повторения.
Единственное, что сделал страж, так это отпустил стальные шары и они упав наземь, потащили за собой цепи, которые были накручены на его предплечьях. Сделав несколько шагов вперёд, страж остановился и немного пригнулся. На оголённых предплечьях мгновенно вздулись вены и канаты мышц.
Страж словно превратился в сжатую пружину, готовую в любой момент взорваться. Его цепкий взгляд непрестанно следил за двумя алхимиками из второго пристанища. Охотники выждав некоторое время поняли, что эти двое не будут нападать первыми, а значит они отдали ход им. Алхимики стянули с голов капюшоны и расстегнув плащи сбросили их на землю.
У каждого из них имелся пояс увешанный флакончиками с разноцветными жидкостями. Стоявший по правую сторону алхимик, взглянул на своего товарища и едва заметно ухмыльнувшись спокойным шагом направился навстречу к готовому к бою стражу. По мере приближения, алхимик отстегнул с пояса небольшой флакончик с серебряной жидкостью. Пару раз подбросив его в руке, он ловко открыл флакончик большим пальцем.
Страж понимал, что нельзя давать алхимику выпить содержимое флакона. Он понятия не имел, что за снадобье находилось внутри, но догадывался, что именно от этих жидкостей и зависит сила противника. Выбор оружия, которым владел страж произошёл ещё в детстве.
Проклятые земли не самое подходящее место для жизни ребёнка. Страж это познал на собственном опыте, а ещё он узнал, что порой страшнее демонов и чудовищ, могут быть сами люди. С четырёх лет он был закован в кандалы и помещён в шахту, где шла добыча золотоносной руды. Но самое болезненное было в том, что падшим шахтёрам его продала собственная мать.
Она безумно любила золото, которого у неё не было, но жажда владеть им, никогда её не покидала. Падшие шахтёры предложили ей золотой слиток за ребёнка и она не задумываясь отдала сына в рабство. Он кричал и плакал, но мать его не слышала, она была счастлива сжимая в руках слиток.
Разорванные голосовые связки так и не восстановились и страж навсегда остался немым. С годами проведёнными в шахте, кандалы стали частью его тела. Цепи ограничивали ему свободу, но он смог изменить это, превратив их в оружие. Когда это произошло, никто из падших шахтёров не остался в живых. Вот и сейчас перед ним был не алхимик, а бригадир падших, который причиняет лишь боль и страдания.
Страж привычным движением дёрнул за цепь и стальной шар метнулся к алхимику. Увернуться от такого удара у охотника не выйдет, каким бы он не был ловким. Страж видел, что алхимик уже и сам понял, что опоздал и единственное, что он смог сделать, это выставить перед собой открытую ладонь.
Этот жест отчаянья со стороны алхимика никак не мог остановить стальной шар, ударивший в его руку. Кости треснули, а стальной шар продолжал сминать предплечье алхимика, превращая его конечность в кровавое месиво. Скорость стального шара была настолько высокой, что алхимик скорее всего ещё не почувствовал, что у него практически нет руки. Боль не дошла до его сознания, но страж знал, что это даже к лучшему, ведь он умрёт ещё до того, как разум это поймёт.
Металлический шар на конце цепи был размером с кулак, это позволяло ему набирать большую скорость и при этом иметь отличную манёвренность. Смяв руку алхимика, шар должен был пробить насквозь тело представителя пристанища, но шар неожиданно стал терять скорость и остановился. Такого просто не могло произойти. Ни одно тело не может выдержать подобный удар, но похоже страж столкнулся с тем у кого тело оказалось гораздо крепче, чем он считал раньше.
Металлический шар увяз у кровавом месиве руки, но неожиданно конечность алхимика начала обратную трансформацию, словно время было запущенно вспять. Рука полностью восстановила свою форму, правда она уже мало походила на человеческую руку. Это была гранитная конечность, пальцы которой, крепко удерживали стальной шар.
Страж посмотрел на алхимика, который широко улыбался, удерживая в зубах пустой флакончик. Выплюнув опустевшую тару, алхимик рванул на себя цепь, заставив стража потерять равновесие. Вторая рука алхимика тоже превратилась в гранитную конечность голема и быстро подтягивала стража к себе.
Вот только защитник мага совершенно не собирался сдаваться после первой же неудачи. Он вырос в шахте, где все, кто имел хотя бы малейший намёк на сдачу, умирали ещё на первой неделе. Оставшиеся вгрызались в шанс на выживание и оторвать их от него было практически невозможно. Тот факт, что одна цепь увязла в руках противника, совершенно не означало, что перевес уже на его стороне.
Страж задействовал вторую руку и стальной шар опять устремился в сторону алхимика. Но на этот раз он целился не в руку, а в ногу. Приём стража на этот раз сработал как нужно и алхимик был вынужден потерять равновесие.
Охотник почему-то не мог сразу превратить свой организм в полноценное тело голема и поэтому превращался по частям. Грохнувшись на землю он быстро восстановил развороченную конечность, но в момент падения он выпустил цепь. Страж мгновенно воспользовался ошибкой противника и вращающиеся цепи начали бить пытавшегося подняться на ноги алхимика.
Стальные шары выбивали куски гранита из тела противника, но помешать подъёму голема они никак не могли. Полностью обретя гранитное тело алхимик поднялся в полный рост и в этот момент стальной шар угодил ему прямо в нос.
Голем не упал, но заметно пошатнулся и страж понял, что ему удалось найти слабое место противника. Алхимик пытался этому противостоять, но стальные шары постоянно находили его голову и каждый раз откалывали от неё небольшие куски гранита. В конечном счёте страж понимал, что это лишь вопрос времени, когда он наконец доберётся до истинного тела алхимика.
Страж уже выбил в голове голема изрядную котловину и в это момент, боковым зрением он заметил, что на него надвигается какая-то тень. Он успел вовремя отскочить, прежде чем на него обрушился водопад. Вот только проблема заключалась в том, что от воды просто так убежать.
Избежав первого удара, страж не смог ничего противопоставить водной стихии и она его полностью поглотила. Водный голем держал его над землёй внутри водяного шара. Страж успел задержать дыхание, но с каждым мгновением лёгкие всё больше и больше начинали гореть от нехватки кислорода.
Страж понимал, что больше