Читать интересную книгу Нелепая привычка жить - Олег Рой

– Прости, Виталий, так вышло… – пробормотала она.

– Интересное заявление! – Он даже не был возмущен, так шокировало его ее поведение. – У нас с тобой не сложилась жизнь, ты обижалась, что дочери я уделял больше внимания, чем тебе, ты, в конце концов, полюбила другого. Но неужели это повод, чтобы избавиться от меня?

Она снова вздохнула.

– А что я могла поделать? – Голос ее звучал как-то буднично, словно она говорила не о предстоящем убийстве, а о самых обычных вещах. – Ведь ты единственная помеха на пути к моему счастью. Я, хоть и влюблена, но сохранила способность трезво мыслить. И знаю, что без денег, без этой вашей фирмы, будь она трижды проклята, я ему не буду нужна. Да, я готова на все, чтобы удержать его около себя. И решила, что в этой игре придется пожертвовать тобой.

– Ну, знаешь!.. – он даже задохнулся от возмущения. Это спокойное лицо, этот равнодушный тон просто выводили его из себя. Он почувствовал, как кровь ударяет в голову, как руки сами собой сжимаются в кулаки.

«Еще минута – и я сам ее убью!» – пронеслось в его сознании.

Собрав последние остатки воли, Виталий молча обулся, подошел к вешалке, сорвал куртку, машинально проверил, на месте ли мобильный, деньги, кредитки, документы и ключи от машины. Лана хотела было что-то сказать ему вслед, но Малахова уже не было в квартире.

– Прощай! – выкрикнул он и захлопнул за собой дверь.

Глава 12

Говорить «прощай» – плохая примета

Ночь он провел в машине. Сначала, чтобы немного успокоиться, просто колесил по городу, потом, когда почувствовал, что за лобовым стеклом все начинает плыть и сливаться, заехал в какой-то двор, заглушил мотор, опустил до предела сиденье, откинулся назад и прикрыл глаза. Итак, приключения продолжаются. Сегодня он ушел из дома и остался буквально без крыши над головой. Еще каких-нибудь пару недель назад подобное событие совершенно выбило бы его из колеи – а сейчас это было практически безразлично. От назначенного Смертью времени его отделяло около сорока часов. И по сравнению с этим все на свете – даже предательство Ланы и Аркадия – отходило на второй план.

Что ждет его там? Правду ли она говорила о мире, где нет суеты, страстей и страданий? А если действительно смерть – просто переход в другую реальность, и ничего страшного в ней нет? И через сорок часов его ждет не страх, боль и мучения, а наоборот, покой, отдых, тишина? Все закончится – ложь, подлость, предательство… И будут только звезды. Или белые пушистые облака. Помнится, когда-то у них с маленькой Долькой было что-то вроде игры про звезды и облака…

Удивительно, но он даже ухитрился уснуть и проснулся, когда было уже светло. Часы показывали начало девятого, зеркало заднего вида отражало помятую и небритую физиономию, тело ломило. Во дворе уже бурлила жизнь, люди спешили на работу, собачники выгуливали своих разнокалиберных питомцев, подростки шли в школу, родители вели малышей в детские сады… Малахов торопливо завел мотор. Ему почему-то было неловко и не хотелось, чтобы его здесь увидели. Хотя, казалось бы, какое это имеет значение сейчас?

Не успел он выехать из двора, как в кармане зазвонил мобильный. На экране высветился номер Сергея.

– Виталий Павлович, я просто так вас набрал. Думаю, вдруг зачем-нибудь вам понадоблюсь…

Ну да, ведь Сергей все еще не работает…

– А ты Борису Егорину не звонил?

– Да пока нет.

– Тогда как ты смотришь на то, чтобы вернуться на работу ко мне?

– Да я бы с радостью!..

– Ну вот и отлично. Будем считать, что ты восстановлен в должности. А точнее, просто был в отпуске.

– Виталий Павлович, спасибо вам! Когда за вами приехать?

– Я уже в городе… Подъезжай сразу в офис, часам к десяти.

Оказалось, что ночью он забрался не так уж далеко – всего-навсего в Лефортово. До Покровки оттуда было рукой подать, и Виталий сам не заметил, как оказался рядом со своим любимым маленьким кафе. И хотя до открытия еще оставалось время, на крыльце кафе он увидел «девушку из таверны». Официантка, которую, как он теперь знал, звали Любовью, возилась с замком и никак не могла его открыть. Через несколько секунд Малахов был уже рядом.

– Вам помочь?

– Ой! – Люба вздрогнула, посмотрела на него, быстро отвела взгляд. В одной руке она держала ключи, в другой – охапку душистых ландышей. – Вы?! Как вы… меня напугали…

Женщина вернулась к замку, но руки у нее дрожали, ключи выпали и со звоном упали на крыльцо. Они оба одновременно наклонились за ними, пальцы их соприкоснулись, и женщина вдруг покраснела, как школьница.

