Читать интересную книгу Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II - Детлеф Йена

Императрица хотела через третьих лиц узнать об энергичном английском посланнике и целях английской политики. Потемкин пригласил молодого человека на обед и расспросил его об Англии, Франции и положении в Европе. Харрис был несколько смущен, потому что международная позиция Англии была в 1778 году крайне щекотливой темой.

В феврале 1778 года североамериканские штаты, стремящиеся к независимости, заключили с Францией договор о дружбе и торговом сотрудничестве. Великобритания ответила на договор объявлением войны Франции, что привело к ожесточенному противостоянию в Атлантике. Одновременно Испания потребовала признания своего нейтралитета и освобождение Гибралтара Англией. Островное государство отказалось и оказалось в состоянии войны с Испанией. У Харриса были причины спешно настаивать на заключении русско-английского союзного договора. Он объяснял Потемкину, какие опасности представляет война для баланса сил в Европе, а также как необходим Англии подходящий союзник. Было бы хорошо, если Россия выразит Версальскому и Мадридскому дворам свое неудовольствие войной, с одновременной мобилизацией своего военно-морского флота. Потемкин считал вмешательство целесообразным, но опасался, что его противники, особенно графы Панин и Чернышев, будут возражать. Он уступил.

Харрис, будучи уже ловким дипломатом, предложил, чтобы Потемкин обсудил эту тему непосредственно с императрицей и наследником престола. Если у него будет их поддержка, не нужно будет опасаться сопротивления со стороны Панина. Харрис повторил свою просьбу о личной встрече с императрицей. Потемкин был великодушен и не возражал против этого пожелания.

Через две недели Харрис встретился с императрицей. Она соглашалась с английской оценкой обстановки в Европе, хвалила политику островного государства и выразила мнение, что Англия должна прекратить войну в американских колониях. Екатерина спрашивала посла, какое право имеет Россия вмешиваться в этот спор, который вообще ее не касается. Ответ Харриса на это возражение казался просто поразительным: Россия — великая европейская держава и «слишком сильна, чтобы с безразличием взирать на великие события». Вопреки этому очень лестному для императрицы заявлению, Харрис ни на этой встрече, ни на последующих не продвинулся ни на шаг. В верхах российского руководства существовали различные позиции по поводу конфликтов Англии с Францией, Испанией и Америкой, и разногласия еще не были преодолены.

Харрис снова обратился к Потемкину. Тот опять прибег к уловкам, ссылался на недостаточную компетентность и сообщил, что влиятельные русские политики выступают за отказ от вмешательства в события на стороне Англии: «Он дал нам [Англичанам. — Прим. авт.] настойчивый совет, чтобы в будущем при разработке планов по заключению соглашений между обоими дворами мы учитывали бы характер императрицы, с тем чтобы недоброжелатели не имели повода утверждать, что планы разработаны небрежно… Обвинения, которые они постоянно выдвигают и которым императрица склонна иногда верить». Рекомендованные Харрисом единоличные действия Потемкина закончились неудачей. Потемкин не сумел добиться решения: «Ее Императорское Величество хотела бы сначала послушать мнение Совета, и до тех пор она вряд ли будет прислушиваться к чьим-либо рекомендациям».

Миссия английского посланника не потерпела полностью неудачу, но одно стало ясно для Харриса: в 1778 году Потемкин не обладал абсолютным и неограниченным влиянием, что так было нужно Англии. Екатерина II оказалась не готовой ради Потемкина отказываться от своей позиции нейтралитета в Европе. Хотя она симпатизировала Великобритании, тем не менее она была не против, чтобы ослабить ее в западноевропейском конфликте.

Однако в это время Россия, получив передышку, начала собирать силы, готовясь к следующей войне с Турцией. Кроме того, Англия никак не могла завершить колониальную войну в Северной Америке, что вызывало определенные сомнения у императрицы. Возможно, сторонники русско-английского сближения возлагали слишком большие надежды на союз с этой морской великой державой, которая преследовала свои самые важные цели вне Европы?

