деятеля, мысленно я уже несколько раз его убил, представив, как действовать в случае чего. — Закон клана гласит: каждый член по мере сил должен насаждать порядок, где видит. Как насаждать и какими методами. Всё прописано. Убийцам — смерть. На месте. Ты против Закона?
— Да он гря…
— Кря-кря, — перебил я, а тот задохнулся, аж как рыба задышал. Как бы его кондратий не хватил. Но всё же враг смог взять себя в руки.
— Стаф прав, с падалью разной возиться, когда всё и так ясно, он был не обязан. Голова свидетельствует, что эта тварь больше не будет орудовать в окрестностях. Всё. Стаф, награда причитается тебе за демонов, ведьм, вот этих… покемонов. И сколько было трансов? — уточнил главный.
— Двенадцать обычных, один какой-то непонятный, совсем на всю башку ударенный, толстый, ростом примерно, как он. — ткнул пальцем в Римуса, отчего у того лицо совсем скривилось от ярости. — И два ящера с шестью лапами. Ещё. Заметил процедуру подготовки Чертовых пальцев, о каких поведал Фёдор. Принял решение нанести упреждающий удар. Гранату Хаоса вручил мне учитель, на всякие непредвиденные обстоятельства. Теперь точно всё.
— А Чаша? — вновь влез Макс.
Хорошо, что вопрос задан был неопределенно. Я и так чувствовал, как по тонкому льду ходил.
— Говорю же, увидел, успел бросить гранату, после чего появились ваши! Они там всё осмотрели, больше всех вынюхивал вокруг и смотрел в овраг, но не спускался, здоровяк по имени Саня, — опять нигде не соврал, что и отметил амулет. И для иллюстрации пнул слегка голову первого бандита, отчего она ещё ближе подкатилась к их же шефу.
— Не наши они! Не наши! Они падаль и мразь! — резко и зло выдохнул Альфред, Никодим утвердительно кивнул, соглашаясь, а затем главный глубоко вздохнул и продолжил спокойным тоном: — И за трансов награду получишь. Ещё и премию, после рейда. Я сказал, — веско произнес Альфред и показал всем видом, что разговор закончен, оборачиваясь к Максу и Ирии: — Все готовимся к отправке. Чаше, похоже, хана. Поэтому ждать больше нет оснований.
Мы с Никодимом собрались покинуть ставку, однако я был остановлен Римусом.
— Лошадей верни, — заявил он и принялся меня сверлить взглядом, остальные молчали, смотрели с брезгливым любопытством.
— С чего это? — спокойно спросил я.
— Они не принадлежали твоим жертвам…
— Жертвам? — ухмыльнулся я, а наставник даже чуть рот приоткрыл от изумления. — Разбойники и бандиты, которые прикрывались «Снежными Волками», кланом «Север», домом Морозовых, творя бесчинства, это жертвы?!
— Они были на конях на момент совершения преступлений, — о, как я завернул. — Следовательно, на тот момент животные принадлежали им. Они убили более сорока человек за два последних месяца. Так, кто они, твои… "жертвы"? — вновь посмаковал я слово. — Уж не ты ли их снабдил, «моторизировал» и благословил на большую дорогу выйти? А не разобраться ли нам, кто ещё из твоей команды в доле? И не ты ли сам конечный выгодополучатель? Это. Мои. Трофеи. Точка. Пшёл отсюда!
— Ты хочешь ссоры с нами всеми, грязный?! — взревел тот, а глаза налились кровью. Руки находились у пояса.
— А ты хочешь ссоры со мной? — медленно начал говорить я, стараясь сдерживать ярость, хотелось больше всего отрубить ему башку. Тупую расистскую башку. — Ты хочешь ссоры с самим Федором Пламенным и со всеми его учениками, одним из которых я и являюсь? Ты плюешь на нас? Ты этого, действительно, хочешь? — навис над паучарой.
— И со мной и моими людьми?! Ты хочешь ссоры? Ублюдок! — это взревел позади Никодим. — Запомни накрепко — это мой воспитанник!
Ну-ну, дернись. Пожалуйста, дернись! У меня есть аргументы и для тебя, урод! А ты — Никодим, не лезь, не пугай дичь.
— Ты гря…
— Хватит! — оборвал всех рык главнокомандующего.
— Кря-кря! Я буду звать те…
— Стаф! — это уже Никодим, моментально успокоившийся, положил мне тяжелую руку на плечо, увлекая чуть в сторону. На три шага от оппонента.
— Всё, что Стаф взял с боя — его! Ты же, Римус, благодари всех богов, что я в хорошем настроении, и не спрашиваю с тебя, как с понимающего, то есть вдвойне. Будешь продолжать, никакая Линея тебе не поможет, — ого, видимо, это протекция какой-то тупой и очень важной девки. — Если даже вон новичок тебе растолковал всё, что ты натворил и наворотили твои люди, за которых ты отвечаешь, какой нанес ущерб клану, Дому Морозовых и Снежным волкам. Ты этого не понимаешь? Тогда я тебе поясню. Думаешь «отвечать за людей», которых ты притащил — это просто словеса? Раз «чистые», значит, хорошие априори? И… Короче, раз раскрыл пасть и не осознаешь вины, раз считаешь тех «жертвами», — непроницаемость дала трещину, и он уже перестал играть: — Двадцать миллионов с вас, срок — полгода. Будешь знать…
— Но… — глаза у бузотера округлились.
— Лосик молоденький из-за дерева мо-мо-мо! — опять влез я, работал на добивание. — И кря-кря-кря…
— Я тебя убью… — заорал тот во всю глотку, кинулся на меня с кинжалом, выпучив глаза, страшно вращая ими, и осекся, напоровшись на меч, оказавшийся у меня в руке, выпустив его, я через долю секунды, пока никто не бросился оказывать помощь уроду, вбил кривое лезвие «Жала» в висок.
— Твою мать… — только и смог выдохнуть наставник, когда я уже подбирал кристалл.
— Жертвы, — сплюнул я в сторону, начиная обшаривать тело на глазах у замолчавшего начальства.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава одиннадцатая
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Ледяные сучки! — зло прокомментировал Никодим, указывая пальцем на три огромных дирижабля, висевших над Кровавым озером метрах в сорока — пятидесяти над бурлящей поверхностью. Водоем находился слева от нас, и действительно жидкость в нем очень и очень походила на кипящую кровь.
— А кто они? — спросил Зюгераман, державшийся, как и Быкан, рядом с нами. В фургоне сидеть было скучно. Там всех дел — пялиться на опостылевшие рожи одногруппников или в потолок.
— «Ледяные гончие» перед вами. Одна из самых влиятельных и богатых группировок «Севера».
— Конкуренты? — это Быкан вмешался.
— Не