Читать интересную книгу Юрий Андропов: реформатор или разрушитель? - Олег Хлобустов

Работал учителем в школе.

Чекстаж с 1939 г. Участник войны.

Служил в Молдавии. 1957–1963 гг. — председатель КГБ Таджикской ССР. В 1963–1967 гг. — председатель КГБ Азербайджанской ССР. С 23 мая 1967 г. — заместитель председателя КГБ, с ноября 1967 г. — первый заместителя председателя КГБ. Председатель Совета по пропаганде деятельности органов КГБ в СМИ, литературе и искусстве. Автор книг и киносценариев. Консультант т/с «Семнадцать мгновений весны».

Из личного дела:

Цинев Георгий Карпович. Член ВКП (б) с 1932 г. Русский. 22 апреля (5 мая) 1907 г. рождения.

Образование: Днепропетровский металлургический институт (1934 г.), слушатель Военной академии Генерального штаба (июль 1951 г. — сентябрь 1953 г.).

Пребывание за границей: Австрия (1945), в составе РККА и оккупационных органов; ГДР — служба в особых отделах.

С 1939 г. на партийной работе: зав. металлургическим отделом Днепропетровского горкома КП(б) Украины, с апреля 1940 г. — 1-й секретарь Ленинского райкома КП(б) Украины, Днепропетровск, с 1940 г. — секретарь по кадрам, с мая 1941 г. — 3-й секретарь Днепропетровского горкома КП(б)У.

В РККА: с июля 1941 г. Военком полка, штаба оперативной группы войск, замначальника политуправления Калининского фронта, начальник политотделов 4-й ударной, 57-й армии.

Работал в Союзнической Комиссии на должностях начальника экономического отдела (1945–1946 гг.), помощника военного комиссара Советской части СКК в Австрии (1946–1950 гг.) и заместителя Верховного комиссара в Австрии от СССР (1950–1951 гг.).

Чекстаж с 1953 г. Начальник Управления особых отделов (УОО) МВД — КГБ в Группе советских войск в Германии (ГСВГ) (21 сентября 1953 г. — 1958 г.), Начальник военного института им. Ф. Э. Дзержинского (1958–1960 гг.); Начальник Спец-управления (в Ракетных войсках Стратегического Назначения) 3-го управления КГБ при СМ СССР (1960–1964 гг.); заместитель (1961–1966 гг.); Начальник 3-го управления (1966–1967 гг.), с 24 мая 1967 г. — член Коллегии КГБ; Начальник 2-го Главного управления КГБ при СМ СССР (1967–1970 гг.); Заместитель председателя (1970–1982 гг.); 1-й заместитель председателя (1982–1985 гг.); Генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР (1985 г. — 11 января 1992 г.), в 1992 г. вышел на пенсию.

Эти двое постоянно вокруг Андропова крутились, они были соглядатаями Брежнева.

— Я бы на месте Андропова поставил вопрос принципиально: или этих уберите, или я уйду, — говорил Семичастный.

Но Ю. Андропов такого вопроса перед Брежневым не ставил, молчал, мирился с этим. И правильно делал: лучше знать тех, кто его «обслуживает», убери их — появятся новые, неизвестные.

Ю. В. Андропов вроде бы неплохо относился к своему бывшему подчиненному по отделу ЦК А. Е. Бовину. Но когда КГБ перехватил письмо Бовина, который жаловался, что вынужден

тратить свой талант на службу ничтожествам (то есть в первую очередь генсеку), Юрий Владимирович поспешил доложить о письме Брежневу.

Причем Г. А. Арбатов пытался разубедить председателя КГБ: зачем нести письмо генеральному? Юрий Владимирович заметил:

— А я не уверен, что копия этого письма уже не передана Брежневу. Ведь КГБ — сложное учреждение, и за председателем тоже присматривают. Найдутся люди, которые доложат Леониду Ильичу, что председатель КГБ утаил нечто, касающееся лично генерального секретаря. Бовина убрали из аппарата ЦК.

Вспомним и свидетельство М. С. Горбачева: когда он и Раиса Максудовна только переехали в Москву, те позвонили Андроповым — приглашали к себе хлеб-соль отведать, Юрий Владимирович отказался: мы с Татьяной Филипповной еще только идти будем, как уже доложат…

Опять Г. Арбатов: «Одна из его негативных черт — нерешительность, даже страх, нередко проявлявшиеся не только в политических делах, но и когда надо было отстаивать людей, тем более идеи… Мне кажется, Юрий Владимирович сам в глубине души это осознавал. И пытался найти себе какое-то оправдание. Такие компромиссы, уступки, уход от борьбы он прежде всего оправдывал соображениями «тактической необходимости»…

КГБ при Андропове, но не только благодаря Андропову, Она же Глава Разъясняющая

Организационная политика

Главный талант, которым обладал Андропов, — это талант политического интриганства.

В. А. Казначеев [18. С. 49].

При Андропове аппарат вырос в неимоверной прогрессии.

