я уже отвечал на этот вопрос, Грейнджер, — устало произнес голос, доносящийся из темноты. — Давай будем честны — каждый в этом замке и во всей проклятой Магической Британии вздохнет с облегчением, когда меня не станет. Разве я не прав? Не вижу ни единой причины растягивать им удовольствие, оповещая о своем состоянии заранее. Не хватало только, чтобы эти идиоты на каждом углу трубили о том, что справедливость все же восторжествовала и прокаженный мальчишка наконец-то получил по заслугам.
— Да, ты не прав, — воспротивилась Гермиона. — Я не испытываю ни капли радости, зная, что ты проклят неведомым артефактом, медленно убивающим тебя изнутри.
Драко едва слышно хмыкнул, не веря ни единому ее слову. Казалось, что он просто не способен был понять и принять их что бы Гермиона ни говорила или же ни делала. Как будто она старательно убеждала его в том, что Земля плоская, а ходить на самом деле нужно на руках. Все попытки с ее стороны донести до него свою точку зрения не глядя приравнивались к вопиющей лжи.
— Позволь узнать, почему же ты решила выбиться из общего стада, сочувствуя тому, кого все считают паршивой овцой, порочащей имя волшебника?
— Потому что никто не имеет права мнить себя творцом правосудия и вершить расправу над человеком, который оступился в прошлом, — повторила Гермиона то, что не единожды говорила ему ранее. — Невозможно искоренить так называемое зло, прибегая к его же методам.
Гермиона ждала, что Малфой вот-вот пустит в ход ранее озвученные аргументы в защиту своей позиции, но он этого не сделал. Он просто лежал на кровати, глядя то ли на нее, то ли прямо перед собой. Теперь она понимала, почему ему нравилось находиться поодаль от собеседника, скрываясь в тени: Малфою удавалось прятать свои эмоции, в то время как другой человек был как открытая книга.
— Позволь задать тебе последний вопрос, перед тем как я уйду, — тихо произнесла она и, заметив, как Малфой махнул рукой, тем самым давая ей разрешение, продолжила. — Почему ты стал избегать меня после того случая в Хогсмиде?
— Тебе правда интересно, почему я перестал говорить с тобой, Грйенджер? — выразил недоумение он, словно Гермиона спросила о чем-то столь очевидном, чего стыдно было не знать. — Что ж, ответ на этот вопрос лежит на поверхности, поэтому я удивлен, что ты до сих пор ничего не поняла, — Драко удрученно вздохнул, окончательно утратив надежду на то, что она все же одумается и, встав с кровати, отправится восвояси, осознав собственную невнимательность. — Я не слабый, Грейнджер, никогда им не был и не буду. Мне захотелось вылить на себя ведро яда бубонтюбера, когда я увидел жалость в твоих глазах там, в лазарете. По неведомой причине ты решила проникнуться ко мне состраданием, тем самым пополняя коллекцию тех немощных, что ты из года в год собираешь вокруг себя. Именно поэтому я свел наш контакт к минимуму. Вот только с моей стороны было весьма опрометчиво полагать, что тебя это остановит.
— Не стоит расценивать мое отношение к тебе как акт милосердия, — без промедления ответила Гермиона.
То, что сказал Малфой, значительно разнилось с мыслями, ранее посещавшими ее голову. Она была рада узнать, что он все-таки не передумал продолжать двигаться по тому пути, на который встал после падения Темного Лорда. Разумеется, наивно было полагать, что он в одночасье изменится и станет лучшей версией себя: его нежелание показаться слабым в глазах окружающих было как раз таки тем пунктом, над которым придется работать усерднее всего.
— Ты не слабый, Драко, — после этих слов Гермиона почувствовала на себя его взгляд, хотя и не видела, куда на самом деле были устремлены эти холодные серые глаза. — Я считаю, что ты сильный человек, раз смог осознать свою ошибку и постарался измениться. И да, за минувшие пару месяцев я на самом деле нашла тому подтверждение, ведь ты ведешь себя иначе, нежели раньше. Поначалу я, как и многие, сомневалась в искренности твоих намерений, но факты говорят сами за себя. Тебе не нужно отказываться от сторонней помощи, ведь это не сделает тебя тем, кем ты так не хочешь быть. Я просто хочу сказать, что ты не должен избегать меня. Напротив, сделай шаг навстречу, и я уверена, что окружающие со временем перестанут считать тебя тем, кем ты когда-то был.
Но он не сказал ни слова. Ни через минуту, ни через две.
Гермиона почувствовала себя идиоткой, открывшей душу человеку, которому до этого совершенно не было дела. Встав с кровати, она направилась к двери, оставляя часть себя, верящую в то, что Драко способен стать другим, в спальне старосты мальчиков. Раз люди считали это место пристанищем Сатаны, то пусть ее убитая жестокой реальностью надежда сгорит в аду.
— Твои прикосновения не такие, какими я их себе представлял еще несколько месяцев назад, — ни с того ни с сего бросил он вслед удаляющейся девушке.
«Твои тоже», — подумала Гермиона, вспомнив тот вихрь эмоций, который испытала этим вечером, оказавшись в его руках посередине винтовой лестницы.
Покинув спальню Драко, она незамедлительно отправилась в свою, чтобы переодеться и повесить в шкаф платье, глядя на которое отныне будет вспоминать этот вечер, разрушивший камень преткновения, мешающий и дальше двигаться по неизведанному пути, что вел в чертоги души некогда неприступного человека.
Их отношения сдвинулись с мертвой точки: это был первый раз, когда они по-настоящему беседовали за последние недели.
* * *
Следующим же утром в школу прибыл главный целитель больницы Святого Мунго в сопровождении специалиста, заведующего отделением Недугов от заклятий. Однако проведенные ими проверки не приоткрыли завесу тайны, ведь медики подтвердили лишь то, что и без того было известно: тело Драко медленно умирало, не в силах противостоять злокачественному проклятию. Правда, на основании некоторых результатов все же удалось установить, что находящийся в сердце предмет действительно является осколком, как и сказал профессор Эддингтон накануне. Его неожиданное появление врачи объяснили тем, что артефакт расширяется по мере того, как овладевает телом проклятого. Так, последний обморок стал одним из последствий порядком разросшегося осколка. Сейчас же оставалось только гадать, что произойдет с Малфоем в следующий раз.
Увы, это была единственная информация, которую удалось извлечь из их визита: доктора не сочли нужным направлять заинтересованных в скором выздоровлении студента людей по ложному пути, делясь с ними своими догадками насчет того, чем именно мог быть этот проклятый осколок. Однако никто не смел винить их за это, ведь волшебный мир кишел всевозможными артефактами такого плана,