с матерью.
– У нас уже три трупа, – тихо проговорил генерал. – Пресса только и ждет «жареных» новостей. Нельзя допустить новых жертв, полковник.
«Как будто я это не знаю», – угрюмо подумал Котляр.
– Скоро стемнеет. Судя по всему, этот неврастеник с утра на ногах. Вечно держать под контролем целый класс у него не получится, – рассудительно сказал полицейский. – Может, использовать газ?
– Можно попробовать. Во всяком случае, к окошку он уже вряд ли подойдет. Хотя снайпер его все же зацепил.
– Характер раны известен?
– Нет, можно только предположить. Возможно, ухо.
– Без уха можно жить, – высказал очевидную истину генерал и, помрачнев, добавил:
– А также продолжать убивать.
Котляр забрал листок, сложив его вчетверо, но не успел убрать, как затрезвонил его телефон. Он весь подобрался, глянув на экран:
– А вот и он.
– Тихо! – резко приказал полицейский, и в автобусе повисла звенящая тишина.
– Да, слушаю, – произнес Котляр в телефон, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и сдержанно. Он включил громкую связь, и все затаили дыхание.
– Дядя Петя? – осведомился Дмитрий, и полковника перекосило от такого обращения.
– Я слушаю вас, Дмитрий, – процедил он, с трудом овладев собой. Несколько пар пронзительных глаз силовиков буравили главного гвардейца.
– Я тут подумал… Вы мне все напоминаете слонов в посудной лавке, – заговорил Свободин. – Суетитесь, шумите, что-то в матюгальник орете, какие-то группы захвата отправляете… Шуму много, а толку ноль.
– Вы хотите что-то предложить?
– Где адвокат Павлов?
Полковнику показалось, что он ослышался.
– Тут связь плохая, как вы сказали?
– Ад-во-кат Пав-лов, – по слогам произнес Дмитрий. – Теперь ясно, дядя Петя?
Петр Геннадьевич поморщился, как от зубной боли.
– Вполне. Зачем он тебе понадобился? Хочешь обменять его на заложников?
В трубке раздался лязгающий смех, и полковник неосознанно подумал о ржавой арматурине, которой с ужасно противным скрежетом скребут по асфальту.
– Он единственный, кто сегодня поступил как настоящий мужик, – прозвучал ответ. – В отличие от вас, которые способны только исподтишка шмалять. Если адвокат здесь, пусть придет ко мне. С ним я буду говорить. Больше никаких условий. Все, привет.
– Постой! – крикнул Котляр, но в трубке уже наступила тишина.
Он перехватил внимательный взор генерала.
– Адвокат Павлов был сегодня здесь? – удивленно спросил он.
– Именно. Выступал в актовом зале, а когда Шлангин начал ломиться, сломал дверь запасного выхода.
– Значит, Павлов вывел всех по эвакуационной лестнице? – уважительно проговорил полицейский. – Надо же, мне никто не доложил об этом. Это делает честь юристу.
– Да, но потом этот адвокат только и делал, что путался под ногами… – с недовольством пожаловался полковник.
– Это теперь не важно, – осадил его генерал. – Раз злодей хочет говорить с Павловым, значит, нужно организовать эту встречу. Если, конечно, сам Артемий Андреевич согласится…
На языке Котляра так и вертелось едкое слово, но усилием воли он заставил себя промолчать.
Роль переговорщика
Мать Дмитрия шла ровно, отсутствующе глядя перед собой. Взгляд женщины был совершенно пустым, она напоминала человека, который каким-то чудом поднялся после лошадиной дозы наркоза и куда-то пошел. Мозг и сознание отключены, а мышцы и связки механически работают. Одну руку Шлангина плотно прижимала к животу, второй крепко держала Вику, которая пугливо посматривала на маму.
– Смотри, сама пришла, тварь, – произнес кто-то сквозь зубы из толпы и демонстративно сплюнул.
– Волчица! – истерично выкрикнула какая-то женщина. – Зачем ты родила этого зверя?! Иди и освободи наших детей от своего ублюдка!
