Читать интересную книгу Опасно для жизни - Фридрих Незнанский

— Да какая она девчонка? Двадцать восемь лет! — встрял Погорелов.

— Ну не мальчишка же!

— Ладно, не волнуйся, мы все же не чайники.

— Да я разве?.. — начал было Грязнов, но тут же перебил себя. — Татьяну Кветную надо куда-то припрятать на время.

— Сделаем, — кивнул Погорелов. — Еще одна информация важная: знаешь где эта артистка работает?

— Неужели в театре каком-нибудь? Мы вроде все театры прочесывали.

— Нет, не в театре. Работает она в Минздраве. Секретарь руководителя главка, Ильи Висницкого.

— Ты серьезно? — Грязнов даже приподнялся. — Турецкий же там был, наверняка видел ее.

— Ну по основной-то профессии она, конечно, актриса. И как свой облик менять умеет, уж мы-то знаем. Так что Турецкому простительно. Ладно, звони Меркулову, а то у тебя поезд сегодня, не забыл?

— Это верно, — согласился начальник МУРа.

Поезд мерно, успокаивающе покачивался. Где-то в конце вагона гуляла киношная, судя по произносимым фамилиям, компания.

— Так вы были в командировке? — спросил Александр.

Наташа кивнула.

— Что же это за медицинское учреждение, которое отправляет своих сотрудников по высшему разряду в командировки? Или что это за сотрудник такой выдающийся?

— Сотрудник самый рядовой. И учреждение — инфекционная больница. Правда, мы — база одной из городских академий. Теперь ведь что ни институт — академия. Вот, пригласили на международную конференцию, которая в Москве проходила. Все расходы несет принимающая сторона. Пригласили мою шефиню, профессоршу, а она отправила меня.

— А вы — тоже профессорша?

— Нет, — рассмеялась Наташа, — я — кандидатша.

— Значит, вы — любимица начальницы?

— Пожалуй, — усмехнулась Наталья Николаевна. — Только в нашей системе кто любимец? Тот, кто воз везет и есть не просит. У нас на отделении таких любимцев — весь персонал. Вот шефиня, как опытный психолог, наблюдает: кто на грани срыва, того на конференцию какую-нибудь — немного отвлечься. Иначе не выдержать.

— Значит, вы были на грани срыва? — неосторожно спросил Саша.

Наташа замолчала, опустила темные ресницы.

— Все нормальные люди бывают иногда на этой грани, — тихо ответила она. — А вы разве не бываете?

— И я бываю, — ответил Саша и опять вспомнил Володю Фрязина… — Послушайте, сегодня уже двадцать девятое? Ну да, — подтвердил он, глянув на свой «Ориент». — Вот, сорок дней, как мы похоронили товарища. Молодого парня, замечательного. И у меня, вы знаете, чувство вины, как будто лично я его не уберег. У него мама осталась. Ведь как это ужасно — хоронить своих детей. И девушка осталась, которую он любил, и у них уже детей не будет. Вы простите меня, — смешался Турецкий, — вы, наверное, спать хотите, а я вам мешаю разговорами своими дурацкими.

— Нет, — ответила Наташа. — Во-первых, я в поездах все равно не сплю, а во-вторых, в нашей сумасшедшей жизни поговорить по-человечески совершенно некогда. И если такой разговор возникает — ведь это дорогого стоит, правда? Что при этом бессонная ночь? Ерунда! Я, кстати, бессонные ночи переношу легко: привыкла к ночным дежурствам.

— Ну и слава богу, — облегченно вздохнул Александр. — Я тоже достаточно ночная птица. Наташа! У меня с собой коньяк есть, давайте помянем моего товарища, вы не против?

— Я не против, — мягко улыбнулась Наташа. — Давайте-ка я ужин организую. А вы пойдите покурите, если хотите.

— Нет, лучше я вам помогу, — ответил Саша, боясь выйти из купе и потерять возникшую атмосферу тепла и доверительности.

Наташа достала из сумки несколько симпатично разрисованных одноразовых тарелок, салфетки, бутербродницу, из которой был извлечен солидный пучок зелени.

— Ого, какая экипировка, — удивился Саша.

— Тарелки всегда вожу с собой в командировки, — словно смутившись, стала объяснять она. — Вечером в гостинице захочется перекусить, так не на газетке же. А зелень просто очень люблю, вот и забрала остатки, не выбрасывать же красоту такую.

Действительно, нежные листья кинзы, тугие стебли петрушки с густой кудрявой шапкой, красноватый базилик не допускали возможности быть забытыми в пустом гостиничном номере.

Саша разрезал пластиковые упаковки, нарезал ломтиками булочки. Наташа извлекала аппетитную продукцию никому не ведомого ОАО «Вагрес», раскладывала ее по тарелкам, украшая зеленью и приговаривая:

— Так, йогурт оставим на утро, колбасу давайте сюда, а сыр вот на эту тарелку положим.

