записанный с беспилотника. На экране рассвет над полями, солнце насыщенным желтком появилось, и играет «Утро» Эдварда Грига из сюиты «Пер Гюнт»: та-да-да-да-да-та, та-да-да-да-да-та… Под переливы нежных флейт к Водяному летит беспилотник. Летит будить вэсэушников. Или, точнее, погружать их в непробудный сон.
Помимо дронов «Спарты» с аэропорта взлетали и беспилотники «Архангела Михаила». Бои в районе взлётки стали уже позиционными, и особых, штурмовых задач «архангелам» не ставили. Но хороший командир не сидит на месте, а всегда сам проявляет инициативу и сам себе ставит задачу. А Мазай – хороший командир. Он тут же организовал кампанию по закошмариванию вэсэушников.
Свой штаб он развернул на втором этаже спартанской базы. Площадкой взлёта для беспилотной авиации «архангелов» служила секция с обваленной стеной, откуда открывался обзор на взлётное поле. Здесь же «архангелы» оборудовали мастерскую по изготовлению бомбочек, которые они прикрепляли к беспилотникам, чтобы сбросить их на головы солдат «муравьиного» гарнизона.
При этом «архангелы» экспериментировали, искали новые решения старой проблемы: они всё никак не могли выкурить вэсэушников из «дыры» – так они обозначали один из входов в малый муравейник. В «дыре» вэсэушники скрывались во время наших артиллерийских обстрелов или когда замечали летящий от аэропорта «мавик» со сбросом. Этот вход всё никак не могли завалить, доставка туда гранат нужной цели не возымела. Хотя в одном из роликов очень эффектно смотрелось, как вэсэушник, безрезультатно постреляв по летящему на него беспилотнику, быстро сбежал в «дыру» вниз по лестнице, а вслед за ним, обогнав его, запрыгала по ступеням сброшенная граната.
– Слушай, а ты не знаешь, какая жидкость загорается на открытом воздухе? – подошёл как-то ко мне с вопросом молодой «архангел».
Если не получалось обвалить вход в муравейник, то пытливые умы хотели его выжечь. Так как формулы бытового напалма не являются секретом для любого пользователя интернета, осталось только придумать, как его поджечь. «Архангелы» хотели модифицировать состав напалма, чтобы при сбросе ёмкости с «мавика», он ещё и сам при ударе о землю воспламенялся.
Опыт, как известно, сын ошибок трудных, и испытания проходили не без риска для изобретателей. Однажды, приехав утром рано в аэропорт, я дремал, досматривая сны в кресле моего броневичка – нашего инкассаторского фургона, который я припарковал на первом этаже. Меня разбудил крик «Ложись!», после которого сверху раздался взрыв, и бетонный потолок содрогнулся. Было очевидно, что это сорвался сброс. Но пострадавших, слава богу, не было. «Архангелы» отделались лёгким испугом и смехом.
Заинтересовавшись тем, что происходит наверху, я поднялся на второй этаж. Там я и познакомился с Мазаем.
Возле обвалившегося наружу кирпича открывался, как в кинотеатре, вид на взлётку, стояли друг на друге военные ящики, пара кресел и несколько стульев. Рядом, у уцелевшей стены из бетона, расставлены в ряд автоматы. Двое склонились над ящиками, один боец сидел на обломке стены и курил задумчиво глядя в даль, ещё один, сидя на краю бетонного блока, монотонно покрывал белилами «мавик» – как я потом узнал, это делали для маскировки: белый беспилотник снизу труднее заметить.
Я подошёл к тем двум, которые корпели над столом. Тот, что повыше, был худощав, у него было измождённое и напряжённое лицо, он был небрит, и вместе с трещинами морщин, которые тянулись дугами от глаз и носа, надорвав губу, прошёлся рубец. Другой, что пониже и помоложе, обернулся ко мне. Это был Мазай – военная тактическая кепка, чёрная кофта с воротом до подбородка, спокойные невозмутимые глаза, на губах тень лёгкой усмешки. На щеке тоже шрам – скатился, как слеза Арлекина.
– Вот, хочешь? – «Арлекин» жестом пригласил меня к столу, на котором были разложены метизы, инструменты, проволока, изолента и скотч разных цветов.
Не понимая, что от меня требуется, я повторил за ним – набрал щепотку мелких гвоздей и рассыпал их на развёрнутый скотч. Таким образом, не осознавая, я преступил основополагающий принцип журналистики – принцип беспристрастности и независимости: Мазай тут же при мне закатал в эту изоленту ВОГ с прищепкой. Да, я стал соучастником изготовления боеприпаса, но, признаться, каких-то угрызений совести по этому поводу не испытывал. Они Дашу Дугину убили, теперь всё позволено.
Прищепка служила предохранителем. Она держала прикрученный к мембране ВОГа саморез с пластиковой крышкой.
– Крышка увеличивает площадь касания, – объяснил Мазай. – Когда саморез обо что-то касается, он протыкает мембрану, вызывая моментальную детонацию.
А изолента с гвоздями, которые я насыпал, усиливала эффект, дополняя к осколкам ВОГа поражающие элементы, – догадался я.
Эх, не оскудела талантами земля русская! И не оскудеет – на том мы, русские, и стоим.
Конфете с гвоздями был придан патриотический вид – Мазай обмотал её разным скотчем в цвета российского флага, чувство эстетики не было ему чуждо. Потом он прикрепил срезанное горлышко пластиковой бутылки – данная конструкция работала как воланчик для бадминтона: пластмассовое горлышко придавало сброшенной петарде устойчивости и стабилизировало её в падении, не давая уклониться от цели.
– Данный снаряд забрасывается с дронов. Нет никакого выхода, никакого свиста, никакого шуршания. Просто из ниоткуда появляется мина и…
Тут Мазай остановился и перестал скрипеть изолентой. Выдержав паузу, он продолжил:
– Просто моментальный взрыв. Моментальный! – Поджав подбородок, он с видимым удовлетворением кивнул головой и положил готовую петарду на стол.
На следующий день, когда я поднялся, на втором этаже стоял гогот. Мазай и его «зайцы» открыли для себя использование кружек и занимались, как они это назвали, «доставкой кофе». Конструкция снаряда с кружкой была ещё проще, чем у ВОГов с саморезами. В кружку просто засовывалась ручная граната без чеки, спусковой рычаг блокировался её стенками. Кружка подцеплялась к «мавику», и «мавик» летел к врагу. От удара о землю граната выпрыгивала из стакана, рычаг разжимался.
– Парни, кофе! – веселился Мазай и, сидя в кресле, жал на кнопку сброса. Он уже с самого утра кошмарил группу неонацистов, которая ушла с малого муравейника и, по-видимому, ждала эвакуации. Но они нигде не находили себе безопасного места. «Кофе» прибывал один за другим. вэсэушники стреляли по «кофейному аппарату» и метались от него по всей прилегающей лесопосадке. Но Мазай – парень умный, он подлетал к вэсэушникам с солнечной стороны, чтобы солнце слепило им глаза.