— Дарс настругай мясо тонкими ленточками
— Зачем?
— Хочу попробовать немного по-другому его приготовить.
— Ты прошлые разы пересаливал.
— Это не я пересаливал, я вообще не солил. Это мясо такое солёное. Вот и получалось, пересолено.
— Сейчас пытаюсь найти оптимальную концентрацию. Ты настругай только полтора куска, а то два много получается и солоно, а половинку оставь на потом.
Вода уже закипела, и я отправил туда, что он настругал. Когда разварилось, добавил дардума и в конце немного пряностей. В итоге у меня получилось сегодня отличная похлёбка не пересоленная как до этого.
— Сегодня у тебя получилась вкусно как у жён — сказал Дарс.
— Вы что женаты? — спросил услышавший его Мик.
— Конечно, у меня три жены и у него тоже три, хотя я даже не знаю. Рик как правильно у тебя две или три жены?
— Даже не знаю как правильно, вроде пока как три. Она мне жена пока ещё. Хотя какая она мне жена. Знаешь, я сам не понимаю, как правильно.
— Где они у вас?
— На севере где ещё-то.
— У нас воины женятся, только когда со службой заканчивают.
— У нас всё проще и нас заставляют жениться.
Следующим утром противник совершил коварную подлость. Он ночью взял и пропал.
Взял и исчез с холма. Полдня наши командиры ждали его, и когда он так и не появился, собрался совет, где было принято решение выслать разведку на калагах. Вскоре разведка вернулась и рассказала, что противника нет. Что, все и без них прекрасно видели. После этого собрался очередной совет, где решили ждать дальше. Мик оттуда вернулся задумчивым.
— Что задумался Мик?
— Противник пропал.
— Он решил, что раз мы не хотим воевать, стоит пойти и захватить их город.
— Ты ерунду говоришь, как они на калагах захватят город? Они ведь по стенам не лазят.
— Они не лазят, а воины на них лазят.
— Воинов городские стражи встретят, и они туда не пойдут. Они что-то другое задумали.
— Думай Мик, думай, сотником станешь.
— Сотником не стану, у меня столько денег нет.
— Предлагаю другой коварный план. Пойти и захватить их город.
— У нас недостаточно воинов для этого.
— Мы не знаем, сколько у них воинов. У нас разведка не ходила.
— Знаем примерно.
— Тогда предлагаю ещё один коварный план. Отправить нас с Дарсом в разведку. Чтобы узнать, где они.
— Почему вас?
— Мы северяне. Они не знают, что мы воюем за вас. Скажем, что гуляли и заблудились.
— Кстати, неплохая идея.
— Неплохая. Вы нам ещё калага дайте и мы точно всё узнаем. Дарс им управлять вроде умеет.
Он посидел, подумал, потом ушёл обратно к командирам. Вернулся грустный.
— Что?
— Сказали, сами разберутся.
— Пока они там разберутся, мы уже старыми станем.
После этого уже я расстроился. Мой коварный план разведки, а точнее, побега отсюда, провалился, и мы продолжили сидеть здесь на холме. Прошла неделя. Противника не было. Наконец командование всё-таки решили выслать разведку, чтобы поискать их. Разведка вскоре вернулась и доложила, что противник отсутствует. После этого командиры долго совещались и решили сменить холм. Такой подлости от нас противник точно не ожидал и не захотел появиться после такого подлого, но вынужденного манёвра. Мы опять сидели на холме и чего-то ждали. У меня зародилось подозрение, что мы просто решили обгадить все холмы в округе. Вначале на одном посидели, после чего сменили его на соседний. Наш противник тоже удобрил один. Здесь было два варианта или мы так метим границу территорий или обильно удобряем землю, чтобы на ней потом обильно росла трава. Мои подозрения подтвердились на четвёртый день, когда мы переместились на следующий холм. Противник не оценил и этот манёвр и не захотел появляться снова и сражаться с нами. Высланная разведка в очередной раз доложила, что противник не найден. У нас с Дарсом зародилось сильное подозрение, что воевать здесь вообще никто не собирается. Во время этого ожидания на холмах мы с Дарсом загорали, ведь больше заняться было совсем нечем, и цветом кожи стали похожи на южан. Сбежать отсюда не представлялось возможным. Наконец после долгих поисков противник был найден. Он занял дальше в степях самый высокий холм и совсем не скрывался. Было непонятно, как наша разведка его искала. Такой подлости от него, в свою очередь, не ожидали наши командиры, и был созван очередной совет. Который почти целый день совещался и ничего не решил. Мик оттуда вернулся, какой-то взъерошенный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мик, ну что? У нас война будет?
