Шон переместился в центр комнаты, достаточно близко, чтобы дотянуться до Лекси. Он задумался на мгновение, затем начал смеяться.
— Мне пришлось сбить ее с пути. — Он схватил Лекси за плечи и посмотрел ей в глаза. — В тебе нет ничего глупого.
Затем поцеловал ее, потому что ждал достаточно долго. Ждал ее нежного рта и умелого языка. Ждал, когда притянет к себе и почувствует, как вздымается, прижатая к его груди, ее грудь.
Лекси тоже ждала. Скользнула по нему ладонями, прошлась по плечам и зарылась в волосы. Ожидание закончилось.
Шон добрался до ее мягких ягодиц и обхватил сквозь тонкие штаны. Прижался к ней своим членом, и Лекси втянула воздух. Мошонка Шона, твердая как камень, причиняла боль. Он посмотрел на прекрасное лицо Лекси и голубые глаза, на ее губы, влажные от его поцелуя.
— Я мечтал об этом с тех пор, как покинул Сэндспит. — Он вцепился пальцами в подол ее рубашки и потянул вверх. Вверх над поясом штанов и пупком, вверх по плоскому животу к нижнему краю синего лифчика, удерживающего грудь. «Хвост» болтался на голой спине, когда он стянул рубашку ей через голову и отбросил в сторону. — Я думал об этом.
Шон провел кончиками пальцев по пышной груди и кружевному краю лифчика. Ему не хотелось торопиться и сделать все то, о чем мечтал уже несколько недель. Все местечки, которые он хотел поцеловать. Хотел заниматься этим всем до тех пор, пока ни один из них не сможет выдержать даже легкого прикосновения, или поцелуя, или согревающего дыхания на чувствительной коже, но в тот момент, когда Шон расстегнул лифчик Лекси и мягкие груди оказались в его ладонях, эти мечты были забыты, и его голову заняла единственная мысль: как можно быстрее полностью раздеться.
Он стянул с себя рубашку и скинул штаны и туфли. Подхватил Лекси и отнес к шезлонгу. За считанные секунды полностью раздел и лег между ее ног, опираясь на локти. Нежное тело прижалось к нему, твердые соски Лекси царапали его грудь. Он взял в ладони ее лицо и поцеловал долго и глубоко. Головка пениса коснулась между ее ног, где Лекси была теплой, влажной и скользкой, то, чего Шон жаждал. Она застонала ему в рот и провела пальцами по его волосам. Короткими ногтями царапала ему затылок, посылая ударные волны огненной похоти вниз по спине к ногам. Качала бедрами, скользя по его члену. Шон отстранился и посмотрел ей в глаза, темно-синие и полные желания. Лекси обвила ногой его талию и толкнулась, ублажая себя и его.
Шон вспомнил, как хорошо ее чувствовать внутри, и хотел этого снова, как можно больше раз и как можно более разнообразными способами.
— Шон, — прошептала она сквозь короткие вздохи. Затем произнесла одно слово, которое заставило все внутри Шона сжаться и с трудом удержать себя в руках: — Войди.
Глубокий стон вырвался у него из груди, когда он вошел в ее невероятно мягкую плоть. Она сомкнулась тесно вокруг, такая сладкая и скользкая, что Шон вспомнил о презервативе в кармане брюк. Поздно. Слишком поздно останавливаться. Он вышел и скользнул в нее дважды, прежде чем погрузиться окончательно и глубоко.
— Как хорошо. — Шон почувствовал, как каждый из пальцев Лекси впился ему в спину, и она прошептала: — Еще.
Шон взглянул ей в лицо, на огонь в ее глазах, и тихий стон сорвался с губ Лекси. Он целовал ее губы, когда входил в нее, неспешно, не торопясь, чувствуя, как внутри него и ее нарастает удовольствие.
Он наблюдал за ее лицом, страстью в глазах и румянцем на щеках.
— Быстрее, — шептала Лекси, и он послушно ускорил темп. Стоны ее удовольствия усилили его наслаждение и заставили двигаться еще быстрее.
— Скажи мне, Лекси.
— Не могу, — ответила она, затем позвала Шона по имени, когда первый спазм сжался вокруг него.
