Читать интересную книгу В поисках Олеговой Руси - Константин Анисимов

Итак, две записанных в разное время и в разных уголках континента легенды подтверждают летописное предание и дополняют его новыми подробностями, которые помогают привязать указанные события во времени и пространстве и связать с ними археологические находки. В то же время ни одно из этих преданий не называет нам имени племени, возглавлявшего первое славянское протогосударство, заменяя его географическими привязками («жители Волыни», «жители Подунавья»; сложнее обстоит дело с «червянами» – жители «Червенских городов»?). Византийские хроники VI–VII вв. также обходятся общим именем «славинов». Однако есть позднее книжное предание, которое дает еще одно основание отождествить создателей «Словенского королевства» именно с русью! Южнорусский переписчик Жития Кирилла, живший в XVII в., сделал следующий комментарий к сказанию о «Русской грамоте»: «И не токмо муравляне (т. е. моравы), чехи, козари, карвати, сербы, болгары, ляхи и земля Мунтаньская (южное Прикарпатье), вся Далъматия и Диоклития, и волохи быша Русь».

Каким образом и откуда могли прийти русы в Дакию и Нижнее Подунавье VI–VII вв.? Чтобы ответить на этот важнейший вопрос, необходимо вернуться еще на несколько столетий назад и проследить историю ругов и их королевства Ругиланда.

Ругиланд

Сегодня, после опубликования работ А. Г. Кузьмина и его единомышленников, в многовековом споре о том, «откуда есть пошла земля Русская» можно поставить точку. Можно считать доказанным тождество европейских русов и ругов. Это разные названия одного народа. «Русь» – самоназвание. «Росы» – греческое произношение. «Руги/ роги» – тевтонское, заимствованное латинскими авторами начиная с Тацита. Также в Средние века латиноязычные авторы использовали форму «рутены» – rutheni (испорченное «русины»), которое не стоит путать с именем кельтского племени ruteni.

Тацит был первым автором, у которого мы встречаем упоминание о ругах. В первой половине II века он зафиксировал местопребывание ругов в Южной Прибалтике. Он также отметил, что руги, вместе с соседними племенами свионов, лемовиев и готонов, отличаются от прочих германцев (жителей Германии) «покорностью царям», то есть более высоким уровнем социального развития, превосходя в этом даже племена, соседние с Империей. Руги и лемовии превосходили в этом отношении готонов, но уступали свионам, у которых сложилось, по словам Тацита, настоящее государство с практически неограниченной властью царя, т. е. монархия. По сравнению с этими народами собственно германские (тевтонские) племена, еще не переступившие родоплеменную стадию развития, были сущими дикарями. Клавдий Птолемей дополняет своего предшественника. Римский географ поместил ругов на балтийском побережье между Одером и Вислой, называя их ругиклеями. Также он называет их город Ругиум (позднее, в XIII веке, в этих же местах возник город Рюгенвальд, современный Дарлово).

Примерно в конце II века руги[65] начинают свое движение на юг, в Среднее Подунавье. Как правило, это переселение связывают с вторжением готских племен из Скандинавии, которые якобы разгромили все окрестные племена и тем самым положили начало Великому Переселению Народов. Это предположение основано на словах готского историка Иордана, который, прославляя свой народ, приписывал ему все возможные победы, в частности, победу над ульмеругами (готск. «островные руги») и подчинение вандалов.

Однако все не так просто. К примеру, о подчинении вандалов готам не сообщает ни один другой источник. Вандалы вполне могли быть побеждены готами и под их натиском отправиться в свое путешествие, сначала в Дакию, а потом, уже под натиском гуннов, вторглись в Галлию, Испанию и наконец осели в Африке. Но в Дакии вандалы появились как грозные воители, уничтожившие костобоков, дакийское племя, терроризировавшее балканские провинции Империи. Очевидно, что столкновение готов и вандалов, если оно и было, вовсе не было сокрушительным для последних.

Не так все однозначно и с ругами. Всеволод Меркулов в статье «У истоков Великого Переселения народов» отметил, что «…к истории о победоносном готском вторжении следует относиться критично. Иордан хорошо известен своим литературным пафосом. К тому же долго продержаться на юге Балтики готам не удалось. Тогда как руги ещё длительное время сохраняли свои позиции в регионе, в том числе и на острове Рюген. По всей видимости, с этим островом и следует связывать «ульмеругов». Затем Иордан рассказывает о дальнейшей истории готского племени и о его первых королях. И здесь начинается самое интересное! Автор очень болезненно воспринимает любые свидетельства, способные хоть как-то преуменьшить «славу готов». Однако об одном из них он оговаривается. И это свидетельство, выраженное буквально в одном предложении, представляется чрезвычайно важным. Несмотря на то, что сам Иордан относит его к бабушкиным сказкам fabulis anilibus: Однако мы нигде не обнаружили записей тех их басен, в которых говорится, что они [готы] были обращены в рабство в Бриттании или на каком-то из островов, а затем освобождены кем-то ценою одного коня». Автор отождествляет неизвестный большой[66] остров с Рюгеном, а загадочного коня связывает с известным на Рюгене позднее культом священного коня Бога Святовита при храме Арконы. Таким образом, столь возмутившее Иордана предание рассказывает о поражении готов ругами в древние времена. В другом месте Иордан, кстати, пишет прямо, что руги, «превосходящие германцев как телом, так и духом, сражались всегда со звериной лютостью».

