Читать интересную книгу Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг. - Николай Платошкин

Таким образом, весьма эффектная с военной точки зрения десантная операция республиканцев не привела к осязаемым результатам и не облегчила положение на других фронтах.

К началу августа Мола осознал бесплодность своих попыток прорваться к Мадриду через Сьерра-Гуадарраму. Тогда он решил ударить по Стране басков, чтобы отрезать ее от французской границы, подступы к которой прикрывал город Ирун. У республиканцев все еще не было единого командования. Правда, на бумаге существовала Хунта обороны Гипускоа (так называлась провинция Страны басков, прилегающая к Франции), но в реальности каждый город и каждая деревня оборонялись на свой страх и риск.

5 августа около 2000 мятежников во главе с одним из лидеров карлистов полковником Беорлеги перешли в наступление на Ирун. Мола передал этой группировке всю свою артиллерию, а Франко прислал 700 легионеров. Однако баски храбро сопротивлялись и солдаты Беорлеги до 25 августа не могли взять господствующую над городом крепость Сан-Марсиаль. Франко пришлось «юнкерсами» перебрасывать полковнику дополнительные подкрепления. Повторное наступление 25 августа было вновь отбито грамотным пулеметным огнем, причем мятежники понесли серьезные потери.

Защитники Ируна получили подкрепление в виде нескольких сотен милиционеров из Каталонии, которые добрались до Басконии через юг Франции. Но 8 августа французское правительство закрыло границу с Испанией (первый шаг пресловутой «политики невмешательства», о которой будет рассказано ниже) и несколько грузовиков с боеприпасами, посланные из Каталонии, уже не смогли добраться до Ируна. Хотя население южной Франции все равно не скрывало своих симпатий. Французские крестьяне с приграничных холмов световыми сигналами сообщали республиканцам о позициях мятежников и о передвижении войск в их лагере. Бойцы милиции из Ируна часто переходили во Францию поесть и отдохнуть, возвращаясь нагруженные винтовками, пулеметами и боеприпасами. Французские пограничники закрывали на это глаза.

И все же благодаря более организованному применению войск, мятежники захватили 2 сентября крепость Сан-Марсиаль, что решило судьбу Ируна. 4 сентября при поддержке итальянской авиации смертельно раненый Беорлеги все-таки вошел в город, подожженный отступавшими анархистами. Кстати, самого полковника подстрелили с другой стороны границы французские коммунисты.

13 сентября после бомбардировки флотом мятежников баски оставили курортную столицу тогдашней Испании город Сан-Себастьян. В результате северной кампании Мола захватил территорию в 1600 квадратных километров с солидным промышленным потенциалом, но в отличие от «счастливчика» Франко эта победа досталась ему дорогой ценой. Из 45 рот, введенных в бой мятежниками (в основном, карлистов), баски, которых было лишь около 1000 человек при одной артиллерийской батарее (75-мм орудий) вывели из строя одну треть.

Что же происходило в то время на южном, основном, фронте гражданской войны? После взятия Бадахоса колонны Ягуэ повернули на северо-восток и по долине реки Тахо стали быстро продвигаться к Мадриду. За неделю к 23 августа мятежники прошли половину расстояния от Бадахоса до столицы. В долине Тахо, также как и в Эстремадуре, практически не было естественных препятствий. Лишь в одном месте на холмах Монтес-де Гуадалупе народная милиция оказала сопротивление, но после угрозы обхода была вынуждена отойти.

27 августа три колонны мятежников соединились и развернули наступление в сторону важного транспортного узла города Талавера-де-ла Рейна, от которого до Мадрида было 114 километров. В районе Талаверы горные хребты сужали долину Тахо и город был удобным рубежом обороны. За две недели после Бадахоса 6000 легионеров и марокканцев Ягуэ прошли 300 километров.

Республиканскими войсками в районе Талаверы командовал кадровый офицер генерал Рикельме. К городу срочно подходили наиболее боеспособные части республики, отбросившие месяц назад Молу от Мадрида: роты Пятого коммунистического полка и молодежные батальоны ОСМ под командованием Модесто и Листера. Но, прибыв на фронт, они узнали, что Рикельме без боя сдал Талаверу, и бойцы милиции в панике бежали из города на автобусах, как футбольные болельщики со стадиона.

Ключевую роль в победе мятежников под Талаверой сыграла германо-итальянская авиация. Достаточно было бреющих полетов «юнкерсов», «фиатов» и «хейнкелей» — и большинство милиционеров бросалось наутек.

