Я повернулась, постаравшись не выглядеть взволнованной, когда он махнул мне рукой туда, где стоял у края сцены, подальше от партера театра, где собрался оркестр, подальше от танцоров, пока они расходились. Блейн оглянулся на нас, стиснув зубы, прежде чем исчезнуть за кулисами.
Губы Уорда были сжаты в тонкую линию, брови опущены. Он разочарован.
У меня болела грудь.
— Я наблюдаю за тобой с тех пор, как ты приехала в ШАБ (Школу Американского Балета), Лили. В первый раз, когда увидел, как ты танцуешь, я понял, что в тебе есть что-то особенное, знал, что ты далеко пойдёшь. И хотел продвинуть тебя в первый же год работы в труппе, ты знала об этом?
Я смущённо опустила глаза.
— Нет, сэр.
— Мы хотели посмотреть за твоим ростом, и ты выросла. С момента повышения ты превзошла все ожидания. Тебе предоставили такую возможность. Не упусти её. От всех вас я жду профессионализма. Чего не жду, так это услышать ещё хоть слово о драке. Если я снова приду на репетицию к своим танцорам, которые выясняют отношения, то будут последствия для всех. Я ясно выразился?
— Да, сэр. — Эти слова обожгли мне горло.
Его лицо немного смягчилось.
— Я говорю это только потому, что верю в тебя. И хочу, чтобы ты добилась успеха. Но преуспеть в этой сфере — значит не терять головы в этой игре.
— Я поняла, — тихо сказала я. — Спасибо, сэр.
Он кивнул, а я повернулась и пошла прочь, стараясь не спешить, потому что слёзы жгли мне глаза. Все ушли, за кулисами было тихо, когда я натянула одежду поверх трико и взяла свою сумку. Затем выбежала из здания, потому что нуждалась в расстоянии и времени.
У меня было пять часов до начала выступления и только одно место, куда я хотела пойти, один человек, с которым мне хотелось поговорить.
Я пошла к станции метро, вставила наушники в уши и направилась в сторону Колумбийского университета.
Уэст
В тот день я откинулся на спинку стула в кабинете Блеквэлла, прижав пальцы к губам и читая эссе. Это было впечатляюще — собранно и пронзительно. Я вернулся к началу и записал имя студента, чтобы показать его профессору.
Обычно я проводил воскресные дни за работой в университете, найдя легкость в том, что проще сосредоточиться в тишине пустого кампуса, чем в своей квартире, где меня отвлекали друзья. Особенно сегодня. Я не хотел никого видеть. Потому что знал, что у всех будут ко мне вопросы, на которые мне не хотелось сейчас отвечать. Я не хотел говорить о Лили ни с кем, кроме самой Лили.
Я покинул её квартиру тем утром, когда наше будущее висело в воздухе, а ощущение её в моих объятиях всё ещё было свежо. Честно говоря, я цеплялся за надежду, что она признается мне в ответных чувствах. Но она была смущена и расстроена, всё ещё пыталась переварить ситуацию. Я не мог винить её. Но не был уверен, что шансы окажутся в мою пользу.
У меня было предчувствие, что она отпустит меня. Я просто надеюсь, что она сделает это мягко.
Кто-то постучал в дверь, и я поднял удивлённый взгляд.
— Входите.
Дверь открылась, и на пороге, с надеждой в глазах, появилась Кристин.
Моё лицо посуровело.
— Да?
Она прикусила губу и вошла, оставив дверь открытой.
— Я надеялась, что найду тебя здесь сегодня. Искала тебя в пятницу, но…
— Чего ты хочешь, Крис? — я не осознавал, насколько всё ещё расстроен, поэтому вздохнул и попытался умерить свой гнев.
Она подошла к столу более взволнованная, чем я когда-либо видел. Уверенной в себе женщины, которую я знал, не было.
— Мне очень жаль. Правда.
Я смягчился, когда понял, как много она имела в виду.
Крис внимательно посмотрела мне в лицо.
— Я знаю, что мы говорили о том, чтобы не быть в официальных отношениях, не быть вместе. Сначала всё было хорошо, но однажды я поняла, как сильно ты мне небезразличен. Я хотела большего. Просто плохо с этим справилась. Я боялась… ну, этого.
— Но я не хотел большего.