— Нет, похоже. Они не хотят туда идти. У них там положение лучше.
— Тогда нужно срочно высылать к ним нас с Дарсом
— Зачем.
— Выяснить у кого запас продовольствия больше.
— Это зачем?
— Ну как. У кого он закончиться быстрее тот с первый сойдёт со своего холма и окажется в невыгодном положении.
— Наверно ты прав, как-то мы не подумали об этом, и он быстро пошёл обратно к командирам.
Мой очередной коварный план рухнул, как и первый. В разведку нас не послали, но на следующий день было снова совещание, как я понял уже по этому вопросу. Подробности Мик нам не рассказал, но следующим утром армия пошла куда-то дальше в степи. Мы три дня шли в разные стороны, видимо, запутывая противника, и если бы не местное светило я бы сам запутался, куда мы вообще идём. Противник точно не ожидал от нас такого манёвра и ничего не предпринял, чтобы на нас напасть. Мы так запутывали следы, что нас потом своя разведка три дня искала. Вернулась и доложила, что противник не оценил наш манёвр и как и раньше находиться на своём холме. Мы с Дарсом воспринимали это уже как-то с юмором, а вот молодёжь расстраивалась. Они были уверены, что после первого боя у них будет куча трофеев. Как по мне, так силы были примерно равны, было только непонятно, сколько у них калагов, а пехоты и у них и у нас было по одной сотне. Хотя, возможно, и больше. Никто ведь не ходил и не выяснял, сколько их там за холмом. Каждый день теперь мы уходили всё дальше в степи. Холмы стали совсем невысокими, больше похожими на возвышенности. Когда мы вечером остановились, Дарс меня спросил:
— Как думаешь, что они задумали?
— Знаешь, для меня это чересчур сложно. Боюсь, мне не понять и что они делают. Для меня это такая же загадка, как и для тебя.
— Они как-то странно среагировали, на то что еды у нас не хватит надолго.
— Так и есть. Сам посчитай нас человек двести пятьдесят и каждому в день нужно по четыре фрукта и по два куска мяса. Это только пятьсот кусков мяса в день. Мы здесь уже три недели, даже больше. Значит, мы съели десять тысяч кусков мяса, не знаю, сколько это по объёму, но думаю повозка точно и в четыре раза больше фруктов. Угля тоже немало потратили.
— К чему ты всё это?
— Всё просто. Вся эта воина одно название. Здесь купцы так зарабатывают. Когда мы выехали, повозки были полными. Уверен, что все эти фрукты и мясо они закупили по дешёвке. Теперь, когда повозки освободились, можно и повоевать.
— Хочешь сказать, что трофеи теперь есть куда складывать.
— Правильно. Если они, конечно, у них будут.
— Значит, у них всё это ради заработка.
— Конечно. Сейчас они повоют немного и сократят количество едоков. После чего эти непонятные манёвры продолжатся.
— Зачем тогда мы куда-то идём?
— Понятия не имею, я их действия уже давно не могу понять. Насколько я понимаю им невыгодно быстро победить.
— Почему?
— Куда эти все запасы еды потом девать будешь? А так и запасы потратили и, возможно, трофеи захватят. Нужно только победить для этого, но сделать это не быстро.
— Похоже, мы здесь надолго застряли.
— Раньше об этом было нужно думать.
Ещё пару дней мы шли дальше на юг, здесь холмы закончились, и началась ровная степь. После чего мы остановились недалеко от ручья и стали ждать. У меня закралось сильное подозрение, что мы ждём противника, но чем в это время занимался противник, нам было неизвестно. У меня было такое ощущение, что наш противник по-прежнему оставался на том холме, глубоко наплевав на наш сложнейший обходной манёвр. Когда прошло ещё четыре дня, и я уже был уверен, что противник по-прежнему торчит на том холме. Однако наш противник совершил очередную подлость. Он слез с холма, как и мы, и пришёл к нам навстречу, расположившись лагерем недалеко от нас. Мне стало интересно, что будет дальше.