Все это они проделывали так слаженно, словно прожили вместе не один год. Руки, ограниченные в движениях маленьким пространством купейного столика, то и дело соприкасались, и от каждого прикосновения ее прохладных пальцев у Александра гулко бухало сердце.

— А вы часто в командировки ездите? — поинтересовался он, чтобы отвлечься от своих ощущений.

— Да, довольно часто. Бывает, на эпидемические вспышки вызывают, я уже говорила, я — врач-инфекционист. Конференции случаются. Потом, мы сами ездим с лекциями. Поскольку я человек свободный, ничем не связанный, то и езжу чаще других.

«Свободный! Ничем не связанный!» — радостно высветилась в сознании Турецкого прямо-таки кумачовая надпись. И в ушах как будто даже зазвучала бравурная музыка.

«Спокойно, мужик, — опять попытался он остановить себя, — это она не связана, а ты даже очень связан. Тормози, тормози, Турецкий».

— Я, пожалуй, выйду все-таки покурю. Заодно и мусор выброшу, — сказал он, собирая со стола пустые упаковки.

Наташа внимательно посмотрела на порозовевшего «важняка» и, опять чуть насмешливо усмехнувшись, разрешила:

— Идите.

Неизвестно, каким образом старший следователь по особо важным делам при Генпрокуроре России боролся в тамбуре с захлестнувшим его половодьем чувств, но в купе Турецкий вернулся внешне спокойным, со свойственным ему обычно цветом лица.

— Слава? — чуть растерянно спросил женский голос.

Вячеслав посмотрел на запястье. До поезда оставалось не так уж много времени. И нужно было заехать домой, собраться. Однако не ответить голосу Грязнов не мог, поскольку голос принадлежал Ирине Генриховне, жене отбывшего в Питер Турецкого.

И звонила Ирина по прямому телефону, минуя секретаршу.

— Что, Ириша? Случилось что-нибудь? — обеспокоенно спросил Грязнов.

— Да нет. Видишь ли, у меня Нинка захворала…

— Помощь какая-нибудь нужна? — невольно перебивал Вячеслав, поглядывая на часы.

— Нет, что ты! У нее просто температура и головка болит.

Слава принялся постукивать башмаком по полу.

— Я знаю, у тебя поезд скоро, — словно увидела его Ирина, — но ты меня выслушай все-таки. Кстати, тетя Марта тебя встретит. Будешь у нее жить.

Грязнов перестал стучать ногой. «Ну да, у нее же слух абсолютный!» — ругнул он себя.

— Слушаю, Ириша.

— Я Нинку всегда антигриппином лечу, он ей помогает очень. А сейчас наших лекарств в аптеках нет, все импортное. Я позвонила в аптекоуправление, узнала, что антигриппин есть только в аптеке на улице Строителей. Ты меня слышишь?

Грязнов, сцепив зубы, слушал.

— Да, Ириша, — очень спокойным голосом ответил он, опять глянув на часы.

— Я приехала в аптеку. Пока платила в кассу, к прилавку подошел мужчина с выбитым чеком и попросил дать ему «полипептид Хуанхэ». Я это хорошо слышала. И когда сама к прилавку подошла, этому мужчине как раз протянули коробку. Знаешь, в которых ампулы всякие пакуют.

И я успела этикетку рассмотреть. Там так и написано: «полипептид Хуанхэ». И что-то мелким шрифтом. Я пока домой ехала, все думала. Послушай, Слава, ведь полипептид — это белок. А Хуанхэ — это река в Китае. Я сейчас в энциклопедии проверила. А вы на кухне у нас только про «китайский белок» и говорили, помнишь, в последний раз? Это глупость, наверное, но я решила тебе позвонить, чтобы спать спокойно. Ты уж лучше меня отругай, что я, дура такая, тебе голову морочу.

— Ириша, ты не дура, ты самая умная женщина в мире! — охрипнувшим голосом рявкнул Грязнов. — Давай адрес аптеки!

— Что ты так кричишь, сумасшедший? — рассмеялась Ирина. — Я оглохну и буду профнепригодна!

— Я тебя к себе возьму, сыщик ты наш! Ну, диктуй, записываю.

Через полчаса к неприметной аптеке на улице Строителей подъехал муровский «мерседес». Из него вышли Грязнов и Погорелов. Следом Олег Лойко и двое сотрудников из группы прикрытия.

— Ну зачем ты этот спектакль устраиваешь, — поморщился Грязнов, оглядывая дюжих молодцев в пятнистом камуфляже.

— Ты недооцениваешь значения фактора устрашения противника, — витиевато парировал Погорелов.

Но устрашать никого не требовалось. Пожилая женщина, заведующая аптекой, уже дважды втихомолку глотала валидол. Лицо ее было покрыто красными пятнами.

— У нас заключен договор с московской фармацевтической фирмой «Дары природы» на поставку этого вещества. Вот, посмотрите листок-вкладыш: показания к применению очень широкие. Препарат, во-первых, стимулирует иммунитет…