Подъезд был наглухо закрыт, пришлось набирать на домофоне номер квартиры. Сонный голос Аллы отозвался далеко не сразу. Когда же до нее дошло, кто рвется к ней, ею изумлению не было предела. Изумлению, но не испугу. Я сразу почувствовала, что это признак того, что мужа у нее тоже нет. Где же он, черт побери? Не на Марс же улетел?
– Что-то случилось, Маша? – спросила она.
– Муж пропал. У тебя его нет?
Пауза оказалась такой длительной, что у меня снова зашевелились подозрения.
– Хочешь проверить?
– Если ты не против.
Раздался щелчок, означающий, что дверь для меня открыта. Я взлетела по лестнице. Алла встретила меня на площадке в халате. Со сна ее лицо выглядело не столь привлекательно, как обычно. Все же возраст невозможно скрыть.
– Где Женя? – спросила она, не думая о том, что перед его женой лучше называть его более официально.
– Не пришел ночевать.
– И ничего не сообщил?
– Нет.
– Понятно. Заходи, – пригласила Алла.
Я вошла в квартиру, в которой давно не была.
Под присмотром насмешливого взгляда ее хозяйки, осмотрела комнату, кухню. Следов пребывания мужа не обнаружила.
– Видишь, его нет, – почти не скрывая насмешки, произнесла Алла.
– Лучше бы был, я, по крайней мере, знала бы, где он, – ответила я насмешкой на насмешку.
– Увы, ничем помочь не могу, не представляю, где твой муж. А он что, не дает о себе знать?
– Дал бы, я бы не была здесь.
Алла о чем-то задумалась, но результаты своих размышлений не стала доводить до моего сведения.
– Раз уж ты пришла, может, выпьешь кофейку? – предложила она.
Честно говоря, я немного оторопела, уж больно повторялось одно к одному все то, что происходило на предыдущей квартире. Не могли же они сговориться. Но раз так, надо принимать предложение. Вдруг у Аллы кофе не мене вкусный, чем у Анны?..
– С удовольствием выпью с тобой кофейку.
Мы молча пили кофе. Должна признаться, что была немного разочарована, у Анны кофе был вкусней. Хотя, вряд ли это было сейчас главным.
– А, знаешь, хорошо, что ты пришла, – вдруг произнесла Алла.
– И что тут хорошего? – снова слегка оторопела я.
– Нам есть, что сказать друг другу.
– В три часа ночи?
– Да хоть в пять. Причем, тут время?
Она была права, время тут было совсем ни при чем.
– Говори.
– Я тут как-то задумалась над всеми этими делами.
– И что за дела, над которыми ты задумалась?
– Мужчины, женщины, мужья, жены, любовники и любовницы.
– Это, в самом деле, ужасно интересные дела. И какие к тебе пришли мысли?
– Честно говоря, весьма странные, я бы сказала, непривычные. Знаешь, это все влияние спектакля. Он многое во мне изменил. По крайней мере, освободил от части привычных представлений. Я стала смотреть на некоторые вещи по-другому.
– Это радует, но вынуждена тебя огорчить, меня он пока не освободил даже от малой толики привычных представлений. А их у меня очень много. И все такие твердые, как камни в почках. Поэтому будь так любезна, поделись своими мыслями.
– Никто никому не должен принадлежать, муж, жена, любовник, любовница – это все не более чем условность. И не стоит им придавать чрезмерное значение.
– Значит, муж, жена – это условность. Что же в таком случае остается в сухом остатке?
– А всякий раз по-разному. Каждый человек должен быть свободным. Всегда и везде. И никакой штамп в паспорте или какое-либо другое обязательство не должно мешать его свободе.
– Но это же путь к безграничному разврату и к полной безответственности.
– Брось, ни к какому разврату это не ведет. Если человеку приспичило поразвратничать, он это будет делать при любых обстоятельствах. И даже если он, как мусульманин, женат сразу на четверых, его это не остановит. Только будет тщательней скрывать свое поведение.
– Понимаю, от всех четырех. Что же нам бедным четверым делать?
– Не зацикливаться. Не надо считать, что человек принадлежит тебе, даже если вы связаны официальными узами. Это все ложь…
– Что же правда? Если она вообще существует…
– То, что каждый из нас должен быть свободен во всех своих проявлениях. Надо забыть про измены, никто никому не изменяет, каждый живет своей жизнью. Сам по себе.
– Но тогда брак полностью теряет всякий смысл. Мужчина и женщина никогда не станут парой, каждый всегда будет сам по себе. А раз так, то тогда не произойдет великого единения двух начал. А без него мы все словно сироты.
– Ты не права, если мужчина и женщина решают стать парой, они ею становятся. Это их свободное решение. Потом оно может измениться, потом снова возобновится. Человек – это вечная река, а не вечный остров.
– От таких перемен сума сойдешь. Получается, вчера они были муж и жена, а сегодня уж нет. А завтра могут снова стать супругами. Итак, по многу раз. Я тебя верно поняла?
– Может быть, и так, – задумчиво произнесла Алла. – Честно говоря, меня саму смущает эта арифметика. И честно тебе скажу, не очень радует. Но в жизни именно все так и получается. А иначе сплошные внутренние конфликты, разочарования, скандалы. Если хочешь, чтобы мужчина от тебя не уходил, никогда не держи его рядом с собой на привязи. Пусть гуляет, где хочет. Тогда он не будет от тебя стремиться избавиться, в этом для него не будет необходимости. И снова однажды придет к тебе.
– Прямо ночь мудрости.
– Не будь этого спектакля, никогда бы не додумалась до всего этого, – произнесла Алла.
– Может, то, что ты сказала, и правильно, но я не знаю, как жить при таком раскладе. Мои представления об отношениях между полами намного консервативней. Подобный радикализм как-то не вмещается в моем сознании.
– Но это ничего не изменит, все равно будет так, как будет. Только плохо будет всем. И еще театр жалко. Женя без него пропадет.
– Мало ли в городе театров? Устроится в один из них.
Алла отрицательно покачала головой.
– Не устроится, для него это смерти подобно. Ему нужен свой коллектив единомышленников. Это я точно знаю. Он не сможет подчиняться чужому диктату, у него слишком много своих идей и проектов. И если он не сумеет их реализовать, то будет ощущать себя глубоко несчастным. – Алла пристально посмотрела на меня. – Не верю, что ничего нельзя сделать. Если это месть, то она ударит по тебе. Поверь, не стоит так поступать. Потом будешь сильно раскаиваться.
– За что же мне ему мстить?