Надо отметить, что Иордан вообще довольно мало и темно говорит о начальной готской истории. В частности, он совершенно опускает довольно продолжительный период готской истории на реке Висле, где их знал еще Тацит. Не упоминает готский историк и о Катуальде, славном вожде, свергнувшем маркоманнского «царя» Маробода и возглавлявшего недолго «Свевское царство» – обширный племенной союз Восточной Германии. То, что нам известно о готах после их появления в Северном Причерноморье, также не говорит об изначальном превосходстве их в регионе. Конечно, это было чрезвычайно деятельное племя, но на первых порах готам пришлось вести тяжелую борьбу с местными племенами карпов, бастарнов, боранов. Выйти из этой борьбы победителями готам позволила поддержка римлян, сделавших ставку на пришельцев в борьбе со своими старыми врагами. По всей видимости, движение племен Южной Прибалтики (ругов, готов, вандалов) на юг не было связано с взаимными войнами и поражениями, а было вызвано резким ухудшением климатических условий, «малым ледниковым периодом», заставившим покинуть свою родину целые народы.

Впервые на Дунае ругов отмечает Веронский документ (приблизительно 307–314 гг.), фиксирующий договор ругов с Римом, который дает им статус федератов империи, то есть руги брали на себя обязательства защищать границы империи в обмен на земли или иную плату (деньги или продукты). Договор мог быть заключен много раньше, может быть, еще во времена Маркоманнских войн (167–180 гг), в ходе которых, кстати, и происходило заключение договора с римлянами вандалов[67]. Готы получали федератскую стипендию уже в 238 году! Однако не исключено, что руги пришли к римским границам значительно позже своих соседей (бургундов, готов и вандалов), дольше других продолжая бороться со стихией. Это объясняет, почему все источники молчат о ругах до IV века.

С созданием федератского «королевства» ругов на Дунае нужно, по видимому, связывать некоторые поздние известия о русах, относящиеся к IV веку. Никифор Григора, византийский писатель первой пол. XIV в., упоминает русского князя, занимавшего придворную должность при императоре Константине Великом (ум. 337 г.), а между 379–395 гг. Степенная книга (XVI в.) говорит о «брани с русскими вои» императора Феодосия. Сведение заимствовано, видимо, из жития Ивана Пустынника Египтянина. Здесь же упоминается о нападении русов на «Селунский град». Известие восходит к Житию Дмитрия Селунского[68].

Следующее упоминание ругов мы находим снова у историка Иордана, который называет ругов в числе племен, покоренных готским «королем» Германарихом, при котором готы переживали эпоху своего расцвета. Однако и это сообщение вызывает сомнения у ряда историков. Перечень племен, среди которых упоминаются «роги»,[69] часто толкуют как описание торгового пути, попавшего в руки Иордана. Что это был за торговый путь, мнения исследователей расходятся. Так, к примеру, Х. Вольфрам[70] считает, что этот торговый путь вел от «золотых племен» Урала на Волгу, где проживали меренсы – меря, морденсы – мордва и имнискары – мещера[71], а Л. Прозоров[72] – сторонник мнения, что описан Волго-Балтийский торговый путь. При этом «тиуды» понимаются как чудь, васинабронки – весь, и т. д. По Прозорову, «роги» – это часть племени, оставшаяся в Южной Прибалтике, а по Вольфраму это вовсе ошибка переписчика или самого Иордана. Он читает вместо «Rogas Tadzans» – Roastadjans, что означает «те, кто живет на берегах Волги/Ра». Надо сказать, что и переводчик и комментатор «Деяний гетов» Иордана Е. Ч. Скрижинская считала, что данный список «племен» имел своим протографом некий путеводитель для купцов – дорожник или интернарий, которыми пользовались в Римской империи и много позже за неимением карт, попавший в руки к готскому историку. Сомнения в достоверности списка усиливаются еще и тем фактом, что далее, рассказывая о завоеваниях Германариха, Иордан называет только соседние с готами народы – венедов (на Волыни?), герулов (Приазовье) и балтов – эстиев (Среднее Поднепровье). Таким образом, упоминание ругов в числе подданных готского «короля» есть не более чем ошибка Иордана. Крайним на западе племенем, признававшим когда-либо верховную власть готов, можно считать лишь гепидов в Трансиль– вании, но признавали ли они ее во времена Германариха, судить сложно. На этом наши известия о истории ругов IV века исчерпаны.