над головой. Позади синей пеленой лил дождь.
— Сядь ровно и постарайся не двигаться! — Сильваер уверенно направился к руинам моста.
Вероника испуганно замерла, глядя на беснующуюся темную воду. Неужели он собрался перейти на ту сторону по полуразрушенному железнодорожному полотну? Это невозможно, тем более для такого крупного животного. Как он собирается удержать равновесие на качающихся пжавых балках?! Но даже если железо выдержит, козерог все равно может поскользнуться, и тогда они вместе упадут в бурный поток!
Девушка умело держалась на воде. Но она сомневалась, что сможет выбраться, если течением ее затащит под плавающий мусор или бросит на камни…
— Может быть, найти другой переход? — Она с сомнением глядела на искореженные опоры, то и дело захлестываемые бурлящей водой.
— Мы не успеем. Оглянись, — голос козерога звучал спокойно, но Вероника все равно вздрогнула от его слов, раздавшихся, казалось, прямо в ее голове. Она послушно обернулась, но ничего не увидела, кроме серых улиц и надвигающихся иссиня-черных кучевых облаков.
— Там ничего нет, — не слишком уверенно проговорила девушка. На ее лицо снова упало несколько крупных капель. Что может быть страшного в обычной грозе?
— Тучи закрыли солнце, — ответил Сильваер, словно это что-то должно было объяснить. — Замри, сейчас будешь делать что я скажу!
Козерог ступил на то, что осталось от моста, металлические прутья скрипели и прогибались. Сильваер шел медленно и осторожно, балансируя, словно кот на заборе, пользуясь своим длинным хвостом как противовесом. Вероника замерла на его спине. Больше всего на свете она мечтала оказаться на твердой земле, только бы козерог не поскользнулся… Прогнившие опоры скрипели и шатались.
— Не смотри вниз, только вперед. — Дождь уже лил вовсю. Разглядеть что-либо из-за хлещущей с неба и стекающей по лицу воды было практически невозможно. А ведь они не прошли и половины пути. До противоположного берега оставалось еще три пролета, по такой погоде — неимоверно далеко.
Девушка смотрела вперед, как просил ее козерог, но лучше бы она этого не делала. Она с возрастающей тревогой следила за тем, как быстро поднимающаяся вода скрывает под собой тоненькую тропинку из перекрученных, искореженных рельсов с торчащими во все стороны обломками шпал. Над водой поднимались лишь бетонные опоры, ощетинившиеся ржавыми железными прутами. И самое страшное, что вместо последнего пролета на их пути зияла пустота. Всего лишь пара металлических канатов, уходя вниз, терялись в клокочущей мути.
Наверное, козерог тоже заметил препятствие. Быстро перебирая ногами, он перешел с одного бетонного столба на другой. Позади что-то лязгнуло и, сорвавшись вниз, ухнуло в воду. Девушка не оглянулась, она не могла оторвать глаз от бушующей впереди темной воды.
— Держись!
Вероника торопливо уткнулась лицом в мокрую разметанную гриву. Кажется, она зажмурила глаза, чтобы не видеть молниеносно приближающийся провал.
Разбежавшись, Сильваер оттолкнулся от опоры моста и прыгнул. Позади снова что-то заскрипело, раздался плеск. Ветер зашумел в ушах и стих. Девушка открыла глаза, отбрасывая назад прилипшие к лицу волосы. Ненадежная переправа осталась позади и скоро уже скрылась из виду. Кажется, на этот раз им повезло. Но Вероника все сильнее ощущала подступающий со всех сторон выжидающий, голодный ужас…
Улицы некогда богатого и шумного портового города являли собой чудовищно неприветливое и угрюмое зрелище. Впечатление усугубляли горы скопившегося на дорогах мусора и огромное множество оставленных где попало полуистлевших автомобилей. Улицы были набиты машинами, словно всем жителям города внезапно пришло в голову поехать куда-то или бежать без оглядки…
Но от чего здесь можно бежать? Разве что от набухающих на горизонте черных грозовых облаков? Но дождь уже идет, и она промокла до нитки, а, кроме этого, никаких неприятностей, кажется, не предвидится.
Козерог плутал по безлюдным улицам, не придерживаясь никакого конкретного направления, поворачивая то вправо, то влево. Часто останавливаясь, он высоко вскидывал голову, словно пытаясь разглядеть что-то поверх угрюмых крыш.
— Мне сложно видеть, — наконец признался он и снова поднял голову к темно-серому небу, напряженно прислушиваясь. — Уйдем отсюда…
Голос Сильваера заставил Веронику вздрогнуть, за весь путь она не видела и не слышала ни единого живого существа, но чувство присутствия чего-то или кого-то сохранялось. Вместе с наступающей грозой накатывало давящее ощущение надвигающейся из ниоткуда угрозы, от которой действительно хотелось бежать сломя голову.
Девушка начала озираться вокруг. Нужно помочь козерогу. Но как, если она не имеет представления о том, где находится?! По обеим сторонам улицы, на которую они вышли, тянулись одинаковые дома — этакий мрачный коридор из облезлых стен.
Высокая витрина, некогда закрывающая весь первый этаж одного из ближайших зданий, лежала на мостовой. Среди мусора и осколков топорщились листки полуистлевшей бумаги и лишившиеся страниц корешки книг. Внутри, в полумраке маленького магазина, громоздились разбитые стеллажи, сорванные со стен полки, груды заплесневелых книг. Кому понадобилось разорять книжную лавку?
— Постой! — внезапно проговорила Вероника и торопливо соскочила на землю, словно боясь, что козерог уйдет без нее. Она не рассчитала высоту, спрыгивая на каменную мостовую, ступни тут же отозвались неимоверной болью. Но девушка, сжав зубы, медленно пошла в сторону магазинчика:
— Нам будет проще, если узнаем, где мы сейчас…
Под ботинками захрустело стекло.
— Не заходи в тень! — голос Сильваера звучал по-особенному тревожно.
— Ладно. — Девушка обернулась и махнула ему рукой.
Козерог стоял посреди улицы, замерев, словно серебряная статуя. Остроконечные уши были направлены в сторону темнеющего проема. Козерог пристально следил за каждым ее шагом, но не предпринимал никаких попыток приблизиться. Вероника осторожно зашла в разгромленный магазин.
В ноздри ударил запах плесени и еще чего-то неприятного. Когда девушка переступила порог, мучившее ее чувство тревоги, многократно возросло. Лучше бы ей оставаться на улице, под дождем…
Найти в таком жутком хаосе карту казалось делом практически безнадежным, но Веронике повезло. Из-под искореженной железной стойки она извлекла несколько заветных листков и стремглав бросилась на улицу.
— Смотри. — Девушка сунула свою находку прямо под нос козерогу. — Почти целые, даже не выцвели.
— Что это? — Сильваер недоверчиво отступил и воззрился на истрепанные листки в ее руках, словно они могли его укусить.
— Карта. Мы прошли по мосту… — Вероника повертела в руках один из листков. — Кажется, вот он! А мы… — она несколько секунд оглядывалась по сторонам, а потом провела пальцем по мокрой бумаге, — здесь! И нам… туда!
Путникам наконец улыбнулась удача. Вероника не могла прочесть ни одного слова, она не знала, что означают неизвестные надписи, испещряющие карту, но она смогла сверить их с табличками на перекрестках. Безымянный город огибала река, та, которую они уже раз пересекали. И, судя по всему, им придется сделать это снова. Только бы выйти