Он усмехнулся, подняв свою сумку. Ничто не заставит его оставить ее здесь; в конце концов, презервативы тоже там. Всякое может произойти, когда они с Санни останутся наедине.
Было уже за полдень, когда Чарли снова посадил вертолет в каньоне. Он посмотрел на солнце взглядом опытного пилота.
– Думаешь, у тебя хватит времени заменить топливный насос засветло?
– Да без проблем, – сказал Ченс. В конце концов и он, и Чарли оба знали, что с топливным насосом и так все в порядке. Он немного повозится возле двигателя, чтобы все выглядело достоверно. Санни наверняка вскоре надоест постоянно находиться рядом, а если и нет, он найдет, чем ее отвлечь.
Ченс и Санни выпрыгнули из вертолета, и мужчина наклонился за своей сумкой.
– Увидимся через несколько часов.
– Если вы не вернетесь на аэродром, мы знаем, где вас искать, – ответил Чарли, салютуя.
Вертолет начал подниматься, и Ченс с Санни пригнулись от создаваемого его лопастями ветра. Девушка откинула с лица волосы и, улыбаясь, осмотрела каньон.
– Снова дома, – сказала она и рассмеялась, – забавно, насколько привлекательнее это место выглядит теперь, когда я знаю, что мы здесь не застрянем.
– Я этого не допущу, – подмигнул ей Ченс и понес сумку и коробку с топливным насосом к самолету. – А сегодня ночью мы узнаем, насколько кровать удобнее, чем палатка.
К его удивлению, в ее глазах вспыхнула печаль.
– Ченс... когда мы окажемся далеко отсюда... – она покачала головой, – это будет небезопасно.
Он на мгновение замер, а затем очень медленно опустил на землю сумку и коробку. Обернувшись к ней, он упер руки в бока.
– Если ты имеешь в виду то, о чем я думаю, можешь сразу забыть об этом. Тебе от меня не избавиться.
– Ты же в курсе всех обстоятельств! У меня просто нет выбора.
– Зато у меня есть. Ведь для меня ты не просто игрушка, которая оказалась под рукой, пока мы находились здесь. Я беспокоюсь о тебе, Санни, – мягко сказал Ченс, – и теперь, оглядываясь через плечо, ты увидишь мое лицо. Привыкай к этому.
У нее навернулись слезы, отчего глаза засверкали подобно бриллиантам.
– Не могу, – прошептала Санни, – потому что я люблю тебя. Не проси, чтобы я рисковала твоей жизнью, ведь я не смогу о ней позаботиться.
Он напрягся всем телом. Он планировал влюбить ее в себя или, по крайней мере, завязать с ней бурный роман. И то, и другое у него получилось. Ченс почувствовал себя одновременно и подавленным, и оживленным, – и больным, потому что собирался предать ее.
Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он заключил ее в объятия, и его губы нашли ее. Ему было необходимо ощутить ее вкус, словно с тех пор, как он в последний раз целовал ее, прошли дни, а не какие-то несколько часов. Она немедленно и от всего сердца откликнулась, привстав на цыпочки и теснее прижавшись к нему своими бедрами. Он почувствовал соль ее слез и, слегка отодвинувшись, стер большими пальцами влагу с ее щек.
Ченс коснулся лбом ее лба.
– Ты кое о чем забываешь, – шепнул он.
Она фыркнула.
– О чем же?
– Детка, я был рейнджером. Меня немного сложнее убить, чем любого другого из твоих приятелей. Тебе нужен кто-то, кто прикрывал бы тебе спину, и это могу быть я. Подумай об этом. Наша история, скорее всего, уже появилась в газетах. И, когда мы доберемся до Сиэтла, не удивляйся, если там нас будет ждать съемочная группа какого-нибудь канала. Нас обоих покажут по телевидению. И это не считая того, что о нас уже сообщили в ФАУ, объявив пропавшими без вести, а ФАУ, как ты знаешь, правительственная организация. Информацию искали о нас двоих. Наши имена теперь связаны. Если «крот» в ФБР поймет, кто ты, то громилы твоего отца в любом случае начнут меня преследовать, особенно, если не смогут найти тебя.
Она побледнела.
– Телевидение? – Санни была очень похожа на свою мать, Ченс видел старые фотографии Памелы Викери Хойер. Любой человек, знакомый с Памелой, сразу же заметил бы сходство. Будучи умной девушкой, Санни тоже понимала опасность появления на телевидении, пусть даже и в местных новостях.
– Мы пройдем через это вместе, – поднеся к губам ее ладонь, он поцеловал каждый пальчик, а потом с усмешкой посмотрел на нее, – к счастью для тебя, когда надо, я могу быть настоящим сукиным сыном, а вот им явно не повезло.
«Ничем его не проймешь», – с тоской думала Санни, стоя тем же вечером под душем в номере отеля, который Ченс заказал для них на ночь – в люксе, поскольку там было несколько выходов. Он оказался абсолютно прав насчет съемочной группы. Групп, поправила она себя. Серьезных происшествий в тот день не случилось, и поэтому все телеканалы Сиэтла мусолили новости, попавшие в газеты. Проблема же заключалась в том, что и оба федеральных канала поступали так же.
Санни, как могла, уклонялась от камер, но репортеры, казалось, преследовали девушку, забрасывая вопросами ее, а не Ченса. Она бы подумала, что уж женщины-репортеры должны были бы осаждать Ченса, но он нацепил на себя такое непроницаемое выражение лица, что никто не решился приблизиться к нему. Санни не стала отвечать на вопросы перед камерами, хотя, по совету Ченса, дала журналистам небольшое интервью при выключенной аппаратуре, которое они могли бы вставить в программы.
Ее единственной надеждой оставалось предположение, что, поскольку они приземлились очень поздно, история еще не успела попасть в газеты. Но если в ближайшее время не случится ничего, более заслуживающего освещения в печати, то всего через несколько часов статью о них прочитают миллионы людей по всей стране.
Она должна быть готова к тому, что ее прикрытие лопнуло. А значит, придется бросить работу курьера, переехать, хотя перевезти потребуется не так уж и много – у нее никогда не скапливались лишние вещи, – и даже сменить имя. Ей надо создать новую личность.
Она всегда знала, что такое может произойти в любой момент, и давно подготовилась к этому – и мысленно, и запаслась документами. Смена имени не изменит того, кем она являлась: это был всего лишь инструмент, который можно использовать, чтобы ускользнуть от отца.
Настоящей же проблемой стал Ченс. Что бы Санни ни предпринимала, у нее так и не получилось убежать от него, а уж в этом деле она была докой. Санни попыталась скрыться от него в аэропорту, нырнув в такси, когда он отвернулся. Но Ченс, казалось, обладал шестым чувством и, словно заранее зная, что она намеревается делать, скользнул в другую дверь прежде, чем девушка успела назвать водителю адрес, куда должна доставить портфель. Он не отходил от нее ни на шаг, пока они не оказались в номере отеля, и Санни не сомневалась, что, открыв дверь ванной, увидит Ченса, растянувшегося на постели и не сводящего с нее внимательных глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});