Читать интересную книгу Дьявол всегда рядом со мной (СИ) - Сью Ники

Минут через десять, Тимур представляет меня практически каждому на вписке, и я становлюсь в доску своим кентом. Народ тут веселый, разного возраста. Какая-то блондинка даже закидывает мне руку на шею и улыбается, откровенно демонстрируя свое декольте.

Мы сидим на жестком диване, кто-то, не стесняясь, целуется, а кто-то снимает это на видео. Народ угорает. Я вместе с ними. Выпиваю еще стаканчик, да и к черту все. Жизнь прекрасна. Музыка спасет всех. Главное вовремя остановится.

В какой-то момент в толпе замечаю Ксюху. На ней короткое черное платье, а на ногах колготки сеткой. Волосы распущены, а губы ярко алого цвета. Она тут затмила всех. Парни сразу шептаться начали. Как и всегда. Ничего нового. При виде меня она отворачивается. Обиделась же. Ладно, пора показать белый флаг. Все же я перегнул палку. Встаю, ноги так нехило подкашивает. Выпил знатно. Но мне хорошо, это главное.

— Ксюх, — подхожу к ней, пытаясь перекричать музыку. — Ты извини меня, ладно?

— Было неприятно, — надувает она губки, складывая руки на груди. Парни сзади облизываются, смотря на нее.

— Я перегнул, признаю, — говорю, а у самого язык заплетается.

— Подумаю, — отвечает в каком-то игривом тоне она.

— Народ! — Кричит хозяин местной хаты. — Играем в “правда или действие”?

— Да! — Отзывается толпа.

Музыку делают тише, но играть явно не все будут. Вон, парочка ушла в комнату зажиматься дальше. А те двое с непонятными прическами вообще еле стоят. Значит, и мне можно отказаться. Но Тим настаивает. Мол, вечер будет скучным. Стоит сыграть.

Усаживаюсь вместе со всеми в круг. Заливаю в себя зачем-то еще стаканчик горючей смеси и погружаюсь в атмосферу веселья. Кому-то задают попрыгать на одной ноге и чувак, подшофе, падает на девушке, едва не раздавив ее. Народ угорает, мне тоже смешно. Кому-то выпадает спеть на столе, а кто-то кричит в окне нецензурщину. Я звоню по неизвестному номеру и признаюсь в любви бабульке, а она в ответ называет меня Володей и диктует адрес.

Все бы ничего. Но Ксюхе выпадает поцелуй. Мальчишка в красной кепке подговорил ведущего. Он на Мельникову пялит с момента ее появления. И раз она не идет на контакт сама, видать решил пойти другим путем. Все смотрят на Ксю, ждут реакции и выбора игрока для действия. Все же в задании сказано «поцеловать того, у кого есть красное на одежде».

Ребята что-то бурно обсуждают, пока Ксюха бегает глазами по кругу в поисках. Я так погружаюсь в атмосферу веселья и алкоголя, что совсем не слышу, как хлопнула входная дверь. Хотя если бы и услышал, не обратил внимания. Народ активно прибывает и убывает постоянно.

— Кирилл! — Указывает неожиданно на меня Мельникова и пятнадцать пар глаз моментально устремляются в мою сторону.

— Я ж в черном, — отмахиваюсь, усмехаясь. Слишком хорошо. Алкоголь бушует, ни о чем не думаю. Мозг отключился.

— Звездочка красная на рисунке, — сообщает Ксюха и проходит сквозь круг, усаживаясь рядом со мной. Я машу перед собой руками, в знак протеста. Не могу понять, почему ситуация забавляет. Потом правда вспоминаю сколько опрокинул рюмок и понимаю, градусы дают свое.

— Целуй! Целуй! Целуй! — Скандируют ребята, а кто-то и вовсе хлопать начинает. Ксю кладет руки мне на плечи и медленно приближается. Я смотрю на нее, на ее губы, которые вот-вот коснутся моих. И пролетает мысль, почему бы и не попробовать. Вдруг почувствую такой же кайф, как с Ариной.

Закрываю глаза. Жду магию. Жду учащенного сердцебиения. Жду сладкий привкус чужих губ. Внутренний голос говорит, что я совершаю ошибку. А алкоголь посылает всех к черту. И мы соприкасаемся губами. Отчетливо слышу свисты и вопли. Кто-то считать начинает. Мне бы стоило открыть рот, но не могу. Не тянет совсем. Не будоражит. Вот если бы Аринка была. Вот бы ее губы оказались здесь. От одной только мысли внизу все каменеет. Твою мать. Эта девчонка сводит меня с ума.