Прошли месяцы, в течение которых Харрису не удалось переговорить ни с Екатериной, ни с Потемкиным. Вопрос англо-русского союза угрожал закончиться ничем. А тем временем на первый план вышла другая внешнеполитическая проблема, которая привлекала внимание Потемкина. Не только Россия желала уничтожения Османской империи. В течение длительного времени канцлер Австрии Кауниц [87] надоедал императору Иосифу II идеей о разделении Турции. Кауниц разработал для этой цели детальный план, суть которого состояла в заключении наступательного союза с Россией. Причем Иосиф II не был категорически против этого плана: его империи не пристало больше выслушивать оскорбления самоуверенной Пруссии. Иосиф II и Кауниц преодолели сопротивление императрицы-матери Марии Терезии, которая с самого начала высказывала большие сомнения относительно «узурпаторши» Екатерины.

Во время двухлетнего «перетягивания каната» австрийским дипломатам удалось отдалить Россию от Пруссии и политическими уступками перетянуть ее на свою сторону, хотя в Вене были уверены, что Россия получает от русско-австрийского союза больше, чем Австрия. После того как Россия выбрала южное направление для своей экспансии, опасный северный сосед — Пруссия — остался для Австрии такой же угрозой, как и угроза русского появления в Константинополе. После преодоления мощного сопротивления Венского двора началась подготовка поездки Иосифа II в Петербург. Император должен торжественно скрепить своей подписью русско-австрийский союз.

Екатерина II обрадовалась визиту Иосифа II. В 1780 году Екатерина совершила инспекционную поездку по Западным губерниям. Таким образом императрица предполагала соединить приятное с полезным: встреча монархов была назначена на 7 июня 1780 года в Могилеве, недалеко от русско-австрийской границы. Потемкин выехал вперед в качестве квартирмейстера и церемониймейстера и организовал встречу императора, который путешествовал под именем графа Фалькенштейна. Екатерина с большой свитой прибыла несколько позже. Оба монарха в совершенстве владели Придворным языком и этикетом, и поэтому не было удивительным, что начало встречи было не только исключительно вежливым, но и гармоничным, полным взаимной симпатии. С первого момента наблюдалось полное взаимопонимание во всех вопросах. Для Екатерины, которая снова и снова должна была преодолевать закрепившийся за ней образ узурпаторши и мужеубийцы, было очень лестно, что император Священной Римской империи лично отправился в Россию, чтобы оказать ей уважение.

Однако довольно быстро радость была омрачена. Иосиф II оказывал Екатерине всяческое уважение, однако не скрывал своего презрения к ее русским подданным. Потемкин же испытывал полное отвращение к императору, и оба этих господина не делали никакой тайны из их взаимной антипатии. Князь Потемкин организовывал театрализованные представления, парады и балы, Иосиф II же желал говорить с императрицей только о политике. В свободное время он посещал научные учреждения, строительные площадки, ремесленные производства или больницы и учебные заведения. Где бы он ни бывал, он стремился узнать что-либо новое — по-деловому, критически и без эмоций. Простой пищи и жесткой постели ему вполне хватало. Император предпринимал попытки привлечь в переговоры Потемкина, который, однако, не проявлял интереса к обсуждению вопросов большой политики.

В Могилеве речь еще не шла о каком бы то ни было объединении в антитурецкую коалицию. В Санкт-Петербург император и императрица ехали вместе. Екатерина парила в облаках своей исторической значимости. Она принимала самого Иосифа II в своей столице! Переговоры продвигались здесь хорошо. Иосифу II удалось даже привлечь к серьезным переговорам Потемкина, хотя он считал князя инертным, беззаботным и неприветливым. Потемкину тоже не нравилось поведение Иосифа, прежде всего, его привычка избегать роскошных дворцов и останавливаться в обычных гостиницах. Потемкин сопровождал императора во время его недельного пребывания в Царском Селе. Там одно из зданий обставили как обычный трактир — гость оказался весьма доволен.

В этой отдаленной от столичной суеты атмосфере взаимных вежливостей были предпосылки для успешных переговоров. Когда через три недели Иосиф II уезжал в Вену, обе стороны договорились о принципах будущего союза. В течение последующих двух лет Екатерина II и Иосиф II регулярно переписывались, обсуждая вопросы союзного договора. В 1782 году они де-факто подписали совместное соглашение о разделе турецких владений. Мечты Екатерины о «Греческой империи» стали принимать реальные очертания. Константинополь должен был стать ее столицей, и внук Екатерины Константин возглавил бы будущее государство. Иосиф II не предавался подобным фантазиям. Для него вполне достаточным было бы приобретение богатой Венеции.