Читать интересную книгу Волчья стая - Сурен Цормудян

— Он сейчас сгорит! Хватай его, Муса! Тахо! Давай! Осторожнее!

Они принялись выволакивать комбата из раскаленной кабины. Соловей сдавленно вскрикнул. Он почти потерял сознание от болевого шока.

Рейтары и иноземец оттащили его от машины и осторожно уложили на кусок бетонной плиты.

— Что с «ганшипом»? — простонал Черный.

— Мы его сбили, дружище, — выдохнул Малон.

— Сбили… — На обожженном, почерневшем от копоти лице Соловья появилась улыбка. — Сбили. Все, отец. Они ответили…

Олег понимал, что это был совершенно другой самолет и правили им совершенно другие люди, но АС-130 являлся символом его личной войны. Детским кошмаром, когда такой же самолет разрывал беженцев в клочья и смешивал с дорожной пылью. В этой мешанине из крови, человеческих потрохов и грязи осталась и его маленькая сестра. Все, что он нашел, так это ручонка, сжимавшая куклу…

Каждый такой самолет стал его личным врагом. И каждый, кто в нем находился, считался если не убийцей сестры, то его наследником, достойным лютой смерти. Война во все времена была примитивным делом с одинаковыми результатами: кто-то кого-то убивал. И всегда существовала другая сторона — те, кто кусал в бессильной злобе кулаки, мечтая отомстить. Иногда эта ненависть становилась делом всей жизни — такова была личная война Олега Юрьевича Черного. Он старался не думать, что в уничтоженном ими самолете были вовсе не те, кто убивал его соплеменников и сестру. Одним безнаказанным воздушным пиратом стало меньше. Чья-то сестра доберется до дома, вырастет и будет не играть в куклы, а воспитывать своих детей. Да будет так…

— Какой отец? О чем он? — Артем вопросительно уставился на Тахо.

— Похоже, бредит. Болевой шок. Ожоги серьезные и два перелома. Один точно открытый. И еще неизвестно, какие увечья внутри.

Соловей прошептал:

— Ракетница…

— Что? — Мустафа склонился над ним.

— У меня… В кобуре… Ракетница… Пустите ракету… Мои бойцы увидят… И сразу включат рации…

Тахо достал ракетницу, благо та не взорвалась от жара, пока Соловей находился в горящей кабине.

Красная ракета взмыла над мертвым городом в очищенное от врага небо.

Артем извлек из кармана Черного его рацию, та оказалась разбита, и он включил свою.

— Юрьич! Юрьич, ты слышишь?! Какой канал?!

— Что?.. — простонал тот в ответ.

— По какому каналу они выйдут на связь?!

— Пятый…

— Проклятье, а я аптечку у Павла вашего оставил, — вздохнул Малон.

Полукров настроил нужный канал, и эфир взорвался голосами, спешно докладывавшими о событиях.

— Точно, увидели ракету, — хмыкнул Артем, утопил кнопку и громко заговорил: — Внимание! На связи Артем Полукров! «Волчья стая»! Ваш командир!..

— Дай сюда, — прорычал Соловей, поднимая здоровую руку.

Рейтар сунул ему рацию.

— Внимание… говорит Лесник, — начал тот, стараясь звучать тверже. — Пташка долеталась. Вам задача номер раз… Прочесать район восточной окраины Чертога и пригорода… Как слышно… Прием…

— Все понял, командир! — ответил заместитель.

— Погоди ты… Эй, Тахо…

— Да.

— Слушай… Сколько там экипаж…

— Тринадцать. Стандартный штат.

— Итак, Федя… Мне нужно тринадцать подтвержденных трупов… Я не хочу, чтобы какая-то свинья выпрыгнула с парашютом и ходила по моей земле… Пленных… Не брать… Как понял…

— Все понял, командир!

— Да что за херня, Соловей! — Артем выхватил рацию. — Федя! Прием!

— Кто это?

— Полукров! Вашему комбату нужна срочная и серьезная медицинская помощь! Немедленно снаряжайте машину с медиками в Чертог!

— Хорошо! Понял тебя!

Позади заревел мотор мотоцикла, и рядом возникла Химера.

— Вовремя ты, сестрица! — воскликнул Артем. — Тебе знаком этот Чертог? — Он пристально уставился в непроницаемый шлем.

Та невозмутимо пожала плечами:

— Я в любом Чертоге как дома.

Полукров не придал этому значения и продолжил:

— Лети со всей мочи к мосту! На южной окраине…

— Я знаю, где это. Не отвлекайся.

— Так вот. Там сейчас сбор батальона. Проведи к нам машину с медиками, но чтобы в свищи не попали!

— Да я понимаю. Что-нибудь еще?

— Ходокири прихватите!

— Сделаю. — Химера рванулась с места, и мотоцикл умчался прочь.