– Позвольте, Люба… – Виталий забрал ключи и сам открыл дверь.

– Спасибо большое… У нас новый замок, и я еще никак к нему не привыкну. А вы хотели зайти, да? Вообще-то еще рано, кафе закрыто… Но вы заходите, конечно!

Она пропустила его внутрь и поправила на двери табличку «Закрыто». Он вошел в пустое кафе и уселся за привычный столик у окна, рядом со знакомым цветком. Очень скоро перед ним появилась дымящаяся чашка ароматного кофе.

– Иры нет, я сама варила, так что извините, если что-то не так, – «девушка из таверны» улыбнулась и хотела отойти, но он удержал ее за руку.

– Люба, не уходите. Пожалуйста. Посидите со мной.

– Что с вами, Виталий Павлович? – она зачем-то оглянулась по сторонам, опустилась на краешек стула с другой стороны стола. – У вас что-то случилось? Вы сегодня какой-то… Необычный. И пришли так рано…

Ее милое лицо выглядело встревоженным, карие глаза смотрели нежно и участливо. И Малахов признался:

– Я, Любушка, из дома ушел. С женой расстался.

Она чуть нахмурилась:

– Но, может, еще помиритесь?

Он покачал головой и с удовольствием отпил кофе.

– Нет. Мы распрощались навсегда.

«Девушка из таверны» внимательно глядела на его лицо.

– То-то я смотрю, вы сегодня небритый… Ни разу еще вас таким не видела. Не ночевали дома, да? Послушайте, а… – она чуть смутилась, но продолжила: – У Юры, бармена, тут станки есть, одноразовые, и пена для бритья. Хотите?..

– Хочу, – охотно согласился Виталий. Неумытым он чувствовал себя крайне дискомфортно.

Еще ни разу в жизни ему не приходилось бриться в туалете кафе, даже в веселые студенческие времена. Когда он вернулся, Люба тотчас же подала ему новую чашку горячего кофе. Краем глаза он заметил, что ландыши уже расставлены в вазочки на столах.

– И что же вы теперь будете делать? – спросила она, снова усаживаясь напротив и поправляя вазочку, чтобы она ему не мешала.

Он понял, что больше не хочет врать. И уж тем более ей.

– Знаете, Люба, мог бы сказать, что сниму квартиру, как-нибудь устроюсь на время развода… Но это будет неправда. Мне уже не нужны ни квартира, ни развод. Я завтра умру.

– Господи, что вы такое говорите! – ахнула она. – Конечно, семейная ссора – это трагедия, но кончать из-за этого жизнь самоубийством… Вы же взрослый, сильный мужчина. Поверьте, нет ничего дороже жизни…

– Я это знаю, Люба, знаю, как никто. И не собираюсь накладывать на себя руки.

– Но что же тогда? Неужели вы больны? – Голос ее дрожал.

– Нет, я вроде бы здоров.

Она смотрела с горечью и сочувствием, и внезапно в ее глазах промелькнула догадка.

– Вас хотят убить, да? Она, ваша супруга?..

Он поразился ее проницательности.

– Да, Люба, именно так оно и есть.

– Нет, этого нельзя допустить! Слышите, вы не должны сдаваться! Надо немедленно заявить в милицию!

– Любушка, как вы наивны, как младенец! Какая милиция…

– Значит, надо бороться самому… Спрятаться от них! Хотите, поживите пока у меня… Уж у меня вас точно никогда не найдут!

Он поднял на нее удивленный взгляд:

– Вы готовы приютить у себя человека, за которым охотятся убийцы?

– Ну конечно же! – отвечала она совершенно искренне. – А если это вас не устраивает, то у меня есть тетя в Орле, близкая подруга Маринка в Закарпатье… Не беспокойтесь, мы вас так спрячем!..

– Вы говорите это серьезно? – недоумевал он.

– О господи, ну, конечно, серьезно! Вас собираются убить – что может быть серьезнее?

Ее маленькие руки взволнованно порхали над клетчатой скатертью в такт словам. Он поймал ее ладонь, накрыл своей, заглянул ей в глаза.

– Скажите, вы что, предложили бы такое любому, кто оказался на моем месте?

Она смущенно отвела взгляд и отшутилась:

– Нет, конечно, но вы же постоянный клиент…

– Значит, каждому постоянному клиенту? – продолжал настаивать он. – Или только тем, кто просит заменить остывший кофе?

– Нет, только тем, кто щиплет цветок на окне, – с улыбкой отвечала она.

Малахов все никак не мог успокоиться:

– Вы предлагаете мне жить у себя? И на сколько вы могли бы меня приютить?

– Как вам будет надо… На неделю, на месяц, на несколько месяцев. Как вы захотите.

– А как бы хотели вы?

В этот раз она уже не отвела взгляда:

– А я бы хотела – на всю жизнь.