Сдача Талаверы 4 сентября 1936 года поразила республику, как гром среди ясного неба. Правительство Хираля было вынуждено уйти в отставку. Стало очевидным, что новый кабинет должен включать в себя все основные силы Народного фронта.

Сначала президент Асанья просто хотел дополнить правительство несколькими видными социалистами и, прежде всего, Ларго Кабальеро который часто выступал с воинственными речами, в том числе и перед бойцами милиции в Талавере. Он говорил, что правительство беспомощно и не знает, как надо правильно вести войну. Опираясь на свою популярность, Ларго Кабальеро отказался войти в правительство рядовым министром, и потребовал для себя пост премьера, который он, в конце концов, и получил, став еще и военным министром. Для подкрепления притязаний Кабальеро на власть в Мадриде было сосредоточено 2000–3000 бойцов милиции ВСТ. Прието возглавил министерства ВВС и ВМС. В целом, члены ИСРП взяли большинство портфелей, но Ларго Кабальеро настаивал, чтобы в правительство обязательно вошли коммунисты. Лидеры КПИ отказывались, ссылаясь на соображения международного характера. Мол, мятежники и так называют Испанию «красной», коммунистической страной, и чтобы не давать в мире дополнительной почвы для этих утверждений, компартии пока не следует участвовать в правительстве. Однако Ларго Кабальеро не отставал, упрекая коммунистов в нежелании в трудную минуту разделить ответственность за судьбы страны. Посоветовавшись с руководством Коминтерна, Хосе Диас в конце концов дал добро и два коммуниста стали министрами земледелия (Висенте Урибе, бывший каменщик) и народного образования (Хесус Фернандес). Таким образом, впервые в истории западной Европы в правительство капиталистической страны вошли коммунисты. Анархисты же по-прежнему наотрез отказывались сотрудничать с государственной властью, которую они хотели отменить.

Назначение Ларго Кабальеро премьером далось Асанье непросто. Этот шаг ему подсказал Прието, всегда считавший, что его основной соперник по ИСРП не способен ни к какой серьезной административной работе (как мы убедимся, Прието был прав). Коммунистов неприятно поразила безапелляционность, с которой Кабальеро потребовал для себя пост премьера и военного министра одновременно. И все же в момент кризиса главой исполнительной власти должен был стать человек, которому доверяли массы, а таким человеком в начале сентября 1936 года был только «испанский Ленин» — Ларго Кабальеро. Прието думал, что Кабальеро станет знаменем, под которым другие люди и, прежде всего, он сам начнут кропотливую и черновую работу по созданию регулярной армии

Но эти надежды не оправдались. Правда, Ларго Кабальеро громогласно объявил, что его кабинет — это «правительство победы». Облаченный в синий комбинезон «моно» народной милиции с винтовкой наперевес Кабальеро встречался с бойцами и убеждал их, что скоро наступит перелом. Поначалу новый премьер упорядочил работу военного министерства и генштаба. Раньше там постоянно толклись разные люди, размахивая мандатами всевозможных комитетов и требуя оружия и продовольствия. Кабальеро установил охрану и четкий распорядок дня. Его прямой телефон был известен немногим, и он очень щепетильно относился к каждому посетителю, так что попасть на прием к военному министру стало непросто. 65-летний Кабальеро появлялся на рабочем месте ровно в 8 утра, а в 8 вечера шел отдыхать. Будить себя ночью, даже по важным вопросам он строго запретил. Скоро сотрудники министерства почувствовали, что наведение порядка (бесспорно, давно назревшее) стало выливаться в какой-то слишком неповоротливый бюрократический механизм, мешающий принимать оперативные решения именно в тот период, когда судьбы войны решали дни и часы. Ларго Кабальеро стал стремиться решать многие мелкие вопросы единолично. Так, например, по его приказу изъяли у населения неучтенные пистолеты, которых набралось 25 тысяч. Ларго Кабальеро заявил, что будет распределять эти пистолеты сам и только на основании написанного им лично приказа.

У нового премьера была еще одна скверная черта. Возглавив правительство Народного фронта, он остался по сути своей профсоюзным лидером, пытавшимся укрепить позиции «своего» профцентра ВСТ за счет других партий и профсоюзов. Особенно завидовал Кабальеро коммунистам, ряды которых, несмотря на большие потери в дни мятежа и в первых схватках войны, росли как на дрожжах.