переступили границу вампирских территории. На его лице отражались грусть и тоска.
А я шла впереди все это время и поэтому только сейчас обратила внимание на то, как ведьмочка цеплялась за его руку. Она смотрела на него с нежностью и беспокойством, и у меня сложилось впечатление, будто они уже не скрывают свои отношения.
Жуть. Меня окружили парочки. Но это очень мило. Отчасти.
— То есть, ты хочешь сказать, — вернулась к разговору я и указала пальцем на главное здание, — что это вход?
Вампир кивнул. Мы поднялись по ступенькам, и я уже собралась постучать, но Рик опередил меня. Дверь отворилась, стоило ему едва коснуться ручки.
Либо нас ждали, либо опять какая-то магия. Хотя второе я не ощущаю.
Нас встретил огромный зал, своды его переходили в колонны из темного камня, на которых красовались резные узоры, будто лепнина на стенах древних построек. Окна были украшены витражами с изображением ярких моментов истории расы. И на всех присутствовал рисунок луны в объятьях вьющихся роз. Это был герб Ордена Ночи.
В центре зала стояли трое. Двое мужчин и женщина, которая сложила руки в замок перед собой и неестественно улыбалась. Выглядело это так, будто она сейчас набросится на нас.
Ее рыжие волосы, тронутые сединой, были собраны на затылке в тугой пучок.
Она явно не рада была видеть нас. Мужчины же не показывали своих эмоций. Внешне они были похожи: короткие русые волосы, зачесанные назад, серые глаза и бледная кожа, одинаковое телосложение.
— Не ожидали встретить вновь тебя, — брезгливо проговорила женщина.
— Умбра, помни, с кем ты говоришь, — положил ей на плечо руку мужчина, стоящий слева, — он наследник престола, единственный сын короля Амадеуса.
— Он сын служанки, бастард короля! — голос женщины от возмущения сорвался на крик, — да еще и смел привести ведьм к нашему порогу!
— Сестра, Дар прав, — заговорил мужчина от Умбры. — Рикнгвальд король, и его право на трон неоспоримо. Ты знаешь закон. Мы, как оставшийся совет, обязаны его поддержать, как когда-то Амадеуса.
Женщина сжала губы в тонкую линию и старалась совладать со своими эмоциями. Они явно отражались на ее лице: она то хмурилась, то дергала бровью. Казалось, что у нее нервный тик.
— Неважно, кто его мать, — заговорил Дар, — он — наш король, и по законам мы его поддержим. Я уж точно.
Дар и второй мужчина поклонились, приветствуя своего короля.
— Я рад вас видеть, дядя Дар и Радомир, — Рик поклонился в ответ, — и даже вас, тетя Умбра. Я готов принять свои обязанности правителя и вернуться в Орден Ночи, — парень вышел вперед, — но я должен просить вас о помощи. К несчастью, проблема касается не только нашего мира, но и другого.
Алика
Лес пестрел красками. Даже мох под ногами казался ярким ковром.
Сочная листва слабо колыхалась на ветках, создавая приятный шум.
Воздух легкий и сладковатый. Едва ощутимый запах яблок, жимолости и малины витал вокруг. Точно как летом дома. Наш двор граничил с лесом, у нас не было забора. Каждый раз, выходя во двор летним днем, я чувствовала эти ароматы, тепло солнышка и легкий ветерок.
Аура спокойствия и умиротворения. Так славно, что я прикрыла глаза.
А когда открыла, поняла, что столкнулась со спиной Димаса. И мимолетная безмятежность сменилась напряжением и настороженностью.
Перед нами появились несколько мужчин и женщин. Но на сельских жителей они не были похожи. Уж слишком у них рваные одежды. Мужик, стоящий по ередине, вообще был в одних штанах. Правда, они напоминали шорты. Он был крупнее своих спутников и волосатее. Его грудь, как поле с пшеницей, густо застилали волосы. Но все же по комплекции он уступал Димасу.
— Тебя изгнал из стаи прошлый Альфа, — оскалился волосатый, подходя ближе к нам. По голосу он будто бы подросток. Может это молодняк у оборотней такой с гонором или у этого такая особенность?! — Нынешний Альфа тоже не намерен вести дела с изгнанником.
— Тебя тут прям любят, — шепнула я Димасу, подвинув его и Лирху в стороны, дабы пройти вперед. И продолжила уже громче, — Сейчас не время для ваших разногласий! Есть очень важная проблема! Она не требует отлагательств, и это Я хочу видеть вашего Альфу!
У волосатого дернулась щека, оскал сполз, ему на смену пришло легкое отвращение.
— Людям у нас не место! Надо коль что, так тут говори!
— Ты видимо не понял. У тебя со слухом проблемы? — я слегка понизила тон голоса, включив внутреннего гопника, — Главного зови или веди к нему!
Я сократила расстояние между нами.
— А ты дерзкая, раз с волками так разговоры ведешь, — облизнулся он и посмотрел мне в глаза, — мне нравится.
В секунду передо мной опять оказалась спина Димаса. Он утробно зарычал, так что волосатый заскулил как щенок. А остальные, что так радушно нас встретили, отступили на несколько шагов.
— Нет необходимости наказывать щенков, — сказавший это будто насмехался. Димас отпустил волосатого, тот отполз подальше. А перед нами опять стоял полуголый мужик. Его тело покрывали шрамы. Зеленые глаза прямо-таки с презрением взирали на всех вокруг. Сразу видно, ему просто нравится быть выше всех. — До меня дошли слухи о том, что вам нужно. Но вынужден отказать. Управлять бойцами оборотней может только Альфа, а ваша затея мне не интересна.
— Ты дурак? — не выдержала я, — Мы хотим попытаться всех спасти! И если не получится, то весь ваш мир исчезнет! А вместе с ним и мой тоже! — У мужика раздулись ноздри и заиграла венка на лбу. Какие мы ранимые. Я шепнула Димасу, — слушь, а ты там это самое, может авторитетом надавишь. А то у меня ощущение, что я погорячилась.
Едва я успела договорит как на меня чуть не прилетела когтистая лапа. Меч быстро выскочил из ножен и отразил атаку. Отдача от удара вызвала легкое жжение в мышцах.
Вышедший из себя оборотень отпрыгнул назад. С его руки капала кровь, окрашивая темными пятнами мох.
Не успела я что-то сказать, как Димас бросился в атаку на Альфу. В миг парень обратился белоснежным волком. Альфа поступил так же.
Белый волк превосходил Альфу по многим параметрам. Димас был больше, мех его гуще и рык громче. Ему хватило пары маневров, чтобы противник оказался под его лапой и заскулил.
Глава XX
Меня все-таки вырвало, когда Димас поднял голову соперника вверх. Побежденный так и остался в ипостаси волка, его пасть была раскрыта в злобном оскале и только побледневший язык свисал набок. Кровь, еще недавно стекавшая по телу Димаса,