Брион перевел взгляд на улыбавшегося Моргана.
— А ты, Аларик Энтони Морган, герцог Корвинский, клянешься ли передо мной, как свидетелем, и перед Богом, что будешь честным и справедливым господином этому рыцарю, Шону Симусу О'Флинну, графу Дерри, во всех делах, что не затронут долга твоего перед королем и чести нашего королевства, и да поможет тебе Господь?
— Честью своей и всеми силами, которыми владею, клянусь в этом, мой лорд и мой король, и да поможет мне Бог, — сказал Морган твердо. — И если я нарушу эту клятву, пусть в час нужды силы мои оставят меня. Да будет так.
Брион улыбнулся и передал корону Арилану.
— Что ж, да будет так, — повторил он. — Желаю вам обоим поладить, — добавил он и жестом велел им подняться. — Теперь скажи мне, Аларик, ты разговаривал с Нигелем о тех лучниках? О чем он думал, когда позволил им пользоваться бремагнийскими луками? Правда, ты не должен был позволить, чтобы Джехана слышала, как плохо я отзываюсь о ее родине. Хотя все знают, что самые лучшие лучники — р'кассанцы! Дерри, вы не поищете лорда Родри? Денис вам поможет. Он должен быть где-то в зале. Я не понимаю, что случилось с музыкантами, которых он обещал к сегодняшнему вечеру.
— Я с вами, — принц Келсон вскочил на ноги, когда Арилан поднялся, чтобы пойти с Дерри.
Так, в сопровождении принца и священника, начал Шон лорд Дерри свое служение Короне Гвиннеда и Аларику Моргану.
Суд
Весна 1118 г.
Из всего, что я написала о Дерини, рассказ «Суд» был одной из самых трудных для меня работ. Он родился не в ответ на вопрос, которым задались я или мои персонажи о Дерини; он появился на свет в результате сведения в единое целое отдельных заданных мне элементов. Поясняю.
Зимой 1984-го года я вступила в небольшое, вновь созданное объединение писателей-фантастов на западе Соединенных Штатов. Как порой случается, мы не рассчитали своих расходов и оказались в финансовом затруднении. И, чтобы раздобыть денег, наш комитет попросил всех участников объединения пожертвовать что-нибудь для распродажи на аукционе: экземпляр своей книги с автографом, например, или рукопись, или использованную автором шариковую ручку — все, что могло бы привлечь поклонников, желавших помочь деньгами нашему достойному начинанию. Я, поразмыслив, предложила со своей стороны следующее: я напишу сценку в одну страничку, в которой будут участвовать удачливый покупатель и выбранный им персонаж Дерини, на тему, которую также выберет покупатель.
Я не представляла до тех пор, какой популярностью пользуется мир Дерини; и никто не представлял. Моя сценка была заявлена последней, и поклонники словно с цепи сорвались. Когда цена дошла до трехзначной цифры и люди стали объединяться, складывая свои ресурсы, я увеличила объем до двух страниц, на случай, если выиграют двое или больше, и на выбор предоставила двух персонажей Дерини. Теперь я уже и не вспомню в точности, какой была окончательная цена — она равнялась примерно весьма приличному гонорару за средней длины рассказ, напечатанный в журнале волшебной или научной фантастики, но самое забавное было то, что два джентльмена, которые ее купили, не читали ни одной книги о Дерини! Один из них, нервный молодой человек со светлыми усами и с мистически многозначным именем Сталкер, захотел стать в сценке королевским лесничим и, выбирая партнера Дерини, отдал предпочтение прелестной леди, желательно менестрелю. Второй покупатель, по имени Феррис, оказался кузнецом, мастером по мечам, членом множества организаций, продающих оружие и доспехи, участником SCA (Society for Creative Anachronism) и любителем древней Скандинавии. Он хотел, чтобы в сценке были отражены его профессия и увлечения. Но оба они согласились предоставить на мое усмотрение выбор сюжета и персонажей Дерини.
Я взяла их адреса, сделала для себя описание внешности и пообещала прислать сценку, как только она будет готова. Думала я долго, не один месяц, — пока внезапно не сложился сюжет.
Я не собиралась делать из сценки целый рассказ, но увлеклась. (Начиная писать, я даже думала на самом деле, что смогу использовать ее как мой вклад в антологию для Андре Нортон — но сюжет вскоре стал развиваться неподходящим для этого образом.) Прежде всего выяснилось, что Феррис был кузнецом из Айстенфаллы, северной окраины Торента, и приехал он в город Килтуин в Корвинских владениях Моргана торговать оружием. Килтуин, расположенный в низовьях реки Фатан на Корвинском берегу, — портовый город под управлением Ральфа Толливера, епископа Моргана; и Толливер правит твердой рукой — в Килтуине царят закон и порядок.
Но Феррис — чужой в этом городе, он плохо говорит на здешнем языке; в результате его обвиняют...
Но — прочтете рассказ и узнаете, что с ним случилось. Сталкер, увы, остался без своей девушки-менестреля Дерини, но королевским лесничим он стал; Феррис же получил гораздо больше, чем рассчитывал.
В сознание Ферриса привела боль — в правое ухо ему словно воткнули раскаленную иглу, а потом ударили несколько раз по ребрам, и что-то твердое, липкое и горячее прошлось по пальцам его правой руки.
— Иисусе, да из нее кровь хлещет, ровно свинью зарезали! — проворчал кто-то. — Смотри, как бы он до тебя ножом не дотянулся!
— Уже не дотянется! — ответил другой голос, и вслед за этими словами последовал еще один удар по ребрам. — Не уйдет, ублюдок!
Затем послышались еще голоса — грубые, настойчивые, обсуждавшие что-то на языке, который Феррис и в ясном-то сознании понимал с трудом; но намерения говоривших были понятны и без слов. Только инстинкт самосохранения заставил его предпринять попытку вырваться от своих мучителей, но, нанеся наугад удар ножом, он ни в кого не попал. Тогда двое из них прижали ему руки, еще двое принялись избивать кулаками и ногами. Он едва не потерял сознание снова, когда один особенно сильный удар пришелся в солнечное сплетение, и скорчился от боли.
О, Всеотец, где же он? И почему эти люди пытаются его убить? Последнее, что он помнил, это как вышел из таверны «Зеленый рыцарь», где отмечал удачную торговлю и изрядно набрался. Ведь он продал все, даже свой собственный меч.
Выйдя, он услышал крик, шум драки, потом топот бегущих ног и...
— Эй, все сюда! Что тут происходит? — раздался новый голос, явно принадлежавший представителю власти, по мостовой зазвенели подкованные сапоги, вспыхнул свет фонаря, и мучители Ферриса, прекратив избиение, в страхе попятились.
— Проклятье, стража! — буркнул один из них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});