Снова торчим на месте.
Карибское море оказалось коварным.
Всего я ожидал, но только не штиля. Это просто нелепость — находимся всего лишь в 3° долготы от заветной цели. И опять невыносимая жара и печет солнце.
Беспокоюсь за Юлию.
Этот океан издевается над нами. То шторм, то затишье.
Хватит!
В конце концов, мы находимся недалеко от земли, а еще со времен скандинавов известно, что существуют прибрежные бризы, которые утром дуют в одну сторону, вечером — в другую. Даже только с их помощью мы доберемся до Сантьяго, Нам осталось преодолеть расстояние, равное расстоянию от Софии до Салоник. Каких-то жалких 180 миль.
И подуло. Но с северо-запада. Встречный ветер. Мы лавируем и движемся со скоростью в один узел. Слабенько. Нигде не читал, что здесь бывают северо-западные ветры. Все справочники предвещали нам попутный ветер. Наверное, долго он не задержится.
Я благодарен и ему, лишь бы дул. Плавимся. Спрятаться негде. В июле в тропиках стоят самые жаркие дни. Солнце безжалостно. Удивляюсь, как мы до сих пор выдерживали.
Еще немного, Юлия!
Мы вошли в Наветренный пролив. Опять полный штиль. Только ночью дул слабенький ветерок. Двигались медленно. Сплошные неудачи. Нет ни ветра, ни планктона.
Днем дрейфуем. Паруса спущены. Жарко. Купаемся, но облегчения никакого. Море какое-то не такое. Не освежает. Мне оно кажется утомленным и теплым.
Вода кристально чистая. Много рыбы. Я видел знаменитую рыбу-меч. Она кружила около нас в течение часа. Царственное создание. Хрупкий пластмассовый корпус “Джу” сейчас весь светится — он не преграда для солнечных лучей. А тем более для рыбы-меч. Если она бросится на лодку, то проткнет ее без особых усилий. Это только теоретическая возможность, и вряд ли она будет нас атаковать. Поэтому спокойно радуемся ее красивым движениям.
Приводим в порядок скарб.
Хотя бы течение влекло лодку за собой.
Такое ощущение, что моя голова размягчилась от солнца и жары. Нет охоты писать.
Вода испортилась. Продолжаем ее кипятить. Думаю только об окончании экспедиции.
Ждем.
Обвисшие, тяжелые паруса. Без ветра они мертвы.
Жестокое солнце. Весь день оно висит точно над нами.
Повторяю про себя стихи:
Одинок, как ветерВ прериях Линкольна,Как бутылка вискиНа столе, за которымНикто не сидит.
Привязались, и никак не могу от них отделаться. Все в нас устремлено вперед, а торчим на одном месте. Иногда мне хочется выть. Иногда ругаться. Сижу и заставляю себя не думать. Внушаю себе, что штиль не страшен.
Хочу рассказать сказку Яне. Но она такая маленькая, что представляет себе все только в цветах и звуках. Поймет ли она меня?
Изнуряющее безделье. Обливаясь потом, пытаемся заняться пожитками.
Удивляюсь, откуда столько пота. Неужели человек потеет и тогда, когда организм полностью обезвожен? Не является ли все же обильное потоотделение результатом нервной встряски?
Мы голодны
Едва ходим. Любое движение связано с огромными усилиями. Убрал часы, чтобы не следить за каждой уходящей минутой. Не могу, к сожалению, повлиять на погоду, хотя иногда говорю Юлии, что благодаря “черной магии” ветер подчинится мне. Она, чтобы потешать меня, делает вид, что верит.
12 ИЮЛЯ, ЮЛИЯ Ожидание
Я уже начала собирать наш скарб и с огромным удовольствием выбрасываю ненужные веши, которые мы везем с собой.
Возможно ли, чтобы именно сейчас, когда до Сантьяго осталось всего три дня пути, перестал дуть ветер? Весь день повторяю себе, что этого быть не может, что сейчас он подает.
А в мыслях я уже добралась до Софии и уже обнимаю Яну.
13 ИЮЛЯ, ДОНЧО Юлия увидела Кабо Майей
Снова ветер. Дует с вечера. Это прибрежный бриз. Наконец-то! Теперь, даже если днем не будет попутного ветра, при помощи вечерних бризов мы все равно доберемся, Находимся совсем уже недалеко от Кубы. Через несколько часов должны увидеть землю или маяк. Юлия беспрерывно всматривается. Очень хочет на этот раз первой увидеть землю.
Странно, но я не ощущаю особой радости. Конечно, прибытие на Кубу снимет то огромное напряжение, которое мы сейчас испытываем. Опять же это врачи и покой для Юлии. Однако дней десять назад я думал, что сойду с ума от радости, когда увижу берег Кубы.
Конечно, будет громко сказано, если я заявлю, что сожалею об окончании экспедиции, но мне нравится наша лодка и эта трудная жизнь.
Не надо расслабляться.
Внимание!
Приближение к финишу всегда чревато неприятными последствиями.
Все же мели и скалы остались позади, а Карибское море чудесное.
Много рыбы. Появляются прибрежные акулы. Плещутся дельфины. Мы снимаем их свадьбы.
Цвет воды изменился. Стал светло-зеленым. Снова подул легкий ветерок.
И вот Юлия увидела Кабо Майей.
Ура!
21 час, 13 июля 74-го.
Прибыли.
14 ИЮЛЯ, ДОНЧО Плывем вдоль Кубы
Куба видна. Это прекрасно! Лучший остров в мире! Огромные и глубокие заливы. Мы всего в нескольких милях от берега.
Всю ночь мы с восхищением рассматривали Кабо Майей. Сколько я о нем слышал! Юлия, милая, увидела его первой.
Сейчас я уверен в том, что мы прибудем точно в Сантьяго. Нам удалось совершить тяжелое путешествие на открытой лодке, которая полностью зависит от ветра. Наша “Джу” настолько беззащитна, что меня не покидает чувство, будто я вычерпал из нее, по крайней мере, пол-океана.
Юлия на седьмом небе. Отдых близок.
Я как будто заново родился. Не чувствую ни усталости, ни голода. Мучительная бессонница прошла.
Ничто не может нас остановить. Если обрушится ураган, мы спрячемся в каком-нибудь из заливов. Берег рядом.
Только идем медленно. Наши мечты давно обогнали “Джу”.
У нас есть еще силы. Мы в полной боевой форме. Мне кажется, что я прощаюсь с невзгодами.
Пусть дует ветер!
Вперед!
Если все будет нормально, то завтра финишируем.
Забрасываю сети для планктона. Юлия неожиданно выкрикивает: “Ни пуха ни пера!” Смеемся от души. Через силу ем планктон Карибского моря. Это уже третий вид планктона, который нам доводилось ловить — до этого был черноморский, потом атлантический, а теперь добываем и карибский. Как дойдет до дела, то мы издадим атлас морей, обозначив вкусовые качества планктона. И карибский ничем особенным не отличается.
Предпоследнее бритье
Это мое предпоследнее бритье на “Джу”. Делаю это с большим удовольствием. Море ласковое, не качает. Рано утром мыльная пена долго не засыхает. Сейчас понимаю, какой эквилибристикой я занимался, когда пытался побриться, держа в руке не зеркало, а рукоятку румпеля.