Процитируем тонкого наблюдателя, бывшего работника бывшего ЦК КПСС, В. Легостаева: «Время Андропова во всех отношениях было «золотым веком» органов КГБ. (…) На органы снизошла манна небесная в виде обилия новых генеральских должностей, назначений, кабинетов, заграничных командировок, штаб-квартир, резидентур, особых отделов (…) Фантастическое увеличение при нем численности личного состава органов госбезопасности. По фигурирующим в печати данным, эта численность была доведена Андроповым при содействии Брежнева до 480 000. В 1940 г. НКВД СССР имел в своих штатах чуть более 32 тыс. оперативных сотрудников… (То есть более чем 8-кратный прирост — А. Ш.).

Они занимались тем, чем на генетическом уровне предписано заниматься любому чиновничьему сообществу, то есть создавали сами для себя и для других людей проблемы и при этом по экспоненте размножались. Где есть чиновники, там есть проблемы. (…) Чем больше чиновников — тем больше проблем. Где много чиновников в белых халатах — там много больных; где много чиновников в рясах — там много грешников; где много пузатых чиновников в погонах и с полосатыми жезлами в руках — там больше всего нарушений ПДД; где много чиновников от государственной безопасности — там непременно будет много всякого рода шпионов, террористов и других злодеев. Обратите внимание, сейчас на земном шаре плотность спецслужб на единицу территории максимальна за всю историю человечества. И что, разве мир стал более безопасным? Отнюдь. При посадке на авиалайнер служба безопасности изымает ныне у пассажиров даже миниатюрные пилки для ногтей. Конечно, не потому, что пилкой будто бы можно завалить авиалайнер. Просто где-то есть чиновник, который, возможно, получил за эту идею повышение в классе. Чиновник в любой ситуации придумает, чем отчитаться о проделанной работе перед начальством» [19. № 5. С. 5].

Уже покидая Лубянку, Юрий Владимирович высказался на коллегии КГБ СССР в таком ключе: «Многие вопросы нами решены, но жизнь ставит и новые задачи… Не все ладно в самом управленческом механизме страны. Те дела, которые приходится расследовать нашим сотрудникам в последнее время, показывают, что негативные явления происходят в самых верхних эшелонах партийно-хозяйственной жизни. Возникают опасные тенденции, которые мы, конечно, преодолеем. Так что недопущение случаев коррупции, как это называют наши идеологические противники, — это тоже важная задача для чекистов сегодня» [20].

И лишь накануне окончательного погрома СССР комитетчики в лице начальника ПГУ Л. В. Шебаршина раскрыли и сам факт наличия «организационного оружия», и дали прямой ответ на возникший вопрос интересующимся в лице главного редактора газеты «День» А. А. Проханова [21. С. 331–334].

И до прихода Ю. В. Андропова на площадь Дзержинского все и вся было под колпаком КГБ. Но он довел это дело до совершенства. Особенно это касается тех структур, которые расположены рядом с Лубянкой: Кремль, здания ЦК КПСС на Старой площади и проч. Возникло явление, которое называют то чекизацией [22. С. 53, 236–258]; то кагэбизацией [7. С. 209]; или андропологизацией [23. С. 98]. Словом, всяк найдет на свой вкус. Как говорили по этому поводу любители игры слов, «чрезвычайная комиссия превратилась в нейтральный комитет». Советник А. А. Александров-Агентов пишет в своих воспоминаниях, что услышав эту шутку на улицах Москвы в 1983 г., пересказал ее Генеральному — Юрий Владимирович помрачнел…

Пусть и поздно, но зато откровенно признают: «Я (…) познакомился практически со всей работой нашей партийной, государственной и общественной машины как тайной, так и открытой. Ни одна организация, как я узнал, не существует без представителей КГБ. И я понял, что эта система по мощи и влиянию партии не уступает и существует как параллельная структура.

Хрущев тогда, правда, пытался это положение сломать, подчинить КГБ партии, и частично ему это удалось. Но он не понял, что конфликт партии и тайной полиции был единственной формой взаимного контроля за всем происходящим внутри системы советской власти. Воюя друг с другом, кагэбэшники и партийные лидеры на местах тщательно следили друг за другом, частично предотвращая коррупцию, и, что важно, наверх шла более или менее объективная информация» [24. С. 18].

Дезинформировать руководство и другие органы госуправления можно по-разному. О. Д. Калугин сообщает, что В. А. Крючков «в 1980 г. решил унифицировать информационные потоки, идущие из Кабула. Он считал, что информация, поступающая по каналам партийных органов, КГБ, МИДа и военной разведки, слишком разношерстна, противоречива. Иногда она вызывала у Леонида Ильича очень дурное настроение. В результате унификации информационного потока на стол бывшего Генерального секретаря стала поступать благостная информация о победах советского оружия, о разгроме афганской оппозиции и грядущем превращении Афганистана в нового социалистического сателлита» [25. С. 17–18]. Мы еще коснемся ниже всех аспектов того, как КГБ обернул свои технологии