Читать интересную книгу Король сделки - Джон Гришем

– Меня бы это не удивило.

– Ее зовут Ридли. Во всяком случае, так она представляется.

– Она живет здесь? – спросил Клей, не отводя глаз от снимка, который держал в руках.

– Она из Джорджии.

– О, горячая южная девчонка?

– Да нет, она русская. У них там есть место, которое тоже называется Джорджия[13]. Приехала сюда по студенческому обмену и осталась.

– Ей на вид лет восемнадцать.

– Почти двадцать пять.

– А рост?

– Пять футов десять дюймов или около того.

– У нее одни ноги не меньше пяти футов.

– Ты недоволен?

Стараясь выглядеть безразличным, Клей бросил газету Ионе.

– Какие-нибудь недостатки?

– Да, ходят слухи, что она двустволка.

– Что?!

– Ей нравятся как мальчики, так и девочки.

– Елки зеленые!

– Это недостоверно, но многие манекенщицы бисексуалки. Впрочем, это, может быть, просто слухи.

– Ты с ней встречался?

– Не-а. Она подружка моей подружки. Но она в моем списке. Я только ждал подтверждения. Попробуй. Не понравится – найдем другую.

– Ты можешь ей позвонить?

– Конечно, никаких проблем. Теперь, когда ты – человек с обложки, самый завидный жених, Король сделки, затруднений не предвидится. Интересно, там, в их Джорджии, знают, что такое юридическое соглашение?

– Если они везучие, то нет. Давай звони.

* * *

Они встретились за ужином в самом модном ресторане месяца – японском заведении, посещаемом молодыми и процветающими. В жизни Ридли оказалась еще красивее, чем на фото. Когда метрдотель вел их через зал к самому лучшему столику, все как по команде поворачивались ей вслед и разговоры смолкали на полуслове. Официанты суетились только вокруг них. Ее английский был безупречен, а легкий экзотический акцент добавлял облику еще большую сексуальность, хотя ни в каких добавках нужды не было.

Готовое платье с «блошиного рынка» на Ридли сидело шикарно. Главной приманкой была прическа – никакая одежда не могла бы соперничать с копной белокурых волос, глазами цвета морской волны, высокими скулами и безупречными чертами идеально красивого лица.

Ее настоящее имя было Ридала Петанашвили. Девушке пришлось дважды произнести его по буквам, прежде чем Клей хоть что-то разобрал. К счастью, манекенщицам, как футболистам, фамилии не нужны, поэтому она стала просто Ридли. Алкоголя она не употребляла вовсе, поэтому потребовала клюквенный морс. Клей надеялся, что в качестве основного блюда красотка не закажет тарелку тертой морковки.

У нее была внешность, у него – деньги, а поскольку ни то ни другое не могло стать предметом обсуждения, они несколько минут бултыхались на мелководье, пытаясь нащупать почву для беседы. Она была грузинка, не русская, и не интересовалась ни политикой, ни терроризмом, ни футболом. Ах да, кино! Ридли смотрела все подряд, и ей все нравилось. Даже дрянь, которую никто не смотрел. Оказалось, она обожает кассовые боевики, и Клей уже начал сомневаться насчет перспектив их общения.

«В конце концов, это всего лишь куколка, – сказал он себе. – Сейчас поужинаем, потом сходим на свадьбу Ребекки – и все».

Ридли говорила на пяти языках, но, поскольку большинство из них были восточноевропейскими, здесь от них не было никакого толку. К его великому облегчению и удовольствию, она заказала первое блюдо, второе и десерт. Разговор складывался нелегко, но оба очень старались. У них было такое разное прошлое. Юрист, сидевший в Клее, требовал пристрастного допроса свидетеля: настоящее имя, возраст, группа крови, профессия отца, заработки, матримониальная история, романтические связи, правда ли, что свидетельница бисексуалка? Однако он сдержался и не стал совать нос куда не следует. Сделал несколько робких попыток – ничего не вышло, и пришлось вернуться к кино. Ридли знала всех, даже двадцатилетних актеров десятого ряда, знала, кто с кем в настоящий момент встречается, – тоска зеленая. Хотя, возможно, и не такая беспросветная, если сравнивать с разговорами адвокатов об их последних победах в суде или сделках по токсичной продукции.

Заложив за воротник, Клей расслабился. Он пил красное бургундское. Пэттон Френч мог бы гордиться достойным учеником. Если бы только приятели-"массовики" видели его сейчас, сидящим напротив этой куклы Барби...

Единственное, что его смущало, дурные слухи. Да нет, не могла такая, как Ридли, интересоваться женщинами. Она слишком идеально сложена, слишком изысканна, слишком привлекательна. Ей просто суждено стать женой-трофеем! И все же было в ней нечто, что его насторожило. Когда шок, испытанный при первом взгляде на такую красоту, прошел, а это потребовало часа два времени и полной бутылки вина, Клей стал понимать, что не может проникнуть под оболочку. Либо там просто ничего не было, либо эта девушка чрезвычайно скрытная.

