посягнул на мое, а я подправлю мордашку его игрушке. И потом ты передашь ему привет от старого друга.
Глава 26
Меня закрывают в темном, пропахшем сыростью и гнилью подвале. Тело немеет от холода, потому что с меня сняли одежду и обувь, оставив на измученном теле лишь нижнее белье. Если даже не убьют, сама помру от холода. От каждого шороха меня накрывает паника. Мрачное подземелье окутывает своей негативной аурой, и сил бороться за свою жизнь не остается. Не знаю, сколько я так сижу, пока резкий свет не ослепляет меня. Чувствую себя подопытной крысой в клетке.
Грубые руки поднимают меня и тащат в неизвестном направлении. От мужчины ужасно воняет потом вперемешку с перегаром. Мои ноги уже едва шевелятся, поэтому меня уже волокут. От голода к горлу подкатывает тошнота. В какой-то момент улавливаю приятный запах. Промерзшее тело окутывает теплый воздух, чему я в принципе не могу не радоваться. Меня бросают под ноги незнакомому человеку. От упадка сил в глазах пляшут звездочки, но аромат дорогого парфюма и начищенные до блеска оксфорды заставляют меня поднять уставший взгляд. Едва рассмотрев лицо мужчины, я трачу последние силы на рывок и ошарашенно отскакиваю от него. Передо мной сидит мэр города, отец Андрея Великого. Судорожно вглядываюсь наполненными ужасом глазами в мужчину, который пугает меня всем своим видом. Пытаюсь разгадать его эмоции.
— Ну что ж, Аврора Разумовская. — Кажется, жуткий голос сковывает меня в невидимые тиски. — Из-за тебя мой сын лежит с переломом челюсти и сильным сотрясением в больнице.
— Я…
Мою попытку открыть рот прерывает жесткая пощечина, и на какое-то время я теряюсь в пространстве.
— Я смотрю, Грозный и сам над тобой неплохо поиздевался. Но мы добавим недостающие элементы до полной красочной картины, — разливается по комнате мерзкий голос Великого, и он вновь выпускает мне в лицо густое облако дыма. Что вызывает кашель и слезы, которые я так усердно сдерживала до этого момента.
— Ему плевать на меня, — произношу едва слышно.
— Это тебе так кажется. Владимирович увлекся тобой, что не могло не привлечь нашего внимания, — сурово подытоживает мэр.
— Вы же мэр города… как вы можете творить подобные вещи? — с надрывом пищу я.
— Малышка, у меня есть небольшой фетиш на девушек с темными волосами и кофейными глазами. Так что я получу двойное удовольствие: поднасру Грозному и вновь подкину очередное тело в его дело. А когда его поймают, он отправится гнить за решетку на всю оставшуюся жизнь. Ведь там вскроются все его грязные делишки.
— Какая же вы мразь!
Плюю ему в лицо и тут же получаю ногой под дых. Сворачиваюсь от боли в позе эмбриона, и с пересохших губ срывается жалобный стон.
— Бросьте сучку обратно к крысам. Там ей и место, — рычит мэр, брезгливо вытирая лицо платком.
Меня волокут вниз по ступенькам и вновь швыряют как ненужную вещь на бетонный пол. А я в очередной раз скрючиваюсь от боли, и тьма забирает меня в свои холодные объятия…
Глава 27
Ян
Три дня не могу выйти на след Авроры, и мои нервы уже накалены до предела. Идиот. Сам же ее отпустил с бандитским отморозком. В эту же ночь его машина была найдена со следами пуль. Если с ней что-то случится, я не прощу себе этого! Как назло, и Грозного след простыл. За три дня я опустошаю все свои запасы алкоголя и сигарет. Теперь по моим венам вместо крови текут виски с никотином.
Голова раскалывается от похмелья. Надо брать себя в руки и обыскивать каждый закоулок Москвы. Я не елеем и не сплю, превратившись в зомби в человеческом обличье.
Звонок в дверь сверлит мою голову, словно перфоратор.
— Ай, с-с-с-у-к-а, кого там принесло? — цежу я сквозь зубы и направляюсь к двери.
Когда открываю ее, остатки похмелья тут же выветриваются из моего организма.
— Ты бухать будешь или искать все-таки начнешь? — раздраженно рычит Грозный и, толкнув меня в плечо, шагает внутрь.
— А ты не охуел ли случаем?
Схватив за грудки, впечатываю его в стену. Только вот мой странный гость не оказывает никакого сопротивления.
— Послушай, если бы ты не был мне сейчас нужен, я бы твой ебальник с порога разбил.
Он отталкивает мои руки и проходит в комнату. Да уж, чую, вечерок нас ждет напряженный.
— Я знаю, где она, — заявляет Грозный, вальяжно развалившись на диване. — Однако мне понадобится твоя помощь. Надо брать штурмом. Времени на выстраивание стратегии уже нет. Но гарантирую, что там вы накроете всю шайку ублюдков и вашего ненаглядного маньяка. Ищейки, блядь! — фыркает он, бросив на меня презрительный взгляд.
Через два часа мы с тремя отрядами спецназа двигаемся в сторону заброшенного завода. Пока готовились, между мной и Грозным установилось очень хрупкое, буквально трещащее по швам равновесие. Больше всего раздражает, что он проникся моей малой. Впрочем, сейчас для нас обоих главное спасти Аврору, поэтому грызть друг друга мы не имеем права.
— Поляк мой! — сплюнув, хрипло заявляет Соломон.
— С чего такая уверенность, что мэр замешан в этом дерьме? — Он молча одаривает меня ядовитым взглядом. — Если прикончишь его, точно не докажешь свою невиновность, — спокойно замечаю я, пытаясь направить Грозного в нужное русло.
— Да мне насрать! Это единственная цель в моей жизни, потом хоть сам пусти мне пулю в лоб. Но ублюдок подохнет от моей руки! — произносит Соломон не терпящим возражений тоном.
Я цокаю языком и откидываюсь на сидение, не собираясь учить его жизни. Если Великий причинил боль Авроре, я и сам его прикончу.
Мы подъезжаем на место и не успеваем остановиться, как по нам открывается огонь. Со стороны здания ведется непрерывная стрельба, не позволяя нам расслабиться и на секунду. Во всем этом хаосе я не замечаю, как улизнул Грозный. Мудак, блядь, договорились же действовать сообща!
Соломон