Читать интересную книгу Бог-Император - Михаил Соколов

— Плохой боец, — сказал он. — Много злобы, мало умения.

И сплюнул, как недавно кнехт, словно тот его заразил.

Глава 24. ВОЕВОДА ДОБРОСЛАВ СЧАСТЛИВ

Вожди думали недолго, отдавая должное старшинству воеводы Доброслава, предоставили ему право решать. Однако каждый продолжал примериваться: что бы сделал он? Все сходились в одном: и верховым, и пешим, и арланам необходимо чистое поле, чтобы не запирать себя в стены гор или леса.

Вмиг привыкнув побеждать, воины уже не хотели думать о смерти. Погулять, поиграть силой и умением, навести порядок, гнусно разрушенный мерзкими кнехтами, исчадиями ада, — это было другое дело.

Высланные для разведки отряды дозорных докладывали о неуклонном приближении пешего войска. Арсун посылал агитаторов из пленных вносить смуту в ряды кнехтовых обров.

Наконец разведчики доложили — завтра противник будет здесь. Доброслав объявил, что на этот раз в бой пойдут только люди и тоже в пешем строю. Сначала все молчали, переваривая услышанное, потом попытались отговорить. Но решение воеводы не было случайным, возросшая уверенность в силе оружия, подкрепленная точным расчетом, делала его непоколебимым.

Стали обговаривать детали: где будут стоять арланы, где подчиненные Арсуна, а где обры новообращенные.

Двадцать километров для такого огромного войска — большой переход. К вечеру все могли видеть зелено-серый разлив орды. И словно бы вернулись назад — всего двенадцать недель прошло! — когда смотрели сквозь бревна городища на мрачную грозную толпу неведомых врагов!

Но теперь было уже все по-другому.

Наблюдали, как рассеивалась толпа, как разбивались палатки, как устанавливали юрты. Потом медленно к остановившемуся войску подползли обозные тарканы, со скрипом притащив гигантские телеги с припасами. Потянуло дымком множества котлов. Солнце тонуло в зажженных на вершинах гор облаках. Медленно, медленно поползли маленькие отряды, — ночной караул, останавливаясь, обозначал границу лагеря.

В тихом воздухе лагерный дым не покидал место стоянки. Скоро дым вместе с ночным туманом от речки совсем утопит обров в бледном озере покоя и сна.

Решительно объявив о стратегии завтрашнего боя, воевода Доброслав тяжело задумался. И уединившись с Сергеем, раскрыл душу:

— Мы поколениями жили в страхе перед степью. Зная о кнехтах и об отсутствии Бога-Отца, мы готовились дорого продать свои жизни. Теперь я вижу — мы можем побеждать, но нам нужна такая победа, чтобы и у тугодума не осталось сомнения, чтобы любой ребенок любого племени-рода, едва начиная понимать смысл слов, уже знал: люди самые сильные, самые могучие в этом мире. Иначе вновь будут войны, вновь кто-нибудь, рано или поздно, захочет опробовать на нас остроту своего оружия. Мне скажут, — спорил он сам с собой, — зачем проливать кровь, когда можно, как в прошлую битву, навалиться общей силой, бить стрелами, погубить врага, а самому остаться целым? Да, это правда. Но потом те же доброхоты посчитают, что людей было мало, что победили арланы и союзники обры. Кто докажет? Нет, надо думать о роде-племени, о будущем.

Сергей не спорил. Да и что тут ответить, когда правда за воеводой?

Ночью из удали, но и чтобы проверить себя и врагов, Радим и еще несколько старших ушли к обрским сторожевым.

Люди с детства учились красться мышью, учились скрадывать настоящую дичь. На том росли. Один дозор взяли без шума. Кидали волосяные арканы, захватывали шею, плечи. Того, кто хотел было вскрикнуть, меч заставил умолкнуть навсегда.

Дотащили троих.

Сергей стоял за воеводой, когда тот допрашивал испуганных обров:

— Сколько у вас начальников-кнехтов? Сколько обров? Что будете делать завтра?

Те отвечали. Им ничего другого не оставалось.

Кнехтов оказалось не двое, а трое — разница небольшая. Один командующий и двое заместителей. Обров числом было около ста двадцати тысяч. Завтра собираются на бой.

— Знаете ли о разгроме своего верхового войска? Слышали. Кнехты объявили, что всему виной предательство. Чье? Просто предательство.

— Как будете биться? — спрашивал Доброслав. Обры не понимали вопроса.

— Как биться? Как всегда…

— Одним полком или несколькими? — уточнил он.

— Как всегда…

Махнув рукой, воевода отдал пленных Арсуну. Он лучше разберется со своими соплеменниками. Пора отдохнуть, ведь скоро рассвет, с утра бой.