За десертом – шоколадным муссом, который Ридли ковыряла ложкой, но не ела, – он пригласил ее на свадьбу, признавшись, что невеста – его бывшая подружка, но соврав, будто они остались друзьями. Ридли равнодушно пожала плечами, словно давая понять, что с большим удовольствием пошла бы в кино, но сказала:

– Почему бы нет?

* * *

Свернув на подъездную аллею, ведущую к клубу «Потомак», Клей почувствовал укол в сердце. Последний раз он был в этом ненавистном месте более семи месяцев назад, на том мучительном ужине с родителями Ребекки. Тогда он спрятал свою потрепанную «хонду» за теннисными кортами. Теперь – намеренно выставлял напоказ новенький «порше». Тогда он постарался избежать встречи с парковщиком, чтобы сэкономить деньги. Теперь дал парню более чем щедрые чаевые. Тогда он был один и страшился предстоящей встречи с Ван Хорнами. Теперь он вел под руку шикарную Ридли, которая умела закидывать ногу на ногу так, что фигуру было видно вплоть до талии. К тому же, о чем бы ни хлопотали сейчас родители Ребекки, к его жизни это не имело теперь никакого отношения. Потом Клей внезапно почувствовал себя паломником. Клуб «Потомак» хоть завтра примет его в свои ряды, выпиши он необходимый чек.

– На свадебный прием к Ван Хорнам, – бросил он охраннику, и тот почтительным жестом показал: проходите.

Они намеренно пришли с часовым опозданием – самое лучшее время, чтобы быть замеченными. Бальный зал был набит до отказа, в дальнем конце играл оркестр в стиле «ритм-энд-блюз».

– Не оставляй меня одну, – шепнула Ридли, когда они входили. – Я ведь здесь никого не знаю.

– Не беспокойся, – ответил Клей, не собиравшийся отходить от нее: как он ни старался принять непринужденный вид, в сущности, он тоже никого здесь не знал.

Головы начали поворачиваться в их сторону в тот же миг. У многих отвисли челюсти. Уже принявшие на грудь мужчины не стесняясь глазели на Ридли, пока та под руку с Клеем шла через зал.

– Эй, Клей! – крикнул кто-то. Картер обернулся и увидел Рэнди Спино, университетского однокашника, который работал в супермощной юридической фирме и при иных обстоятельствах даже не взглянул бы в его сторону. Если бы они случайно встретились на улице, Спино в лучшем случае, не останавливаясь, бросил бы на ходу: «Как поживаешь?» Но в обществе членов загородного клуба, тем более такого, где преобладают особо важные персоны, он бы сделал вид, что не заметил его.

И вот он шагал навстречу, протягивая руку Клею и демонстрируя Ридли все тридцать два своих голливудских зуба. За ним следовала небольшая толпа. Спино начал представлять своих добрых приятелей старому другу Клею Картеру и Ридли без фамилии. Та еще крепче вцепилась в локоть Клея. Все желали с ними поздороваться.

Чтобы оказаться поближе к Ридли, приходилось разговаривать с Клеем, поэтому уже секунды через две кто-то сказал:

– Клей, мои поздравления. Здорово вы прижали «Акермана».

Клей никогда прежде не видел этого человека, но не сомневался, что он адвокат, вероятно, из крупной фирмы, может быть, Даже из такой, которая представляла интересы больших корпораций типа «Лабораторий Акермана», и еще до того, как незнакомец закончил фразу, понял, что неискреннее поздравление вызвано завистью. И желанием всласть поглазеть на Ридли.

– Спасибо, – ответил он небрежно, словно эпизод был вполне заурядным.

– Сто миллионов! Не слабо! – Это тоже заявил незнакомец, который, судя по всему, уже прилично надрался.

– Половина уйдет на налоги. – Клей слегка пожал плечами, подразумевая: а пятьюдесятью миллионами сегодня никого не удивишь.

Все расхохотались, будто Клей сказал самую смешную шутку, какую им доводилось слышать в жизни. Подходили все новые и новые гости, сплошь мужчины, всем хотелось поближе пробиться к потрясающей блондинке, смутно кого-то напоминавшей. Но в одежде они ее не узнавали.

Какой-то скучный, напыщенный тип произнес:

– Ну, теперь «Фило» – наш! Приятель, как хорошо, что этот кошмар с дилофтом завершился. – Речь шла о профессиональном заболевании, коим страдало большинство вашингтонских адвокатов. Практически все корпорации имели представительства в округе Колумбия, пусть даже номинальные, и поэтому любой спор и любая сделка имели для городских адвокатов серьезные последствия. Проваливался какой-нибудь дорогостоящий блокбастер – «нашим» становился «Дисней». Попадал в аварию с пятью жертвами спортивно-прогулочный автомобиль – наставала очередь «Форда». За этой игрой Клей наблюдал давно, и его от нее уже тошнило.