Она лишь мельком взглянула на двух вооруженных людей, которые возникли слева в кустах. Что-то подсказало ей, что это свои.

Булава и Крылов проводили ее взглядом и поспешили к товарищам.

— Парни, что тут у вас?

— Соловей совсем плохой, — вздохнул Мустафа.

— Не-е… хлопчики… я… хороший… — Черный, который теперь всем видом соответствовал своей фамилии, вымученно улыбнулся. — Где… мои… очки…

— Командир! — вскрикнул Крылов и, повалившись на колени в грязь, склонился над бетонной плитой с Соловьем. — Как же так, командир?!

— Это… же… война… сынок… не… не сопи… мне в ухо… бляха… мушечка…

Тахо подскочил к Булаве:

— Иван! Моя аптечка не у вас?

— Специально прихватил. Как чуял, что тут неладно. — Рейтар протянул ему пластиковый короб.

Малон принялся извлекать шприцы.

— Артем, — морщась, Иван взглянул на друга, — чья там нога валяется?

Полукров приподнялся, содрогнувшись от боли в ране, и посмотрел в сторону, куда указал Булава. Метрах в тридцати действительно валялась нога в штанине и ботинке с высоким берцем. Нога была совсем свежая, кровь не свернулась.

— Вот зараза, а мы и не заметили, — скривился Мустафа. — Это все, что осталось от нашего пленника. Он же к фаркопу был пристегнут. Блин, нехорошо получилось.

— Хрен с ним, — простонал Соловей. — Сам виноват… Убейте врага и жалейте его… А предателя… Убейте и… плюньте на его могилу…

* * *

На старой дороге перед мостом царила суета, подъезжали машины и бронетехника. Замкомандира батальона отдавал распоряжения: несмотря на победу, нельзя было допустить компактного скопления и живой силы и машин. То, что после столь сокрушительного поражения Оазис отважится выслать новых воздушных карателей, казалось маловероятным, но исключить такой вариант никто не мог.

Люди стекались и растекались, машины что-то привозили и увозили. Кто-то о чем-то докладывал Федору. Только три автомобиля ГАЗ-66 с кунгами стояли на месте: внутри выполнялись срочные операции. Медики спасали раненых и боролись за жизнь командира. Медслужба в батальоне Черного была на высоте: даже когда подразделение подолгу простаивало без дела и бойцы уже отвыкали от походной жизни, батальонные медики продолжали трудиться. Они кочевали из одной общины в другую, помогая нуждающимся и поддерживая свое врачебное мастерство на должном уровне. Вели статистику. Содействовали местным знахарям, делясь с ними бесценным опытом, и за всем этим неустанно следил сам Соловей. Что и говорить, весь Воронежский резерват просто обязан молиться за его жизнь…

Артем, Иван и Мустафа сидели на паре разбитых вражеских квадроциклов, стоявших у обочины, и наблюдали за происходящим, взывая мысленно каждый к своему богу — просили, чтобы достойный человек, каким все они считали Олега Юрьевича Черного, выжил.

Выслушав доклады двух командиров ячеек, Федор что-то сказал им и направился к рейтарам.

— Ребята, вы тоже ранены. Давайте в левый кунг, я вас вне очереди…

— Федя, — перебил его Артем. — Обожди. Мы вроде дышим нормально. Сначала с тяжелыми разберитесь, мы потерпим.

— Ну, смотрите. Но если что…

— А как там Пашка? — Мустафа с надеждой на добрую весть заглянул в глаза заместителя.

— Матерится и обещает всех трахнуть. Включая докторов, их мам и бабушек заодно. Орет, как хренов вепрь в брачный период…

— А-а-а. Ну, значит, с ним все в порядке, — вздохнул Засоль.

— Ладно, рейтары. У меня дела, но я буду рядом. Ежели что, крикните. — Федор махнул рукой и побежал навстречу катившей в их сторону БРДМке.

— Учтем, — лениво вздохнул Артем.

Из Острогожска по мосту катил мотоцикл — знакомый черный зубастый рейт с очаровательной всадницей. Артем зажмурился, чувствуя, как треклятое сердце снова затарахтело, словно мотор во время перегазовки. Позади Химеры сидел Малон Тахо. Мотоцикл подъехал к рейтарам.

— Друзья мои, совсем забыл. — Тахо спешился и, улыбаясь, протянул Артему мешок с золотыми монетами. — Это по праву принадлежит вам. Пригодится для отдыха и лечения перед новым делом.

— Новым делом? — Полукров вопросительно уставился на иноземца, косясь на женщину. Снова проклятый шлем, хоть бы сняла! — И что же у нас намечается?

— Мир стремительно меняется, — уклончиво ответил Тахо. — А значит, и дел будет много.

— Обрадовал, черт тебя подери, — проворчал Иван.

— А зачем вы мотались в Чертог? — спросил Артем. — Чего там забыли?