Утром, как обычно, над равниной лежал туман, закрывая реку, поля, холмы и. оба военных лагеря.

Взошло солнце, и туман стал медленно рассеиваться. Скоро начнется бой. Сергей хотел идти с людьми, но вожди арланов воспротивились этому. Сангор решительно заявил:

— Хочешь, иди. Но тогда и мы пойдем. Куда ты, туда и мы. Тем более что наши воины не понимают, почему их сегодня берегут. Они пришли воевать, а не отсиживаться в засаде.

Воевода Доброслав поддержал арланов:

— Оставайся. Посмотришь со стороны на наш пеший бой. Ты еще такого не видел. Я и твоих паломников-друзей не возьму. Они хороши в одиночном бою, а сегодня будет чистый строй. Полюбуетесь.

Солнце поднялось уже высоко, когда обры-враги, оставив лагерь, потекли на поле. Размытый вначале строй твердел и выравнивался, когда передние, не желая быть в меньшинстве, приостанавливались, задние продолжали давить.

Сергей стоял на пригорке в километре от намеченного поля боя. С ним были вожди-арланы, Михайлов, Исаев и Малинин. Илья и выздоравливающий Кочетов остались в обозе вместе с Катенькой и Марго.

Солнце ярко светит, и обрское войско кажется единым громадным чудовищем, на чьем необъятном теле сверкает рыбья чешуя — переливается острый блеск…

Построившись, вперед вышел полк людей. Неторопливо ступает железный клин. Впереди Доброслав поставил десять человек, затем двенадцать, за ними четырнадцать воинов. Так воевода с каждым рядом расширял тесный строй. Казалось, бойцов совсем мало, сущая горстка. Не верилось, что их здесь сейчас больше пяти тысяч. В своем тесном тупоклинном строю люди-сколоты вдруг показались насторожившимся ежом, которого чем-то вспугнули на тропе, и он теперь, ощетинившись иголками, ждет, не зная, идти вперед или катиться в сторону, спасая себя.

Среди строя гулко взвыл рог. Затем смолк и завыл громче. Воины дружно сделали несколько шагов и вновь остановились. В сравнении с широким разливом обрского войска эта крохотная горстка смотрелась отрядом безумных смертников. Кто-то рядом — Михайлов? Сангор! — судорожно вздохнул, кто-то лязгнул мечом в ножнах.

На этот раз тоже не было одиночных встреч. В обрском войске запели флейты, завыли трубы. Закачались флажки и знамена, пробираясь к переднему ряду. Вслед за этим закричали, завизжали рядовые бойцы.

Строй Доброслава продолжал понемногу продвигаться вперед.

Видя таких слабых и таких малых числом врагов, обры не утерпели. Первыми бросились начальники, за ними — огромная орда. Многие из них, освобождая плечо, бросили луки и колчаны, думая подобрать после победы. Толпой, выставив копья, замахнувшись мечами и топорами, обрское войско под руководством кнехтов ударило по плотному строю сколотов.

Сергей смотрел и думал, что, будь у кнехтов хоть немного воинского опыта, нет, просто здравого смысла, можно было бы просто задаться вопросом: почему враги выставили вперед мизерную часть войск, а основные силы придержали вне боя? Кнехты не знали о приказе воеводы Доброслава не вмешиваться до тех пор, пока поражение его дружины будет явным. Не знали, значит, обязаны были думать об этой железной горстке перед собой хотя бы как об отвлекающем факторе.

Сергей понял, что кнехты не воины. Они, узурпировав власть, держались на острие обмана. Только ли на нем? Волков дал себе слово разобраться.

А внизу, под ударом, который казался подобным потрясению грозного осеннего морского вала, люди не смялись и не разбились. Передние и боковые, закрывшись щитами, подняли мечи. Из сердцевины строя выдвинулись тяжелые длинные копья, окованные железом по всему древку, чтобы сохранить дерево в целости, и последнее, что в своей жизни увидели передовые из нападавших, было неумолимое приближение боевого железа.

Маленький полк легко врезался в толпу обров, вошел, а в середине врагов вдруг развернулся — каждый боец сделал лишь пол-оборота, и ровная боковая сторона полка вдруг подалась вперед, заострилась, сминала, сминала противника…

Сергей смотрел, как внутри построения искусно двигались люди, сменяя друг друга, пропуская вперед отдохнувших от кровавой работы.

В строе чередовались разновооруженные воины. Копейщики с тяжелыми, окованными по древку копьями, шли в рядах с меченосцами и вооруженными железными дубинками и топорами. Копейщик ворочал копьем, меченосец прикрывал щитом и его и себя, ожидая минуты для удара. Полк воеводы Доброслава казался стеной, на которую обры плескали своими телами, как водой.