быть шлем: большой, серебряный, с совой на макушке.
— С совой? — изумилась Тея.
— Это знак Минервы. Символ мудрости. Я должна была сюда его перенести, но здесь только дротик. Наверное, в том углу. — Указала она служанке. — Да, теперь у нас есть шлем с совой. Она очень хорошо сделана. Когда надеваешь шлем, на нее могут и не обратить внимания.
Тея смотрела на серебряный торс для женской груди, на металлическую юбку и накидку, которая почти ничего не скрывала.
Но ведь она пообещала себе нечто вызывающее… Надо быть осторожнее со своими обещаниями. Когда она наконец научится?
— Сандалии! — воскликнула герцогиня, зарывшись в очередную коробку.
Это были римские сандалии с длинными серебряными ремешками, которые должны обвивать ноги до колен. Они, без сомнения, окажутся на всеобщем обозрении при такой нелепой юбке.
Отложив в сторону доспехи, Тея приложила к себе тунику и посмотрела вниз: подол коснулся пола.
— Еще пояс, — вспомнила леди Сара. — У нас в сейфе лежит серебряная цепь. Туника ее прикроет, по крайней мере доспехи и ноги, вот только руки останутся обнаженными.
— Перчатки сюда не подойдут, я полагаю, — сказала Тея с кривой усмешкой, поэтому мать решила, что она шутит.
— Зато подойдут браслеты и ленты на запястье, — сказала герцогиня. — Браслеты тоже в сейфе. Костюм пойдет тебе, дорогая, потому что только подчеркнут твои достоинства, и ты мудрая, как Минерва.
Предполагалось, что это комплимент, но для Теи прозвучало как «дура, дура, дура». Было одно-единственное возможное решение.
— Хорошо. Давай отнесем все вниз и примерим.
— Ты действительно надевала его, мама? — спросила Тея, разглядывая себя в зеркале.
— Два раза, — сказала герцогиня, не выпуская из рук длинный дротик. Или это алебарда? Есть и лезвие, и острие… — С пиратским костюмом у меня связаны самые сладкие воспоминания, но костюм Минервы был моим любимым. Ее роль так легко играть! Тебе нужно запомнить несколько умных советов на тот случай, если кто-то попросит богиню продемонстрировать мудрость.
— Берегись грозного оружия?
Герцогиня рассмеялась.
— Я никогда ни на кого не нападала. Просто хорошо смотрится со стороны. Веришь или нет, но в юности у меня была такая же фигура, как у тебя. А какая тонкая талия!
И роскошный бюст, подумала Тея, возблагодарив Господа, что доспехи оказались ей слегка великоваты. Это избавляло от ощущения, что верхняя половина ее тела обнажена. Ей, привыкшей носить платья с завышенной талией, это казалось даже более шокирующим, чем самый низкий вырез из всех ее декольте. Она не повторила свой вопрос: «Ты надевала это, мама?» — но мысленно все же задала.
Конечно, в дни ее юности дамам было привычно подчеркивать пышность верхней части тела, но даже так…
Теперь она надела юбку с рубашкой под нее, но и то и другое доставало ей лишь до колен. Она что, готова появиться на публике с голыми ногами?
Тея села, чтобы Харриет смогла надеть ей сандалии, но когда поднялась и оглядела себя, оказалось, что тесно переплетенные ремешки совсем не добавляли благопристойности. Она схватилась за тунику в надежде, что та прикроет ее и все будет не так плохо, но увидела, что у туники разрез спереди.
Мать застегнула серебряную цепь у нее на талии, однако из-за разреза на груди тонкая ткань оставляла открытой часть серебряных доспехов, а разрез внизу — открытыми ноги при ходьбе.
«Ты надевала это, мама?»
Тея почувствовала, что ее слегка шатает, словно твердое основание уходит из-под ног. Она всегда старалась вести себя правильно, но сейчас не понимала, что это может означать.
У Марии Харровинг была сомнительная репутация, но ее принимали везде.
Мэдди тоже постоянно шокировала общество, но тем не менее, оставалась желанной гостьей.
Герцогиня Йовил — образец респектабельности! — посещала маскарады в образах пират-девицы и полуголой Минервы.
Что ж, прекрасно! Настало время перемен.
Горничная подала шлем — нелепого вида здоровенный котел, который закроет ей волосы, а заодно и часть лица, как маска. Боковые щитки шлема прикрыли ей щеки, пластинка спереди, которая должна была защищать переносицу, доходила до кончика носа, а на макушке красовалась маленькая сова с серебряными перьями.
Должно быть, все это сооружение сделано из пробки с толстой подкладкой внутри, потому что оказалось на удивление удобным.
— В нем будет наверняка душно. И как в нем танцевать?
— Будет, конечно, нелегко, но ты избавишься от него, когда наступит время снимать маски, и еще успеешь потанцевать.
Тея снова повернулась к зеркалу и неожиданно ощутила себя совсем другой. Такая леди может позволить себе опасные приключения и, возможно, небольшие волнующие безумства, такие, как пламенный поцелуй. Она вдруг поняла, что немного обижена на Дариена за то, что даже не попытался поцеловать ее еще раз. Ей требовался настоящий поцелуй как награда за все ее действия во благо этого мужчины после того первого раза.
Даже мысли, что ему не хочется, Тея не могла допустить.
Почему он намерен всегда сам устанавливать правила игры? Ей не хотелось ждать почти неделю, полную разочарований.
Вечером того же дня она вместе с родителями отправилась в театр. Им в качестве гостей составили компанию Калли, Авонфорт и его сестра Дебора. Был там и Дариен, но в другой компании. План уже пришел в движение, и он находился в ложе, принадлежавшей герцогу Белкрейвену, которая располагалась как раз напротив ложи Дебенхеймов, что предполагало значительное расстояние между ними и прекрасное поле обзора.
Рядом с виконтом сидели герцог и герцогиня Белкрейвен, их наследник маркиз Арден с супругой. Арден был из «балбесов», хотя, если план начал действовать, мало кто задумывался об этом. Сторонние наблюдатели лишь увидели бы Дариена в великосветской компании, настроенной к нему весьма дружелюбно.
Дариен любезно соблюдал свою часть договоренности и, когда встретил взгляд Теи, коротко поклонился ей, словно хотел сказать: «Видишь, я держу свое слово». Если его что-то и раздражало, то заметно не было, а вот у нее дела обстояли иначе: Авонфорт своими лживыми россказнями про бешеных собак и окровавленные ступеньки мог довести до белого каления.
— Ух ты! — вдруг воскликнул Авонфорт, когда во втором антракте они встали с мест, чтобы выйти из ложи и пройтись по галерее. — Что, интересно, здесь делают Боллы?
Они обернулись и увидели, как сэр Стивен и леди Болл входят в ложу Белкрейвенов, явно нацеленные на то, чтобы поговорить с Дариеном. Еще один из «балбесов», который теперь стал уважаемым политиком.
— Возможно, он рассчитывает завербовать Дариена в реформистскую партию, — сказала Тея на выходе из ложи.
— Опасная чепуха, — отрезал Авонфорт.
— Завербовать его?
— Реформы.
— Все реформы? — Она была искренне удивлена.
— С восстаниями