человека! Чтобы всё это произошло, мы, нижеподписавшиеся от имени ирландского порабощённого народа, провозглашаем Ирландскую республику.
Бустер замолчал и на этот раз молча покрутил ус, потом обвёл взглядом присутствующих в комнате и произнёс:
– А что, господа, весьма недурно. За независимую Ирландию, я готов увидеть её и республикой, тем более если этому поможет России.
* * *
Роберт Кейн лежал, замаскировавшись, на чердаке старого четырехэтажного дома и ждал свою цель. Перед ним лежал охотничий карабин Манлихера, тщательно почищенный с утра и с уже досланным патроном. Таких винтовок было закуплено для ИРА немного, и все они были розданы лучшим стрелкам для выбивания английских солдат в городских условиях из засад. Небольшие размеры карабина позволяли прятать его среди инструмента или в специально заказанном футляре, выполненном под тубус для больших чертежей.
Роберт и в этот раз изображал чиновника и пронёс на чердак карабин в футляре, с которым не расставался, получив карабин. Разве мог кто-нибудь заподозрить в приятном, аккуратно и довольно богато одетом мужчине средних лет безжалостного истребителя английских патрулей города Голуэй.
Этот небольшой город на западном побережье Изум рудного острова в XVI и XVII веках из-за экономических причин оставался по большей части лояльным английской короне даже во время гэльского возрождения. Тем не менее к 1642 году город был в союзе с Ирландской католической конфедерацией во время Войны трех королевств.
Во время английского завоевания Ирландии войска Кромвеля сумели захватить город только после девятимесячной осады. Торговые династии Голуэя были уничтожены, и город пришёл в упадок, ещё больше усиленный во время Великого голода.
Примечательностью города стали казармы Ренмор, которые служат штабом полка Коннахтских рейнджеров Британской армии. Этот полк был сформирован из самых активных ирландцев и сейчас был разбросан побатальонно между Суданом и Индией, а в его казармах десять дней назад разместили королевских фузилеров из полка лондонского Сити.
В воскресенье 1 ноября 1903 года в День всех святых и поминания усопших началось восстание Ирландской республиканской армии. Одновременно выступление ИРА произошло на восточном побережье в столице Дублине, а также Дандолке, Ашборне, Эннискорти, куда были брошены основные силы восставших. На западном побережье восстали Лимерик, Эннис, Голуэй, Слайго.
Везде действовали одинаково: захват узловых точек – почтамт, телеграф, вокзал, порт, арсенал, полицейские участки и типографии. Вокруг казарм английских гарнизонов мгновенно воздвигались баррикады и на прямую наводку выставлялись орудия. После этого выдвигалось требование о сдаче. А в типографиях уже печатали листки с воззванием об образовании Ирландской республики.
Неожиданно для всех выступление ИРА оказалось успешным, несмотря на то что, как потом стало известно, англичане знали о готовящемся восстании, но не смогли быстро среагировать на него. Всё произошло слишком быстро и организованно.
В Дублинском замке, над которым в обед взвился ирландский флаг, уже вечером состоялось первое совещание нового правительства Ирландской республики, в которое вошли Патрик Пирск, Томас Макдон, Артур Гриффит, Томас Кларк, Булмер Хобсон, Шон МакДирамада и Ирландец. Джеймса Коннолли единогласно выбрали президентом вновь образованного государства.
В этот же день президент республики обратился через телеграф ко всем ведущим странам мира с обращением о признании Ирландской республики как нового государства на международной карте мира.
Неторопливость британского правительства и неподготовленность к такой ситуации английских войск позволили восставшим в течение трёх дней занять ключевые военные точки-форты, организовать связь между городами и даже собрать три блиндированных поезда, вооруженных пушками и пулемётами, которые нашли в арсенале Дублина.
Благодаря этим поездам удалось быстро решить вопросы с небольшими гарнизонами англичан внутри острова. Через пять дней уже в любом уголке Ирландии знали, что на острове теперь республика.
К сожалению, не все жители острова, особенно в Северной Ирландии, встретили эту новость с воодушевлением. Тем не менее за эти пять дней количество членов ИРА увеличилось до ста пятидесяти тысяч человек, что, конечно, радовало, но опять встала проблема с оружием. Захваченного в арсеналах хватило, чтобы вооружить ещё только пятнадцать тысяч.
А на шестой день британцы начали действовать – и не так, как от них ожидали. Вместо того чтобы напасть на восточное побережье, где были собраны основные силы восставших, англичане организовали десантные операции на западе. Первым под удар попал Голуэй.
Мощные пушки кораблей не позволили воспротивиться высадке на берег королевских фузилеров из полка лондонского Сити, но в городе для них устроили настоящую бойню, что привело к тому, что броненосец и два крейсера открыли огонь по городу.
Двенадцати– и десятидюймовые снаряды стирали в порошок дома, но и из их развалин по оккупантам вёлся огонь. Силы оказались неравными, и через два дня город пал, но остались те, кто решил бороться до конца. Таким был Роберт Кейн, уроженец города Цинциннати штата Огайо.
Пройдя обучение у Ирландца и Горца, Роберт потом сам был долгое время инструктором в Ирландии. В конце концов, судьба его закинула в Голуэй, который он защищал два дня, а после разгрома восставших, отсидевшись пару дней в пустующей квартире какого-то чиновника из порта, приступил к тому, чему его усиленно обучали – к отстрелу британских солдат.
Прошла всего неделя, и о нём уже говорили в городе как о Голуэйском снайпере, который британцев бьёт влёт, как бекасов. За эту неделю англичане захватили все важные города западного побережья, где ИРА также перешла к партизанской войне, а вот на восточном побережье нападений пока не было. Это объяснялось в первую очередь тем, что в европейских газетах стоял страшный шум по поводу признания Ирландской республики.
Во Франции, президент которой молчал, начали формироваться отряды добровольцев в ИРА. В Марсель, ставший их базой, начали стекаться множество авантюристов и революционеров из Италии и Германии. Потянулись в город-порт и большие группы басков из Испании, которые считали себя потомками кельтов. Лидеры II Интернационала призвали поддержать борьбу ирландского народа. На лондонских верфях, в доках и на шахтах прошли стачки английского пролетариата в поддержку ирландцев.
Николай II подлил масла в огонь, сделав заявление через прессу о том, что если Российская империя имеет различные договоры и взаимоотношения с республиканской Францией, то он не видит ничего страшного в том, чтобы иметь международные отношения и с Ирландской республикой.
Вильгельм II не отстал от своего друга Ники и через германские газеты озвучил похожее мнение. Австро-Венгрия многозначительно молчала, но в её прессе промелькнули статьи о том, что для решения вопроса с ирландцами можно создать и Англо-Ирландское королевство. Итальянское королевство безмолвствовало, но поток добровольцев из него был самым большим. А на Балканах спорили о том, сколько новое государство продержится.
Пока официально Ирландскую республику никто не