На её лице отразилась боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты никогда не думал обо мне в таком ключе? Никогда не хотел большего?
Я вздохнул и встал, потому что чувствовал себя виноватым и ответственным, затем обошел стол, чтобы сесть на него перед девушкой.
— Конечно, я думал об этом, Крис. Но мы с тобой разные, ты и я. Я не люблю тебя. Если вдуматься, мы едва знаем друг друга.
Она покачала головой и подошла ближе.
— Я не верю, что ты это серьёзно. Знаю, ты это чувствуешь. Нам хорошо вместе, Уэст. — Она положила руку мне на грудь, и я накрыл её своей. — В этом есть смысл.
— Смысл только в том, что это удобно, — сказал я мягко. — Я влюблён в кое-кого другого. Не могу быть с тобой и не могу притворяться, что влюблён. И после того, что ты сказала на вечеринке…
— Я просто подумала, что если смогу показать тебе, как это — быть со мной, то ты увидишь. И поймёшь. Что ты захочешь попробовать.
— Мне очень жаль. — Я убрал её руку и положил себе на колени.
— Значит, всё кончено? — в её глазах стояли слезы.
Я молча кивнул.
— Всё кончено.
Крис глубоко вздохнула, губы изогнулись в грустной улыбке.
— Тогда мне ничего не остается, как попрощаться.
Она взяла меня за подбородок и поцеловала — последний, благоговейный акт.
Прежде, чем я смог отстраниться, услышал вздох и вырвался. Я оглянулся через Крис и увидел Лили, стоявшую в дверях, зажав рот рукой и широко раскрыв глаза. Она моргнула и развернулась, исчезнув из моего поля зрения в мгновение ока.
— Лили, — прошептал я мягко, услышав боль в своём голосе. Затем покачал головой и встал. — Прости, Крис. — Я рванул с места и выскочил за дверь.
Я увидел Лили в конце коридора, она торопливо уходила, и я позвал её по имени. Она не обернулась, не остановилась, пока я не догнал её.
— Пожалуйста, остановись. — Я коснулся её руки, и, когда она обернулась, моё сердце разбилось. Слёзы текли по её розовым щекам, глаза блестели от боли, когда Лили смотрела на меня. — Это не то, что ты думаешь, Лил.
Она закрыла глаза и покачала головой.
— Это не имеет значения, Уэст. У меня нет никаких прав на тебя. Ты можешь целовать кого хочешь.
— Нет, я не могу. — Я люблю тебя. Ты мне нужна. Слова застряли у меня в горле. — Крис пришла извиниться, и я попрощался с ней. Я не хочу её. И ты это знаешь. — В тот момент мне так хотелось прикоснуться к ней, запустить руку в её волосы и поцеловать. Я сжал кулаки.
Лили кивнула, но не посмотрела мне в глаза.
— Прости, что пришла без предупреждения. Я просто… у меня тяжёлый день, и я нуждалась… я хотела… — Лили опустила взгляд на свои руки, не в силах закончить, просто прерывисто вдохнула.
— Иди сюда. — Я притянул её к себе и обнял, и она растаяла. — Что случилось? — спросил я через мгновение.
Она ответила не сразу, и я почувствовал, как её грудь вздымается и опускается, когда она вздохнула.
— Блейн спал с Надей и моей подругой Дженни. Никто из нас не знал этого.
Я втянул воздух, когда холодное покалывание поднялось вверх по моей шее.
— Ублюдок.
— Мы это выяснили прямо перед репетицией. Я сцепилась с Блейном из-за этого, и Уорд был зол. Он отвёл меня в сторону и поговорил со мной, предупредив, что моя репутация в опасности. Он был так разочарован во мне. — Её голос сорвался.
Я крепче сжал её, почувствовав, как моё сердце болит под её щекой.
— Всё в порядке. Всё будет хорошо.
Лили шмыгнула носом.
— Я не могла оставаться в театре и не хотела возвращаться домой. Просто хотела… не знаю. Мне нужно было увидеть тебя. — Она отстранилась и вытерла щёку ладонью. Но по-прежнему избегала моего взгляда. — Мне пора идти.
Боль была почти невыносимой.
— Прости. За всё.
— Это не твоя вина.
— Не совсем так.
Наконец она посмотрела на меня глазами, полными сожаления.
— Поговори со мной, Лили.