Читать интересную книгу Тайна предсказания - Ванденберг Филипп

— Наше аббатство находится в сложном положении: освящение храма по церковным законам считается недействительным, ведь в алтарь не вставлена частица бренной оболочки покровителя нашего ордена. Слава Богу, об этом узнали только аббат, я, грешный, да брат Эммерам. Знал еще брат Мельхиор, но тот умер. А теперь знаешь об этом и ты, мой друг.

Этот перечень прозвучал для ушей Леберехта странно, но любопытство пересилило, и он осведомился:

— И теперь вы должны раздобыть в Италии реликвию святого Бенедикта?

— Он покоится в аббатстве Монтекассино, и нам обещан мизинец его левой ноги.

— Немало. — Леберехт с трудом скрыл насмешку и вполне серьёзно спросил: — А что вы можете предложить взамен?

Лютгер смутился, начал судорожно рыться в картах, лежащих перед ним, словно искал там ответ. Но внезапно остановился и сказал:

— Ты видел статую Мадонны с младенцем у левого бокового алтаря, работу неизвестного мастера позапрошлого столетия В основании этой статуи, в обрамлении драгоценных камней, можно видеть реликвию.

— Кусочек сморщенной кожи. Мне всегда как-то не по себе когда я смотрю на нее.

— Эта реликвия считается кусочком крайней плоти Господ нашего, когда на восьмой день своей земной жизни он был обрезан в Древнем Риме…

— O, sanctum praeputium! — вырвалось у Леберехта, и, густо покраснев, он добавил: — Простите глупое замечание, но мне трудно оставаться при этом серьезным. Ведь есть добрая дюжин церквей и монастырей, которые славятся тем, что обладают святой крайней плотью. Тысячи беременных женщин совершают паломничество в Гильдесгейм, Брюгге, Антверпен и Метц, поскольку им обещают сильнейшее действие кусочка святой крайне плоти. Только вот у кого хранится тот единственно истинный кусочек крайней плоти нашего Господа, если уже святая Екатерин Сиенская, святость которой выше всяких сомнений, носила praeputium Иисуса как невидимое кольцо у себя на пальце?

Черный монах согласно кивнул.

— Я даже не могу упрекнуть тебя за такие слова. Если бы хоть половина всех демонстрируемых реликвий была подлинна: тогда praeputium нашего Спасителя должна иметь необычайную длину. К тому же каждый отдельный экземпляр представлял б собой серьезную теологическую проблему. По этой причине аббат Люций и готов расстаться с этим кусочком.

— Теологическая проблема?

— Конечно, ведь согласно учению нашей Церкви Иисус Христос вознесся на небеса душой и телом… — с серьезным лице начал Лютгер.

— Понимаю, — прервал его Леберехт, — это приводит благочестивых христиан в сильное смущение. Если верить учению Святой Матери Церкви, то крайняя плоть нашего Господа Иисуса должна попасть на небеса, отдельно или несколькими частями. Во всяком случае ни один кусочек praeputium не должен был остаться на земле. Но с другой стороны, каждый, кто усомнится в подлинности этого кусочка крайней плоти, согрешит против веры.

Лютгер предостерегающе поднял палец.

— Ты можешь так думать, но не высказывать этого, — заметил он.

— Простите. — Леберехт склонил голову. — У меня не было намерения обидеть вас.

— Об обиде не может быть и речи, — возразил монах. — Хочу лишь предостеречь тебя, что, делая подобные заявления, ты навлекаешь на себя обвинение в ереси, а что это означает, объяснять не надо.

— О нет, нет, нет! — в сердцах воскликнул Леберехт. — Но вы же мой друг, и я могу говорить то, что думаю.

Монах протянул юноше руку и улыбнулся.

Пока Лютгер возился со своими картами, обозначая на широкой, свернутой в трубку полоске бумаги маршрут путешествия и делая важные пометки, Леберехт направился к третьей полке. Повернув ее вокруг оси, как он часто делал в последние недели, юноша начал исследовать запретный внутренний стеллаж в поисках книги, которая столь много значила для архиепископа.

Чтобы найти в этой библиотеке определенную книгу, нужно было приложить довольно большие усилия: поиски в запретной части полок напоминали поиски иголки в стоге сена, поскольку ни одна из книг не имела подписи на корешке, дающей указание на ее содержание и автора. Единственным отправным пунктом, которым располагал Леберехт, были малый формат искомой книги и то, что ее содержание касалось астрономии, — это соответствовало расположению книги в верхних рядах под сводами. Леберехт подставил лестницу и вскарабкался наверх, мимо книг по географии и геометрии, к трудам, посвященным светилам.