Ее спина выгнулась, и она в оргазме стиснула его так сильно, что он едва не задохнулся. Шон втянул воздух, когда сильный оргазм обрушился на него и выбил все последние частицы кислорода из легких. Это зародилось в пальцах ног и прошлось по всему телу. Это длилось слишком долго, но недостаточно долго, и когда все закончилось, Шон почувствовал себя так, будто его вывернули и уронили коленями на лед, вышибив дух, и он слишком ослаб, чтобы подняться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шон тяжело сглотнул и прохрипел рядом с ухом Лекси:
— Ты в порядке?
— Нет.
Встревоженный, он поднял голову и посмотрел ей в лицо.
— Я сделал тебе больно?
Затем увидел ее удовлетворенную улыбку и с облегчением опустил голову.
— Я не знаю, стану ли когда-нибудь прежней, — призналась Лекси. — Это было изумительно.
Его улыбка расцвела подстать ее. Шон чувствовал то же самое.
ГЛАВА 14
Гримасы любви
— Я поблагодарил тебя за Бадди? — спросил Шон, когда они с Лекси вошли в его темную квартиру. — По-моему, он лучшее, что когда-либо случалось с моей матерью. Даже лучше, чем когда она излечилась от дважды верной смерти.
Лекси усмехнулась и поставила красную сумочку на столик рядом с входной дверью.
— Он дает ей пищу для размышлений, помимо поражений кожи и почечной недостаточности.
Они провели вечер, играя в дартс в местном спорт-баре. Шон выиграл, но с трудом: оба были настолько азартны, что, вероятно, хорошо бы им не играть ни в какие игры, связанные с острыми предметами… уж слишком заманчиво.
Шон включил свет и помог Лекси снять красную куртку.
— Всю мою жизнь она ненавидела собак.
— Ну, Бадди она не ненавидит, по крайней мере, когда я говорила с ней вчера.
Лекси развязала красный шарф и последовала за Шоном в гостиную.
— Ты говорила с моей матерью? — Он бросил куртку на диван, затем подошел к Лекси, чтобы посмотреть на огни города и Спейс-Нидл на переднем плане. — Мысль о том, что вы двое сговариваетесь за моей спиной, заставляет меня нервничать.
Лекси сомневалась, чтобы что-то заставило его нервничать. Сегодня они выглядели как влюбленная пара. Смеялись вместе, она задерживала ладонь на его плече, он касался теплой рукой ее спины, — все это не было настоящим.
— Она звонила с вопросом о Бадди.
Но они не были влюблены. По крайней мере, не оба.
— Что не так с мутантом?
— Она думает, что у него подагра.
Шон посмотрел на нее через плечо и рассмеялся. На нем были джинсы и простая черная футболка, и женщины головы сворачивали при виде его темных волос и красивого лица. Лекси нравилось в нем все, но больше всего нравился его смех. Она не так часто его слышала, но тот был такой же большой, как и сам Шон, полон веселья и, когда смеялись не над ней, заразителен.
— Я совершила ошибку, сказав ей, что Бадди может быть склонен к артриту, когда станет старше.
— Он всего на две недели стал старше!
Тринадцать дней. Пес стал на неделю старше в День святого Валентина. Лекси знала об этом только потому, что Джеральдина позвонила и спросила, можно ли Бадди есть шоколад. Шон был в разъездах и не вспомнил про этот один-единственный день в году, отведенный для влюбленных. Лекси намеренно не ожидала от него признания, и к концу вечера, когда не услышала ничего, кроме шутки, которую рассказал ему КО, написала простые слова: «С Днем святого Валентина». Шон не ответил, и она почувствовала себя глупо.
— Посмотри на светлую сторону. По крайней мере, у нее нет подагры.
— У нее это уже было. — Шон подошел к Лекси сзади и обнял прямо под грудью. — Я не думаю, что есть болезнь, которой бы она не болела.
Лекси посмотрела на отражение в окне: лицо Шона виднелось прямо над ее головой, когда он смотрел на город. Его теплые руки заставляли ее сердце сжиматься, даже когда кружившаяся голова напомнила, что это не по-настоящему. Ради спасения своего мягкого сердца и кружащейся головы ей следует схватить сумочку и бежать.
— Раньше я тоже была ипохондриком. — Ничего подобного. Лекси любила его. Не самое умное, что она когда-либо делала, но это произошло не специально. — Думаю, мне хотелось внимания — и лейкопластырей. Пластыри были очень популярны в моей жизни. Однако моя первая собака вылечила меня. Она дала мне пищу для размышлений помимо порезов и синяков.