– Я сам его уложу, – крепче вцепился в ребенка Гарт, оглянулся на молчавшего Змея, перевел взгляд на вора. – Спасибо, Хасит, что присмотрел. Я у тебя в долгу.
– Расплатишься, – остановила его настоятельница, – про это потом договоритесь, сейчас пусть отдохнет. Он ведь на судно проник и все видел. А ночью сумел до Мали добраться, но она велела увезти ее подруг и Кора.
– А Кор откуда там взялся? – озадаченно нахмурился Гарт, провожая взглядом ускользнувшего вора и начиная подозревать, что все было совсем не так, как он представлял.
– Я по цепи влез, – обняв его за шею, смущенно признался малыш, – мы в трюме жили, в шкафчиках, Хасит циновки постелил. А ночью я к маме в окно влез, и она сказала... возьмите лодку и женщин. И матроса, чтобы греб.
– А сама, почему в нее не села? – Гартлиб мрачнел все сильнее.
– Сказала... – виновато притих Кор, – что она справится. А мы ей мешаем...
– Ты только не злись на нее, – подсел к стиснувшему губы брату Змей и осторожно коснулся его плеча. – Я свою Эсту выпороть хотел, когда она меня в монастырь отправила... и кольцо забрать. Вовремя одумался. Мало ли какая дурь в голову от опасения за них может прийти... это вон Тмирна девчонок так учит, чтоб ни на кого не надеялись.
– И правильно делает, – спокойно отозвалась настоятельница, словно речь шла не о ней, – Вас, вот таких надежных и отважных мужчин не так много... и далеко не каждой глупышке или болтушке такие встречаются, чтобы можно было на это рассчитывать. А мне нужно, чтоб выжила каждая, вот и не учу надеяться на чудо.
– Это целое искусство, – ухмыльнулся Змей, – всего несколькими словами и отчитала, и комплимент сделала, и оправдалась, и похвалилась... но мы и сами это знаем. Просто когда душа рвется, не до разумных доводов, я-то знаю. Вот только не знаю, какой у нас план... и куда нужно подтягивать людей.
– Тсс, – приложила палец к губам женщина, указывая глазами на Кора, заснувшего в руках у графа, – нужно сначала уложить наше главное чудо. Он ведь ребенок, а не спал почти сутки.
– Давай, я, – встала с кресла притихшая Лилия, но Гарт упрямо мотнул головой.
– Я сам. Куда?
– Соседняя комната, я покажу, – не стала спорить девушка, пошла впереди, а через минуту, вернувшись, опасливо уставилась на монахиню. – Матушка, ты что-то поняла?
– Да, – не стала отпираться та, – Кор не обычный ребенок. Он человек только наполовину, по крови. И полностью по образу мыслей, Мальяра сделала почти невозможное. Вернее, ее материнская любовь... хотя он и не ее сын. Но это я говорю вам по секрету, и помалкивайте, пока она не вернется.
Возвращаться к знахарке из маленького сарайчика, служившего слугам умывальней и стоявшего в нескольких десятках шагов от берега, Малиха не собиралась. И потому, едва Сула, указав на шаткое строение, вернулась в свою хижину, болтушка бегом бросилась к морю, прикидывая, сумеет ли преодолеть в такую погоду неширокий пролив в пару миль, за которым виднелась верхушка соседнего острова.
Хотя сюда, на острова, шторм не добрался, но тучи мчались по небу темным потоком, пропуская солнце лишь на краткие мгновенья. Да и неласковый ветер, хоть и ослабленный скалистым заслоном, поднимал довольно высокие волны, несущиеся на берег сплошной чередой. Казалось, от этих волн даже вся рыба ушла спасаться в глубину, но кольцо, неумолимо греющее палец, говорило о другом.
Мальяра смело сбежала с пригорка, шагнула на прибитую полосу мокрого песка, дожидаясь, пока очередная волна докатится до ее ног, и не успела даже ахнуть, когда вместе с волной на нее надвинулось что-то темное, схватило, скрутило, словно канатами, жесткими щупальцами и поволокло в глубину.
Она успела понять, что произошло что-то неправильное, что в ее отношения с родичами Кора вмешался кто-то неведомый и явно недобрый, но испуг пришел не сразу. И это помогло женщине захватить полную грудь воздуха, стиснуть губы и попытаться искать пути спасения. Стараясь не думать при этом, что неизвестный зверь упорно тащит ее в глубину, не давая ни малейшей возможности вырваться.
Даже пальцами пошевелить не удавалось, а ей, чтобы позвать на помощь, обязательно нужно было потереть камушек на заветном колечке.
Отчаяние начало захватывать душу Мали, когда она почувствовала, что не в силах удерживать рвущийся наружу воздух, и она попыталась сделать последний отчаянный рывок, прежде чем сдаться.
Бесполезно. Тварь, тащившая ее в свое подводное логово, держала так неумолимо, что короткий горестный стон непроизвольно сорвался с губ вдовы, унося с собой горсть крупных воздушных пузырей. И последнюю надежду на спасение.
Что произошло в следующий момент, она не сразу поняла, голову вдруг словно сунули в черный мешок, и оказалось, что там можно дышать. Правда воздух был теплый, пах рыбой и сыростью, но это были такие мелочи по сравнению с первым глотком живительной пустоты. И неважно, что вместе с ней в желудок провалилась соленая вода, попавшая в рот в миг выдоха, зато потом вдохнулось еще и еще, возвращая способность размышлять, истовую жажду жизни и жаркую надежду.
А с ее невидимым телом в этот момент происходило что-то странное и жуткое, его крутило и переворачивало самым невероятным образом, и стискивающие его объятья то сжимались, грозя переломать ребра, по распускались, позволяя шевелить руками. В один из таких моментов Мальяра сумела выхватить из кармана заготовленную для совершенно другого случая колючку и, умоляя судьбу, чтоб нанесенный на нее яд, защищённый лишь тонким слоем воска, не смыло морской водой, со всей силы вонзила в стискивающее ее щупальце чудовища.
Оно, казалось, даже не заметило, продолжало трепать Мальяру все с той же яростью, и женщина снова начала отчаиваться, что скоро воздух в загадочном мешке закончится. И тут, явно дождавшись, пока тварь расслабит свои объятья, чьи-то руки ловко выдернули женщину из этого смертельного кокона и понесли вверх.
Но мешок с головы пока не снимали, и Мальяра терпеливо ждала, не подавая никаких признаков радости или огорчения. Первое правило сестер Тишины – разобраться в обстановке, а потом уже действовать.
И очень скоро женщина поняла, что это просто замечательное правило. Хотя держали ее очень бережно и крепко, однако на поверхность так и не вынесли, а мчали куда-то с такой скоростью, что водные струи начали понемногу уносить из тела тепло. В первые моменты после того, как освободилась от щупальцев, Мальяра этого не замечала, но постепенно возбуждение и напряжение начали отступать, и ее просто затрясло от холода.
Существо, тащившее отнятую у монстра пленницу, заметило это и замедлило стремительное скольжение в неизвестность, на миг отпустило женщину и тут же подхватило снова, глубже засовывая в расширившийся мешок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});