Ксюха отстраняется, смотрит так, будто пытается прочитать по глазам что-то. Я дарю ей улыбку, хоть и не особо веселую. Резко настроение сошло на нет. Перевожу взгляд в сторону и замираю. В проходе за всеми этими головами стоит она. Моя Ромашка. Смотрит на меня с широко открытыми глазами. Рядом с ней подружка ее, Ната. И у той тоже взгляд удивленный. Шокированный даже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я закрываю глаза. Галлюцинация что ли. Стрельцова на вписке в такое время, ну бред же. Мозг просто подшутить решил. Считаю до десяти. Приведу себя в чувства и пойду вообще домой. Совсем крыша поехала. Открываю глаза, а Ната до сих пор стоит там в проходе. Только Аринки уже нет. Провожу рукой по лицу, туго соображаю. Снова всматриваюсь, Волошина тоже всматривается в меня. И тут наконец доходит.

Это не галлюцинация. Стрельцова была здесь. Вошла в тот самый момент, когда я и Ксю целовались. Твою ж мать. Да как же… Да почему именно сейчас…

Глава 34

34.1

Подскочил со своего места, будто протрезвел моментально. Кое-как пролез сквозь толпу громкого народа, и прошел мимо Наты, схватил куртку и выскочил в подъезд. Ноги сами понесли вниз по ступенькам, но тело все еще плохо держало координацию, поэтому на одном из этажей я просто поскользнулся и упал. Обтер грязные ладони об куртку, поднялся, нужно спешить. Я должен ее догнать.

Гребанный поцелуй. Твою мать. Какого черта вообще играть сел. Чем думал. Зачем эти ненужные пробы в поисках ответов на вопросы. Арина не простит меня.

Выбегаю на улицу, смотрю по сторонам. Темно, глаза вырви. Долбаные фонари для чего стоят, почему их не включают. Куда идти. В сторону дома? Пошла ли она домой? А может на площадке? Голова трещит. Разрывается на части просто от боли и сумасшествия. Вытаскиваю телефон из кармана и начинаю набирать номер Арины. Понимаю, вряд ли возьмет, но попытаться стоит.

Прохожу вокруг неизвестного двора, продолжаю набирать раз за разом. Сколько я уже оставил ей пропущенных? Двадцать? Тридцать? Смотрю в сторону детской площадки, но там никого. Люди провалились сквозь землю. А Стрельцова вместе с ними. Она волшебным образом постоянно исчезает у меня из-под носа.

Снова звоню. Только теперь вместо гудков женский голос сообщает, что абонент недоступен. Отключила выходит. Пишу смс, чтоб взяла трубку, но оповещение гласит, не доставлено. Приехали. Заблокировала. Вот как значит. Без всяких разговоров.

— Если я так тебе безразличен, — хватаюсь за волосы и ору во всю глотку в пустом дворе, пытаясь заткнуть бешенный порыв отчаяния в сердце. — Какого лешего ты постоянно от меня бегаешь? Как же меня все это достало! Ненавижу! Бесит! Сука!

Пинаю коробку, которая валяется возле лавки. И снова иду к турникам. Сжимаю крепко железо, стискиваю зубы и думаю, почему все так вышло. Где мы оступились. Все эти годы, все эти гребаные, мать твою, годы, я же только на нее смотрел, только о ней мечтал. И что в итоге?! Что прикажете делать с чувствами в этом проклятом сердце? Вырвать бы эмоции из грудной клетки, не хочу ничего чувствовать. Достало.

— Я ж люблю тебя, дура, — шепчу себе под нос. Убираю руки с турника и сажусь на корточки, опираясь о железную трубу. Смотрю на браслет, который не смог снять почему-то.

Мы ведь исправим все, да? У нас же все получится?

Не сейчас, так позже. Просто нужно подождать.

Ты же будешь моей? Будешь со мной…

Так я думал в ту ночь, а утром понял, что ошибался. Стоило только переступить порог кабинета, все стало очевидно. Нет больше нас. Арина пересела. Отвернулась. Отпустила. Ушла от меня.

Мать однажды бросила.

Теперь и любимая девушка.

Неужели я такое ничтожество. Неужели я этого заслужил…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

34.2

В тот момент, когда Стрельцова от меня отсела, я решил сдаться. Устал от бесконечных попыток. Она меня сломала своим поступком. Сначала приучила, а затем выбросила, как ненужную шавку на улицу. И плевать ей на все. Ну, раз ей плевать, значит и мне плевать.

Тот холодный зимний день я хорошо запомнил. Это был день одиночества, когда ощущаешь себя одним во всей вселенной. Когда желание сдохнуть выше желания жить. В тот день я подрался с каким-то упырем на улице. Зацепились и пошло-поехало. В тот день я напился дома, заливая обиду и закрывая сердце на замок. В тот день я снял с руки браслет и кинул в ящик, решив, что завтра выкину в урну. В тот день я много думал. Слишком много.