Родите ребенка, а потом решайте. Я вам оставлю свой адрес в Сан-Франциско. Найдите меня, если решитесь туда ехать. Может быть, вам в вашем положении будет лучше перезимовать там? Хорошие доктора, хорошие продукты, комфорт.
— Может, вы и правы, — сказала Либби. — Я подумаю.
— Только недолго.
Марк пожал ей руку.
Однажды она увидела струйку дыма, поднимающуюся над долиной внизу. Для обычного костра он был слишком велик.
— Ах Фонг, посмотри! Огонь!
Китаец подбежал и посмотрел на дым.
— Это в городе. При таком ветре он быстро распространится. Дым становился то черным, то белым, то серым. Либби почувствовала запах горелой древесины, который донес до нее ветер.
— Мне это не нравится, огонь идет в нашу сторону, — сказал Ах Фонг.
— Наверное, его затушат, — сказала она.
Либби услышала звон колокола, ржание лошадей, треск падающих стен и крики людей. Она все еще раздумывала, когда к ней подскакал человек и закричал:
— Весь Хенгтаун в огне, и он распространяется так же быстро, как я скачу. Уходите, пока не поздно.
— Куда? — завопила Либби.
— Спускайтесь к ручью! Там все перекопано и нет растительности! По меньшей мере, вы сможете зайти в воду, если подступит огонь.
Он ускакал, чтобы предупредить остальных.
— Девочки у ручья? — спросила Либби у китайца.
Они там нашли небольшой пруд и пропадали целыми днями.
— Да, мисс, — ответил Ах Фонг и уставился на приближающийся пожар.
— Беги к ним. Ты помнишь мель в середине. Там можно встать, — сказала Либби. — А я в хижину.
— Не оставайтесь здесь долго. Огонь движется быстрей, чем скачет лошадь.
Либби решила все бросить, — она взяла ружье, остаток патронов и волчьи шкуры, подаренные Гейбом, и побежала вниз по склону.
— Мам, огонь ведь не дойдет до нашей хижины? — спросила Иден.
— Надеюсь, что нет, — она посмотрела вокруг в тревоге. — А где Блисс?
— Она там, играет в камешки.
Либби оглядела пляж.
— Блисс! — закричала она и услышала звук приближающегося огня. — Где она может быть?
— Может, она побежала к своей кукле? — сказала Иден и испуганно уставилась на мать. — Она спросила о том, сгорит ли наш дом или нет, а потом сказала, что не хочет, чтобы и ее кукла сгорела.
— И ты ей разрешила уйти.
— Я не видела, как она ушла, — плача, сказала Иден.
— Ах Фонг, я иду, — сказала Либби.
— Мисс, вы не ходить, я ходить для вас! — закричал китаец.
Не поднимая юбок, Либби пошла по воде, потом, тяжело дыша, вскарабкалась на холм, осматривая кусты, которые росли рядом с тропинкой к хижине.
Огонь подступал, и уже был слышен треск горящих деревьев.
Казалось, что вся долина превратилась в ад.
— Блисс, иди к маме! — хрипло закричала Либби и побежала к хижине.
Дверь была открыта, и Либби увидела сидящую на полу Блисс.
— Я не могу найти ее туфель, — держа в руках куклу, жаловалась малышка.
— Быстро со мной!
— Но у куклы нет туфельки, — уворачиваясь от Либби, сказала Блисс. — Ее надо найти.
— Ты что, хочешь сгореть? — Либби шлепнула ее.
Блисс захныкала, и Либби с трудом выволокла упиравшуюся дочь из дома. Огонь преградил путь к реке и уже охватил полполяны. Она осмотрелась в панике, опустив Блисс на землю.
— Не оставляй меня! Я буду слушаться! — вскрикнула Блисс.
Либби сбегала в дом и вернулась с ведром воды. Облив дочь и себя, она подбежала с дрожащим ребенком к дуплу дуба. Протолкнув внутрь дочь, Либби залезла сама. Языки пламени жадно лизали ствол дерева. Накрывшись мокрой тряпкой, Либби и Блисс спасались от искр и дыма, который проникал во все щели. Одна из веток упала с треском на землю. Либби чуть не потеряла сознание и, чтобы глотнуть воздуха, сняла тряпку. Огня не было, одна выжженная земля чернела вокруг.
— Все в порядке, Блисс. Огонь прошел, — сказала она.
Выбравшись, Либби посмотрела в сторону хижины. На ее месте остались только плита и груда обгоревших бревен.
— Все сгорело, — плача сказала Блисс.
Либби тоже заплакала.
«Я не плакала, когда умер муж, а плачу теперь, потому что потеряла свой дом», — думала Либби.
Она понесла босую Блисс к ручью.
— Я говорил, что не нужно волноваться, — сказал Ах Фонг, и Либби заметила, что он смахнул рукой слезу, думая, что она не видит.
В эту ночь они спали на отмели, не зная, куда идти. Никого не было видно. Она не смогла заснуть и теперь лежала, думая о будущем.
«Лишь бы не потерять ребенка», — успокаивала себя Либби, чувствуя острую боль в животе. К утру боль утихла, но в боку по-прежнему кололо. Она смотрела на восходящее, солнце с чувством радости, как будто она только что выиграла долгую и тяжелую битву. Она чувствовала, что ребенок жив.
Утром перед ними предстала опустошенная картина. Везде чернели обгоревшие стволы деревьев и кустов. Только на одном из больших дубов остались зеленые листья. В воздухе чувствовался запах горелой древесины. Либби с детьми и Ах Фонгом пошли к хижине.
— О, мама, все, ради чего ты работала, исчезло, — сказала Иден. Слезы катились по ее черным от копоти щекам.
— Не плачь, дочка. У нас еще есть деньги в банке, чтобы все начать сначала.
— Миссис собирается построить новый дом? — спросил Ах Фонг.
Либби увидела видение: она и Гейб стоят на холме и смотрят вдаль.
— Нет, только не здесь, — сказала она. — Мы найдем другое место. Поедем на юг, туда, где еще не пробовали моих пирогов. Там есть много городков, да и климат мягче. Мы подыщем там место для постройки дома.
— Значит, мы не поедем в Англию? — спросила Иден.
— Это тебя расстраивает?
Иден сжала губы.
— Я хочу увидеть папин дом и пони, но не буду учиться светским манерам.
Либби рассмеялась и прижала дочку к себе.
— Ты так же думаешь, как и я, — проговорила она.
— Конечно, если мы останемся здесь, надо будет нанять для вас гувернанток, а то вы совсем одичаете.
— Хорошо, — сказала Иден. — Если не надо будет носить туфель… если ты вырастишь много овощей, то купишь мне пони.
Либби опять улыбнулась.
— Мы вырастим столько овощей, что сможем накормить всю Калифорнию. И станем самыми богатыми женщинами штата.
29
От Хенгтауна почти ничего не осталось. Только большой сейф в конторе Фарго, да кирпичные трубы возвышались над почерневшей землей. Глядя на наскоро поставленные тенты, Либби почувствовала, что все действительно ушло в прошлое. «Слишком много радости и горя довелось здесь испытать», — подумала она с грустью.
— Если хочешь, то оставайся здесь со своими земляками, — сказала она, обратившись к Ах Фонгу.
— Вы не