— В нынешних обстоятельствах последнее звучит как издевательство.
— Рассказывай. Что же случилось?
— Случилось то, что она влюбилась в парня из низов! Я видела, как она с ним целовалась. Вчера видела. Спускалась в кухню, а они у двери во двор стоят и…
— Ты об Анне?
— Да, об Амхин. Представь себе — она даже не подумала смутиться! Она вела себя, будто ровным счётом ничего не произошло! — Теперь Моресна уже почти кричала. — Заявила мне, что собирается замуж за этого молодого человека! И почему ты сейчас стоишь и смотришь на меня так, словно я рассказываю тебе обыденные семейные новости?!
— Потому что у меня на родине невинный поцелуй с мальчиком — не повод поднимать дом вверх дном.
— Что значит «невинный»?! Как ты можешь такое говорить?! И почему опять упоминаешь о своей родине? При чём тут твоя родина? Ты издеваешься? Ты просто издеваешься! Тебе на всех нас наплевать!
— А почему, дорогая, ты орёшь на весь дом? Почему выставляешь слугам напоказ наши проблемы? Или не знаешь, что любые семейные беды аристократическая семья должна решать кулуарно и так, чтоб прислуга ни в коем случае ничего не узнала? Ты уже больше двадцати лет носишь золотые браслеты, но до сих пор при малейшем запале забываешь о необходимости держать себя в руках, а голос — в узде.
Ответный удар ошеломил Моресну (обычно она упрекала, я лишь извинялся и просил второго шанса), она замерла, глядя на меня с недоумением. Теперь снова можно было продолжать более или менее спокойный диалог.
— Да, но… Я не права, да.
— Итак, ещё раз: что случилось?
— Говорю же: я застала Амхин в неподобающей близости с молодым парнем. Она с ним целовалась. Обнималась. Когда я их окликнула, из них двоих смутился только он. А она смотрела на меня, как ни в чём не бывало, и заявила, что любит этого юношу и готова выйти за него замуж. — Жена смотрела на меня очень внимательно, явно ожидая ужаса и отвращения во взгляде. Не видела — и снова начинала загораться яростью. — Она точно так же, как и ты сейчас, не видит в случившемся ровно ничего особенного!..
— Послушай, Мар, вспомни, как ведёт себя Аня, когда что-то не ладится? Делает вид, что всё нормально, и нагло прёт напролом. От испуга. Вот и всё. Она не считала происходящее нормальным. Просто испугалась.
— Ты ведь всё-таки понимаешь, — горько улыбнулась Моресна. — И не отговаривайся больше. Да, может быть, ты и прав. Но факт есть факт. Этот юноша — из семьи одного из младших офицеров охраны Ледяного замка. Оказывается, он вместе со старшим братом в числе прочих бойцов сопровождал нас в столицы. И, кроме того, ещё развлекал нашу дочь ухаживаниями. — Она стиснула зубы, и я понял, что молодому человеку не поздоровится, если именно моя супруга возьмётся за дело.
Пожалуй, стоит потратить время и спасти обоих незадачливых влюблённых.
— Позови её ко мне.
— Амхин?
— Да, для начала поговорю с дочкой.
— А этот парень?
— С молодым человеком побеседую потом. После дочки. Пусть подождёт в коридоре.
Я заметил во взгляде жены облегчение. Она подошла обнять меня, прошлась ладонями по плечам. Напряжение её тоже отпускало. Должно быть, в произошедшем инциденте она видела что-то очень серьёзное, и, передоверив ответственность мне, сумела перевести дух. Хорошо, коли так.
— Прости. Я, кажется, случайно толкнула тебя в плечо. Мне сказали, ты ранен слегка.
— Да, всё в норме. Пусть врач меня осмотрит, а потом с Аней побеседую.
— Что за демон напал на тебя в «гармошке»?
— Ты не знаешь?
— Нет. Мне не сказали.
— Да так, мелочь. — Конечно, я не мог не понимать, что жена рано или поздно узнает, кого именно мне пришлось завалить в переходе между маженвийским и северным магическими разломами. Но пусть лучше это произойдёт позже. Когда Моресну отпустит напряжение нынешней ситуации.
Врач осмотрел меня со всей внимательностью, но обработка ран и наложение повязок не заняли много времени. Он мягко пожурил меня, что не послушался лекаря из Кисти винограда, но, в общем, был спокоен и уравновешен, из чего я сделал вывод, что с моим организмом всё в порядке. И даже связки ноют в меру.
— Милорду уже не тридцать, — усмехнулся чародей, складывая в саквояж магические и обычные средства. — Милорд вполне может себе позволить сложные поединки, но потом обязательно нужно отдыхать. Давать телу возможность восстановиться.
— Да уж придётся дать. Что скажешь? Рука будет действовать, как раньше?
— Связка не задета. Мышца зарастёт. Но милорду необходимо будет делать упражнения для того, чтоб восстановить подвижность руки.
— Это уж как водится.
— Дочь его светлости ждёт, — чопорно сообщил Худжилиф. Он, конечно, слышал, что говорила, вернее, кричала моя жена, да и раньше, уверен, был в курсе произошедшего. Но держался безупречно, даже лицом не показывал своего отношения к ситуации. Идеальный слуга.
— Пригласи. — Я застегнул рубашку. — Подай нам напитки и фрукты. Входи, Аня. Садись. Давай побеседуем.
Дочь смотрела в пол, но я видел, как плотно она стиснула губы. Девочка готова к бою, это очевидно. За что же она собирается сражаться? За свою репутацию? Или за парня?
Подумать только — ей ведь всего пятнадцать. Я помнил крохотный комочек, который пятнадцать лет назад мне показали, поздравив с рождением первой дочери в семье. Имперские традиции были причудливы, и рождение дочери действительно считалось огромным счастьем, если перед тем в семье уже появилось сколько-то сыновей. Хотя бы двое. Амхин же, которую я именовал Аней, была нашим пятым с Моресной ребёнком, так что нас обоих поздравляли тогда с особым жаром.
Помнится, вассалы в связи с этим событием прислали много подарков и мне, и моей супруге, и даже новорожденной дочке. Потом были пышные празднества. Это произошло пятнадцать лет назад, а кажется, что совсем недавно.
Моя малышка готова была демонстрировать твёрдость, которой никогда не ждёшь от ребёнка. И это меня, с одной стороны, восхитило, с другой — вызвало тоску по тому, сколь быстро течёт время, как стремительно всё меняется. И, конечно, беспокойство. Только ли дурацкие имперские традиции заставляют её так напрягаться? Или есть что-то более серьёзное.
— Мама, конечно, мне всё рассказала. Что это за парень?
— Его зовут Рашмел Эмешви. Эмешви — это фамилия, семья уже имеет на неё право. Его отец и старший брат служат в охране замка. Он получил образование в военной школе Кайтали. Он… — сказала — и замолчала. В комнату вошёл Худжилиф, расставил на столе кубки, кувшины и вазы с нарезанными фруктами без лишней спешки, но и без желания подольше задержаться в комнате. Вышел, плотно закрыв дверь, но я успел заметить смутный силуэт молодого человека в коридоре и рядом с ним — кого-то из охраны. Всё серьёзно, как я вижу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});