целое молниевое копье. Да так, что девушки аж присели, когда снаряд ударил. Яркая вспышка затмила солнечный свет. Искры разлетелись в стороны. Нина вскрикнула.
Машина унеслась, я тут же заставил ифрит принять нормальную форму. Саша не растерялась, она отскочила от меня, стала на широко расставленных ногах, размахнулась и отправила вслед седану огненный шар. Он промелькнул в воздухе, не долетел, разбился о дорогу, расплескался по ней огненной лужей.
Девушка же, вскинула пистолет, выпустила им вслед еще и пистолетный магазин.
— Боже! — Нина, бледная с проступившими, под глазами, кругами, посмотрела на меня, — что это было?! Как мы уцелели?!
— Я… — поднялся Марк с колен, — сука, предпочитаю не знать.
— Кончай стрелять, — я бросил на Сашу взгляд.
— Что? Почему?! — она сменила магазин.
— Подстрелишь кого-нибудь, — бросил я и отправился к ее мотоциклу, сел.
— Эй, ты чего?! — она удивленно посмотрела на меня.
— Будь здесь, — в ответ я бросил холодный взгляд, — и не болтай лишнего.
Машина еще была видна, она быстро обогнала мусоровоз по встречке и мелькнула за угол.
Я завел двигатель и тронулся следом. Добавив газа, устремился за стрелками. Ветер засвистел в ушах, я запетлял в потоке, пытаясь не потерять машину из вида. Когда бандиты заметили хвост, тот тут же оживились. Стали делать то, о чего я ожидал.
Высунулись из машины и открыли огонь. Пули тут же засвистели вокруг. Забили по следующим в потоке машинам. Белый хэтчбек, который поразили очередью в лобовое, тут же столкнулся позади меня с каким-то маленьким грузовичком.
Я обогнал старую задрипанную иномарку, вклинился между отечественной черной “Регалией” и встречной скромной небольшой малолитражкой “ласточкой”. Опередил редкий нынче старый БМВ из Римской Империи. (Да у меня было немного времени за завтраком, чтобы узнать о местной геополитике в интернете, машины из-за границы нынче не отличались качеством). И сел козлам на хвост.
Тогда по мне открыли настоящий сконцентрированный огонь. Пули засвистели вокруг с новой силой. Одна попала в плечо, вторая пробила фонарь мотоцикла и прошла под мышкой. Другие защелкали по дороге. Я приказал ифриту в пальто защищать меня. Мне-то пули не слишком страшны. А вот мотоциклу могут повредить. Полы снова вытянулись, расширились и тут же прикрыли весь байк спереди так, чтобы оставить небольшой обзор.
* * *
— Ахирет! Ты видал, че он вытворяет?! Что за магия такая?!— Он как-то пользуется одержимыми вещами.— Боже… да нам всем крышка! Ты только глянь на Селихова!
— Магическая одежда? В жизни такого не видал! Руль держи ровнее!
— А! Да как! ты мне гильзами уже рожу всю обжег!
Маг Степан сидел на заднем сидении автомобиля и то и дело оглядывался назад. Селихов был там. Мчал за ними, на непонятно откуда взявшемся мотоцикле. Что вытворял этот парень, Степан не понимал. Степан был из сервов. Он долго служил в родовой гвардии Добронравовых, и катался как сыр в масле. Но потом, неудачно изнасиловал девушку.
Инцидент замять, конечно, удалось. Все же Степан хорошо служил своим хозяевам. Но держать такого солдата в гвардии, род больше не мог. И боярин Добронравов продал Степана Анастасу Семеновичу Филатову, мелкому дворянину из детей боярских, но не последнему человеку в преступном мире Нового Краса.
Сегодняшнее задание, казалось Степану простым. Подумаешь, убить какого-то зазнавшегося паренька-отступника. Когда Селихов защитился от его магии своей одеждой, которая приняла форму одержимой вещи, у Степана мурашки побежали по спине.
Он видел Селихова и сейчас. Тот ехал следом, ловко лавировал в потоке и защищался от пуль гребаным одержимым пальто! Он в жизни не мог представить, что одержимость можно контролировать. И теперь видел это собственными глазами.
— Ща я его! — Крикнул худой бандит, в нелепой, закатанной выше ушей, шапке (Степан не знал его), и высунулся в окно с пистолетом-пулеметом наперевес. Он открыл огонь по Селихову. Справа затрещала очередь. Горячие гильзы полетели в салон.
Тогда Степан увидел, как магический плащ Селихова, прикрывающий мотоцикл с фронта, раскрылся. Степан невольно стал рассматривать парня. Суровое, вырожение лица Селихова заставило Степана поёжиться. Глаза отступника пылали решимостью.
Селихов вскинул руку. Степан увидел, что в ладони зажат одержимый пистолет. Ствол раскрыл зубастую пасть, вывалил длинный розовый язык. Из пасти вырвался сгусток света, тут же угодил в высунувшегося бандоса. Он вскрикнул, ввалился в салон, упал на колени Степану. Внезапно завоняло мочой.
Только теперь Степан понял, что у них начались настоящие проблемы.
Глава 18. Лишняя слава
Бандит высунулся из окна заднего пассажирского сидения седана. Вскинул короткоствольный пистолет-пулемет. Дал очередь. Оружие дернулось в его руках. Пули просвистели, захлопали о защитный покров ифритного плаща. Я даже не пригнулся.
Оглянулся. Пули щелкали по чужим машинам, задевали прохожих. Люди падали на тротуар.
— Ну ладно, — я посмотрел на стрелка сквозь смотровое пространство, что оставил плащ, — теперь моя очередь.
Я встряхнул рукой. Часы блеснули магией, из них мне в ладонь вывалился ифритный пистолет страха. Он тут же принял вид одержимой вещи, хищно раскрыл пасть и уставился на меня.
— Фас, — шутливо сказал я пистолету и вскинул руку.
Покров тут же расступился. Стрелок изменился в лице. Я нажал на спуск. Хлопнуло так ярко, что в глазах остались блики. Сгусток белого света угодил в бандоса. Он тут же ввалился внутрь машины.
Через несколько мгновений, автамобиль