и в замешательстве почесал затылок.
— Мне пора. Увидимся завтра.
Уже начинало темнеть, когда я поплелась обратно по снегу. На сердце лежал тяжкий груз, и когда я вернулась в дом, то не смогла сосредоточиться на книге по садоводству. Я продолжала прислушиваться, ожидая прихода Луки. Но он все не приходил. Я поужинала в одиночестве в большой столовой. Отнесла десертное вино в гостиную с большим камином и стала ждать его.
Но Лука не вернулся. Зная теперь, что кругом охрана и за домом всегда наблюдают, я была вынуждена вернуться в свою комнату и лечь спать, но не смогла заснуть. Прождав его допоздна, сон сморил меня только где-то после двух часов ночи.
Я резко проснулась на рассвете и поспешила на кухню за пирожными Джона. Как обычно, мадам подготовила коробочки, я взяла их и направилась по снегу в теплицу. Джон уже ждал меня, и мы приступили к работе. Я не позволяла себе думать о Луке. Где он был или с кем провел ночь. Как обнимал другую женщину. Эта мысль обжигала, как кислота.
После обеда я поехала повидаться с папой. Он спал, когда я пришла, но Лаура казалась взволнованной и взбудораженной, показав мне билеты на самолет в первый класс, и сказала, что их с папой отправят в специальную больницу в Швейцарии, чтобы отцу внутривенно вводили минералы и витамины для восстановления иммунитета, и провели курс переливания крови молодых людей. По-видимому, это был новый способ восстановления больного или старого организма, вошедший в моду у богатых и знаменитых.
Со слезами на глазах она крепко обняла меня.
— Однажды, — всхлипнула она. — Однажды ты будешь вознаграждена за то, что была такой хорошей дочерью своему отцу. Я люблю свою дочь и готова умереть за нее, но вижу, что ты — дочь, о которой мечтает каждый родитель.
Потом она вытерла глаза и повела меня к папе. Мне показалось, что он выглядел немного лучше, чем в последний мой визит, но не могла сказать наверняка.
Он крепко сжал мою руку.
— Ты так много сделала для меня.
Я покачала головой.
— Я сделала то, что сделала бы любая дочь.
— Нет, Скай, — горячо прошептал он. — Ты пожертвовала собой ради меня. Я знаю. Ты одна на миллиард, Скай. Одна на миллиард. И я люблю тебя, Скай. Я очень тебя люблю.
Слезы наполнили мои глаза. В тот момент я поняла, что все это того стоило. Все те разы, когда я впускала Сальваторе в свое тело. Все те разы, когда брала его в рот. Все это того стоило. Даже зная все, что я знала сейчас, я бы сделала все это снова… без всякой задней мысли.
— Я тоже тебя люблю, папочка.
Лаура сказала, что ей нужно кое-что сделать, и вышла из комнаты, но, думаю, она просто хотела дать нам немного уединения. Когда они только стали жить вместе, она ревновала к тем отношениям, что были у нас с папой, но через некоторое время успокоилась и научилась любить нас обоих. Поняла, что я не представляю для нее угрозы.
Я сунула руку в карман пальто и вытащила шоколадный трюфель, который шеф-повар приготовил и подал мне вчера вечером. Он был таким вкусным, что я завернула его в оберточную бумагу и приберегла для папы. Развернув лакомство, я положила его ему в рот.
— Знаю, что сладкое тебе нельзя, но совсем немного не повредит.
Он покатал трюфель на языке, и его глаза расширились. Бедняга. Его пища была намеренно пресной, без специй и сахара. Прошло много времени с тех пор, как он ел что-нибудь по-настоящему вкусное. Я смотрела, как он медленно посасывает шоколад, его глаза затуманились любовью. Я прислонилась щекой к его коленям и заплакала. За него. За себя. За то, что жизнь так несправедлива. Все, чего я хотела, у меня всегда отнимали.
Он нежно погладил меня по волосам.
— Не плачь, мой ангелочек. Все будет хорошо.
— Когда ты вернешься, я отведу тебя и Лауру в хороший ресторан.
Он усмехнулся.
— Нам обязательно брать старую ведьму?
— Папа, — пожурила я, поднимая голову.
Он притворился, что вздыхает.
— Ладно, мы возьмем ее с собой.
Лаура вернулась в комнату и начала заваривать чай. Мы сидели и разговаривали, пили чай и ели печенье из жестянки. После этого я вернулась к машине. Водитель молча тронулся с места.
Глава 38
Скай
Как только мы вернулись в Торрингтон-Холл, я побежала в свою комнату. Сев на кровать, достала телефон и набрала номер Луки. Сердце билось так быстро, что в груди что-то странно трепетало. Что, если он с женщиной? Что, если она возьмет трубку? Что, если он пошлет меня подальше? Я так сильно сжимала телефон, что у меня заболела рука.
— Скай, — произнес глубокий, ровный голос Луки.
Я выпалила свою подготовленную речь:
— Просто звоню, чтобы сказать тебе большое спасибо за то, что ты делаешь для моего отца. Я искренне благодарна.
Последовавшая за этим тишина могла означать, что связь оборвалась, но я не была уверена. Затем он заговорил:
— Не нужно меня благодарить. Я просто выполняю свою часть сделки.
— Отправить папу первым классом в Швейцарию для восстановления не является частью сделки.
— Сегодня я должен присутствовать на благотворительном балу больницы Чарингтона. Ты идешь со мной.
— Во сколько? — прошептала я.
— Тебя заберут в 7 вечера.
— Хорошо.
— Ладно. Увидимся позже.
Связь оборвалась, я поднялась с кровати и направилась в гардеробную. Просмотрела платья. Они варьировались от ярких — красных, зеленых, розовых — до более нейтральных оттенков — серого и бежевого. Некоторые были сексуальными, а некоторые милыми, но платье не совсем подходило для моего настроения. Я знала, что на вечеринке будут светские львицы вроде Сиенны, и хотела выглядеть утонченной и уверенной в себе. Показать им, что мне не нужно ничье одобрение. Хотела надеть то, что никто другой не стал бы надевать.
Я повернулась к вешалкам с брючными костюмами.
Мой взгляд сразу же привлек сшитый на заказ белый костюм с легким блейзером. К нему прилагалась невероятно красивая кружевная блузка с высоким воротом. Я провела пальцем по тонкому материалу. Никогда в жизни я и представить себе не могла, что у меня будет что-то такое красивое или что я буду это носить. Я не примеряла его в тот день, когда его принесла Анна. Он был так похож на другой черный костюм, который я примерила, что Анна сказала, что он должен тоже подойти. Я сняла его с вешалки и переоделась.
Безусловно, костюм сел идеально, но