Г. А. Шафранский - бывший ленинградский рабочий, йотом трудился в партийных и советских органах. Главным качеством Георгия Андреевича было то, что он ни одного вопроса не решал равнодушно. Деятельный и инициативный, начподив всегда старался глубоко вникнуть в существо любого дела. Шафранский любил бойцов, заботился о них, но глубоко презирал нытиков, трусливых и слабодушных людей. Сам же был человеком большой храбрости, часто бывал в самых опасных местах, многократно ходил в атаки, личным примером вдохновлял людей на подвиги.
Возглавляемый Георгием Андреевичем политотдел проводил большую работу по воспитанию людей и обеспечению боевой деятельности частей и подразделений. В условиях почти непрерывных боев, бессонных ночей политработники не могли, конечно, собирать людей для бесед или собраний, разъясняли обстановку и приказы командования непосредственно в окопах, в боевых порядках, используя для этого малейшую передышку между боями.
Они умели сердечно поговорить с бойцом, вникнуть в его душу, поддержать в нем бодрость духа, вселить в человека ненависть к врагу, увлечь его на боевые подвиги, личным примером помогали людям переносить тяготы и опасности суровой фронтовой жизни.
Не могу не сказать доброго слова о заместителе Шафранского батальонном комиссаре А. Г. Нешипе. Он принадлежал к таким людям, которые одним споим появлением в коллективе вносят в него бодрость, добрый веселый настрой. Остроумной, доброжелательной шуткой Нешин часто поднимал настроение людей, и поэтому к нему тянулись бойцы и командиры. Сам он не знал уныния, лицо его всегда было открытым и добрым. Александр Григорьевич искрение радовался чужой радости, сердцем воспринимал чужую беду, а о своей или умалчивал, или превращал все в шутку, словно с ним ничего не случилось. Так было однажды при бомбежке, когда он был засыпан землей и выкарабкался только с помощью друзей. Посмеивался: мол, временное неудобство, да и только...
Кипучую энергию и большую храбрость проявил в те самые трудные дни начальник артиллерии дивизии полковник Иван Михайлович Рупасов. Множество славных боевых дел было на его счету. Приведу лишь один пример. 10 июня, когда большая группа немецких танков ворвалась в нашу оборону и подошла непосредственно к огневым позициям второго дивизиона 134-го гаубичного артиллерийского полка, начарт, перебегая от орудия к орудию под разрывами бомб и снарядов, стойко руководил боем. И артиллеристы не подвели своего командира - подбили двадцать немецких танков.
Иван Михайлович Рупасов провоевал до последних дней обороны Севастополя удачно: не имел, как говорится, ни одной царапины. Но сразу же после этого он попал опять на трудный участок фронта - на Малую землю под Новороссийском, где продолжал так же мужественно сражаться, и дожил до радостного Дня Победы.
* * *
Немецко-фашистское командование наряду с наступлением на Севастополь проводило и блокаду города с моря, чтобы полностью лишить нас подкреплений и боеприпасов. Авиация действовала на морских коммуникациях и совершала налеты на наши корабли и транспорт даже в бухтах Севастополя. Мы теперь стали получать одну двадцатую часть боевого комплекта снарядов на орудие. Такое положение побудило командующего СОРом адмирала Ф. С. Октябрьского 11 июня запросить в штабе фронта: "Срочно вышлите боезапас Приморской армии и береговой обороне". А через день он доносил: "Положение с людьми и боезапасом на грани катастрофы".
Итак, за пять дней ожесточенного сражения на направлении главного удара враг смог вклиниться в нашу оборону только на глубину до двух километров, потеряв при этом свыше 50 процентов состава своей ударней группировки и более 150 танков. Только артиллеристами и пехотинцами 172-й дивизии было подбито и подожжено более 90 танков в истреблено более 15 тысяч фашистских солдат в офицеров. Это был настоящий подвиг воинов соединения.
Немцы захватывали каждую нашу позицию ценой огромных потерь. В кровопролитных боях таяли их силы. Вот что писал о положении на фронте в те дни Манштейн: "Несмотря на эти с трудом завоеванные успехи, судьба наступления в эти дни, казалось, висела на волоске. Еще не было никаких признаков ослабления воли противника к сопротивлению, а силы наших войск заметно уменьшались. Командование 54-го армейского корпуса вынуждено временно отвести с фронта 132-ю дивизию, заменив ее пехотные полки, понесшие тяжелые потери, полками 46-й дивизии, прибывшими с Керченского полуострова"{39}.
Узнав о таких потерях своих войск, гитлеровское командование дало указание: "Севастополь взять техникой. Использовать сверхтяжелую артиллерию, чтобы уберечь пехоту"{40}.
После 11 июня атаки немцев на северном направлении стали ослабевать и бои стали принимать затяжной характер. Уже на пятый день наступления немецко-фашистское командование дополнительно перебросило под Севастополь с Керченского полуострова 4-ю румынскую дивизию, а также другие отдельные полки. И даже в этом случае Манштейн не решился продолжать наступление с севера и перенацелил удар на ялтинское направление.
Командующий СОРом Ф. С. Октябрьский в эти же дни доносил командованию Северо-Кавказского фронта, что авиация противника почти безнаказанно подавляет наши боевые порядки, что аэродромы его остаются без всякого воздействия с нашей стороны, и просил бросить фронтовую авиацию для нанесения ударов по аэродромам противника в Крыму и по войскам на направлении главного их удара.
А чтобы сорвать дальнейшее наступление врага, надо было громить именно авиацию и ударную сухопутную группировку.
Героические дела наших войск хорошо были известны в Москве. 12 июня на имя командующего СОРом Ф. С. Октябрьского и командующего Приморской армией И. Е. Петрова была получена телеграмма Верховного Главнокомандующего. Вот ее текст:
"Горячо приветствую доблестных защитников Севастополя красноармейцев, краснофлотцев, командиров и комиссаров, мужественно отстаивающих каждую пядь советской земли, наносящих удары по немецким захватчикам и их румынским прихвостням. Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером для всей Красной Армии и советского народа.
Уверен, что славные защитники Севастополя с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной. Сталин"{41}.
Мне хочется прокомментировать отдельные слова Верховного. Заметьте, что теперь он не говорит об удержании Севастополя любыми средствами, как это было в начале ноября 1941 года. И. В. Сталин хорошо понимал, что в условиях огромного превосходства противника в силах и полного господства авиации на сухопутном фронте и на море удержать город без подкреплений и без достаточного количества боеприпасов уже будет невозможно. Поэтому он ограничивается выражением уверенности, что "славные защитники Севастополя с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});