Бледное лицо Кротовой оставалось бесстрастным, она даже не моргнула. Кто-то кинул камень, и он попал женщине в плечо. Разгоряченная толпа, казалось, уже вот-вот была готова накинуться на мать с девочкой, но в дело вмешались полицейские.
– А ну, прекратить! – грозно рявкнул упитанный сержант, взмахнув дубинкой. – Всем отойти на три метра назад! Быстро!
– Пусть идет в школу за своим выродком! – крикнул мужчина. – Почему мы должны страдать из-за этого психа?
– Всем отойти! – заорал полицейский. – Или начнем задержания за хулиганку! Хотите пятнадцать суток получить?! Быстро очистить территорию!
Толпа нехотя посторонилась, образовав тесный коридор, по которому полицейские торопливо увели мать с дочкой.
Артем со стороны наблюдал эту неприглядную картину. Он подумал, что несчастной женщине можно было только посочувствовать. В один день потерять мужа и сына, такой удар не каждая мать способна выдержать. Но особую жалость вызывала маленькая Вика, сестра Дмитрия. Павлов успел перехватить затравленный взгляд девочки, и сердце адвоката сжалось. Вика была похожа на смертельно напуганного зверька, который угодил в капкан, и теперь, дрожа от страха, прислушивался к тяжелой поступи охотника.
Повернув голову, он случайно заметил Нину Ивановну, бывшую учительницу Свободина, и шагнул к ней навстречу.
– Это ужасно, – призналась женщина, беспомощно глядя в сторону, куда только что увели Кротовых. – Она всего лишь мать… Разве так можно?! Как будто она заодно со своим сыном…
– Толпе нужна кровь, – коротко произнес Артем. – А мать Свободина – отличная кандидатура для жертвы. Когда от тебя ничего не зависит, хочется хоть на ком-то выместить накопившуюся ярость.
– Это неправильно, – вздохнула Нина Ивановна.
– Это жизнь, – просто ответил Артем. – Послушайте, я хотел вас кое о чем попросить.
Брови учительницы вопросительно поднялись.
– Вы можете найти контакты Ани Тополевой? Той девушки, что училась в классе с Дмитрием?
Нина Ивановна на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки и задумалась.
– Пожалуй, смогу. Вы считаете, это поможет?
– Сейчас имеет значение любая соломинка, за которую можно ухватиться. Возможно, бывшая одноклассница Свободина сможет нам помочь. А еще не помешало бы связаться с этой троицей.
Она понимающе кивнула:
– Я поняла, о ком вы. Семью Лаликяна я знаю, он учится в медицинском университете имени Сеченова. Насчет Черкашина и Ковальчука мне ничего не известно. Но думаю, их телефоны можно найти.
– Я вас очень прошу.
Во двор, нетерпеливо сигналя, заруливал микроавтобус с логотипом телеканала «Россия-24». Раздвинулись двери, выпуская наружу суетливых репортеров.
– Артемий Андреевич?
Павлов обернулся, увидев перед собой росгвардейца. Адвокат узнал его – это был тот самый капитан, которому Котляр часом ранее приказал вывести его за периметр оцепления.
– Капитан Агеев, – представился силовик.
– Мы с вами, кажется, уже, знакомы, – промолвил Артем. – Я снова что-то нарушил?
Капитан смущенно кашлянул.
– Нужна ваша помощь, Артемий Андреевич. Полковник Котляр просил вас подойти. Это очень срочно.
– Разумеется, – не стал возражать Павлов.
– Я проведу вас.
Они направились к бронированному автобусу. В штабе, помимо Котляра и генерала МВД, больше никого не было.
– И снова здравствуйте, – сказал Артем, зайдя внутрь.
Лицо Котляра было осунувшимся, глаза запали.
– Это Орлов Александр Александрович, начальник ГУВД, – представил Котляр генерала, и адвокат обменялся с ним рукопожатиями.
– Чем могу быть полезен? –