— Снизу, словно из земной юдоли, донесся голос Лютгера:

— Что ты ищешь в поднебесье, друг мой?

— Да так, ничего особенного, — с деланной небрежностью ответил Леберехт, — одну посмертную работу Николая Коперника, доктора церковного права и медицины и звездочета собственной милостью.

— Этого Коперника ты найдешь по другую сторону полки! — крикнул Лютгер в ответ. — Полное название его труда — "De revolutionibus orbium coelestium libri VI". Кстати, очень интересный и, несмотря на то что Коперник провозглашает в нем гелиоцентрическую картину мира, что противоречит учению Церкви, не запрещен ею. Но дело здесь, видимо, в том, что за объяснениями господина Коперника в состоянии следовать лишь немногие.

— Я не эту книгу имел в виду, — отозвался с лестницы Леберехт. — Я ищу другую книгу мастера. Она называется "De astro minante", и, как я слышал, курия ее не выносит.

Леберехт продолжал свои поиски, ожидая, что ответит ему Лютгер, но в библиотеке стояла тишина, зловещая тишина, так что спустя некоторое время Леберехт взглянул вниз. И испугался. Брат Лютгер сидел, оцепенев, на своем стуле; его застывший взгляд был устремлен в никуда, словно Господь уже возвестил о Страшном суде.

— Что с вами? — встревоженно спросил Леберехт.

— Как называется книга?

— "De astro minante".

— Откуда тебе известно о существовании этого труда?

— Мой отец оставил мне послание, — ответил Леберехт, который счел за лучшее не говорить о встрече с архиепископом. — Он, видимо, считал, что это очень важная книга и что мне обязательно нужно знать ее содержание.

Черный монах, обычно спокойный и невозмутимый, самообладанию которого можно было позавидовать, всплеснул руками и возбужденно вскричал:

— Тебе следует как можно скорее забыть об этой книге! Она приносит лишь несчастье.

— Несчастье?! — Леберехт вызывающе рассмеялся. — Не книги приносят несчастье, брат Лютгер. Несчастье приносят дела, которые следуют за книгами.

Тут монах возвел глаза к небу, словно его молодой друг сказал какую-то нелепицу, и возразил:

— Вспомни о своем отце! Эта книга привела его к смерти!

Леберехт, который вел разговор, стоя на верхней перекладине, скользнул вниз, почти как животное, и схватился за основание лестницы. В голове его зрела ужасная мысль, и от мрачного предчувствия, овладевшего им, создавалось впечатление, будто он входит в затхлый, тошнотворный подвал. Его охватил озноб. А поскольку Лютгер не делал никаких попыток объяснить свой намек, Леберехт спросил:

— О чем вы говорите?

— О чем я говорю? Об этой злополучной книге, которой лучше бы никогда не быть написанной!

— Что вы имеете в виду, брат, говоря, что книга привела к смерти моего отца? То, что написание книги может привести к смерти, мне известно достаточно хорошо; но с каких пор смертью наказывают читателя?

Брат Лютгер поднялся, схватил Леберехта за рукав и повлек за собой, словно опасаясь, что их могут подслушать. По пути в дальнюю часть библиотеки, где вдоль окон располагались широкие стенные ниши, он принялся объяснять:

— Понимаешь, я не могу доказать, что смерть твоего отца находится в прямой связи с обнаружением этой книги. Но то, что ты сейчас о ней спрашиваешь, подтверждает мое предположение. Я все более убеждаюсь, что все обстоит именно так.

— И вы допустили, чтобы я узнал об этом лишь сейчас, причем совершенно случайно?

— Друг мой, я же сказал, что мне не хватает доказательств, а потому я не хотел тебя тревожить. Не говоря уже о том, чтобы самого тебя вовлекать в это дело. Отец твой Адам, да будет милостив Господь к его душе, умер вскоре после встречи с инквизитором Бартоломео. По моим наблюдениям, в последнее время удивительно много христиан, имевших беседу с инквизитором, отправились в мир иной. Сам я тоже был однажды приглашен братом Бартоломео в качестве свидетеля (кстати, в случае, который закончился нежеланным для инквизитора исходом), и тогда он во время беседы предложил мне вина из оловянной кружки, что в высшей степени необычно при допросе.