– Я так испугалась, – тетя Ира прижала к расцарапанному лбу носовой платок. – Давненько здесь не было такого нашествия.
– Что это? Бешеный воробей? – удивленно спросил я.
– Летучая мышь, – дядя Павел досадливо поморщился. – Идемте домой, надо обработать царапины.
Тетя Ира попыталась возражать, но дядя был непреклонен. Впрочем, прогулка и так была безнадежно испорчена – запах крови привлек еще нескольких хищных тварей, и маленькие вампиры с громким писком носились над нами, готовясь к очередной атаке. Боявшаяся мышей Саша всякий раз отчаянно взвизгивала, а мы с Антоном старались держаться героями, но, признаюсь, тоже чувствовали себя довольно неуютно. Отмахиваясь от летучих мышей, я краем глаза заметил, что мы не одиноки со своими проблемами – еще несколько человек подверглись нападению этих тварей.
– В кои-то веки решила расслабиться, и вот… – Тетя Ира только махнула рукой и свернула на ведущую к дому тропинку.
Похоже, этот тихий летний вечерок превратился для нас в вечер неприятных сюрпризов. Очередная неприятность не заставила долго ждать – вся окраина Алексина была погружена в черный непроглядный мрак. Такое случалось не первый раз – из-за неполадок на линии наши кварталы вновь остались без электричества. Знакомые переулки преобразились, превратившись в полный чудовищных тайн и смертельных опасностей лабиринт. Мы медленно продвигались к его сердцу – зловещему дому ночных кошмаров. А когда впереди, на фоне звездного неба замаячила остроконечная башенка, я ощутил, как на моем затылке шевелятся волосы… Надо было справиться с наваждением, выкинуть из головы эти глупые мысли, но я не мог победить свой страх. Смертоносные жала, скрывавшиеся под обоями, превращавшийся в вязкую трясину деревянный пол, коварная и жестокая душа дома – все это было совсем рядом, скрывалось под хрупкой оболочкой нашей реальности. Что, если монстр не спал, а только затаился, дожидаясь своего часа?
– Эх, фонарик-то я на кухне оставил! Ждите меня здесь, а то лбы разобьете, – скомандовал не подозревавший о страшных тайнах дома дядя Павел и осторожно, на ощупь, двинулся вперед.
Остальные послушно замерли на пороге темного холла. Стихли шаги дяди Павла, и нас окутала непроницаемая ватная тишина. Постепенно глаза привыкли к сумраку, и стал заметен очень слабый, бледный свет, пробивавшийся сквозь витраж лестничной площадки. На его фоне отчетливо вырисовывался силуэт человека.
– Кто здесь?! – вскрикнула тетя Ира.
Нервы не выдержали. Испуганный голос тети подхлестнул меня, как кнут, и, потеряв контроль над собой, я ринулся к выходу из проклятого дома. Кто-то стоял на моем пути, столкнувшись, мы упали на пол, отчаянно взвизгнула Саша… Темнота, крики, непонятные звуки… А потом по моему лбу, быстро-быстро перебирая мохнатыми ногами, пробежало огромное насекомое…
– А-а-а!!! – слились в единый вопль несколько голосов.
– Вас на секунду оставить нельзя! – тусклый свет фонарика осветил малоприятную картину панического бегства. Мы с Антоном сидели на полу, в двух шагах от двери, Саша почему-то с ногами запрыгнула на кресло, а тетя Ира сжимала в руках тяжелую хрустальную вазу. Дядя Павел укоризненно покачал головой: – А ты, Ирина, хороша, с детишками в страшилки играешь.
– Мне показалось, что в доме кто-то был.
– Точнее – есть. – Желтоватое пятно пересекло комнату и осветило находившегося на лестнице человека. – Что ты тут делаешь?
Лора не ответила. Она неподвижно, обхватив руками колени, сидела на верхней ступеньке лестницы и, не мигая, смотрела прямо перед собой. У ее ног лежало расколотое зеркальце.
– Лорочка, что случилось? – подбежала к ней тетя Ира.
– Если зеркало – окно в другой мир, можно в нем увидеть свою потерю?
– Довольно глупостей! Молодежь, шагом марш на кухню, а пока, Ирина, я займусь твоей царапиной.
Деловой тон дяди Павла рассеял тягостную атмосферу, но тут же на место страха пришло смущение – наше паническое бегство выглядело нелепо, глупо и по-детски наивно. И только Лора не обращала внимания на случившееся, пристально всматриваясь в осколки разбитого зеркала.
* * *
Тихое всхлипывание разрушило мой сон. В коридоре кто-то плакал. Происходившее сильно смахивало на начало очередного кошмарного видения, но я все же вышел за дверь, желая разобраться, что же случилось на самом деле. Плач доносился из самой дальней, расположенной в конце коридора комнаты.
– Александра?
Комнату озарял слабый огонек свечи. Сестренка сидела прямо на полу этого пустого, нежилого помещения и хныкала, уткнув нос в большую, принесенную из спальни подушку:
– Лора… Она меня ударила… она… Я боюсь, Мишка.
Как выяснилось, этим утром Саша рассказала мне далеко не все. В своих снах Лора не только звала Странника, тосковала о нем и признавалась в вечной любви, но и совершала страшные, жестокие поступки.
– Мне кажется, что Лора во сне кого-то убивает, приносит боль, и самое страшное – ей нравится это. Ей хорошо в своих кошмарах.
– Быть такого не может!
– Может. Днем Лора одна, а во сне совсем другая. Иногда мне кажется, что их две – добрая Лора и злая Лора. Когда мы легли спать, сестра мгновенно отрубилась, а потом началось – она говорила о том, что хорошие чувства – это только обман, а на самом деле реальны только боль и ненависть, она желала гибели нашему миру и смеялась над любовью. Я попыталась ее разбудить, и Лора меня ударила.
– Во сне?
– Да. Она так и не проснулась. Но все равно очень обидно. – Саша всхлипнула. – Я не выдержала и ушла из спальни. Там страшно, рядом с Лорой очень страшно! Мне жутко все время, пока мы находимся в этом доме. Как можно жить внутри монстра, пусть даже и спящего?! И вообще, почему здесь постоянно отключают свет?
– Спокойно, Александра, мы во всем разберемся. Для начала скажи: Лоре когда-нибудь снились пауки? Мерзкие, огромные пауки, которые окутывают тело паутиной и сидят прямо на твоем сердце?
– Не пугай меня, Мишка! – Сестренка крепче обняла свою подушку. – На днях она видела летучих мышей, но чаще Лора говорит о каких-то адских тварях.
Свеча догорала. Расплавленный парафин стекал на пол, образуя маленькую прозрачную лужицу. Время давно перевалило за полночь.
– Идем спать, Александра. Утро вечера мудренее.
Сестренка еще крепче обняла подушку и заявила, что никуда отсюда не уйдет. Минут десять я потратил на уговоры, а когда мы наконец вышли из комнаты, окрестности очень некстати огласили тоскливые завывания Бальта. Последнее время пес часто выл по ночам, Лора даже хотела взять его в свою спальню, но Бальт упорно убегал на улицу, не желая находиться под крышей проклятого дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});