Федор сорвал с себя остатки одежды, что превратились в лохмотья при первом обращении, и, не обращая внимания на собственную наготу, подбежал к Наташе.
К его маленькой волчице, имеющей невероятно красивый серебристо-серый оттенок шерстки. Волчица, почувствовав присутствие вожака, подняла мордочку и глухо завыла. В глазах — огромных, таких родных — застыл упрек.
Мол, почему так долго шел? Мне больно, а тебя нет рядом…
— Всё, маленькая, я тут… тут.
Он поднял волчицу на руки и перенес её к дивану. Басур поднялся следом. Встал, расставив ноги на ширине плеч и скрестив руки на груди.
Федора разрывало от желания заехать ему в челюсть. Нежность к Наташе пересилила.
Он опустил волчицу на мягкую поверхность и принялся нашептывать успокаивающие слова. Обращение почти завершилось. Она справилась.
Девочка, что росла среди людей. Которая не верила, что она омежка. Которая даже не знала, в чем её предназначение.
Присутствие чужого человека в гостиной нервировал. И ещё как! Федор погладил волчицу по холке, та закрыла глаза. Федор обернулся и нашёл взглядом Басура. Тот стоял как ни в чем не бывало и даже позволил себе усмешку.
Ладно… С этим сукиным сыном он потом разберется.
Сначала Ната.
Он гладил её снова и снова, испытывая неимоверное облегчение, что с его истинной всё в порядке. Более того! Она смогла перекинуться. Не каждой омежке подобное дано.
Более того, Федор не встречал ни одной такой.
Она создана для него. Нет никаких сомнений.
А он — для неё.
Её дыхание успокаивалось, выравнивалось. Боль больше не разрывала мышцы, не ранила разум, не выворачивала кости. Наташа приняла свою сущность.
Ни Федор, ни незваный гость ничего не говорили. Прислушивались к тому, что происходит вне квартиры, не нарушая образовавшейся тишины.
Сердце Федора и сердце Наташи бились в унисон.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он, не делая резких движений и двигаясь бесшумно, поднялся. После чего взял волчицу на руки. Его затопила теплота. Какая же она… невероятная.
Самая. Самая.
В спальне он уложил истинную на кровать и задержался, снова любуясь ей.
Мог ли он мечтать о подобном подарке?
Разгуливать и дальше голышом глупо.
— Что. Ты. Делаешь. В. Моем. Доме.
Федор надвигался на некроманта. Тот стоял у окна и, казалось, чувствовал себя совершенно свободно.
Опасный и хитрый ублюдок.
Проникший в его защищенный дом.
Без взлома.
То есть, сделав портал прямо в квартире демона!
Федор снова закипал. Агрессия бурлила в крови. И если бы не было вероятности, что Ната проснется, он не сдерживался бы.
Убить Басура не убил бы. Как и тот его. Но шкуру они друг другу попортили бы основательно.
— Пришел познакомиться.
— Познакомился? — Федор угрожающе повел плечами.
— Пока ещё нет.
Басур встал напротив. Высокий, жилистый, он казался почти худым. И лишь тот не обладал никакой силой и ничто не знал про мир двуликих, мог подумать, что перед ним среднестатистический мужик, которого легко вырубить одним ударом в челюсть. Ошибка, что будет стоить жизни.
Федор затормозил. Странно, но он не чувствовал негатива от некроманта, что совсем не укладывалось в понимании альфы.
— Как ты проник в квартиру?
— Ты сам понял уже. Портал. Видишь же след.
— Зачем?
— Озвучил выше. До меня дошли слухи, что Федор Домаровский интересуется мной.
— Ты не имел права нарушать печать. Ты пришел без приглашения, — голос Федора завибрировал от напряжения, а кости снова опалило огнем, стоило вспомнить, что пришлось пережить Наташе.
Басур пожал плечами.
— Я тоже не жажду, чтобы вмешивались в мою жизнь.
— Ты напугал мою женщину! — не выдержал Федор.
— И тем самым спровоцировал её на перевоплощение! — так же тихо, не скрывая сдерживаемой ярости, прошипел Басур, и на пару секунд его глаза полностью стали красными.
— Может, тебе ещё спасибо сказать?
— Не откажусь.
— Басур, знай своё место…
— А ты его знаешь, демон-волк?
— Это мой мир. И я за него в ответе.
— Ты — Страж. Я в курсе.
Мужчины замолчали, изучая друг друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо осведомлен.
— Не до конца.
— Выпьешь? Драться я, так понимаю, мы не будем.
— Не откажусь.
Федор прошёл к бару. Алан остановился где-то в коридоре, развернулся и снова вернулся к лифту. Альфа мысленно поблагодарил его. Друг поступил правильно.
Домаровский повернулся к некроманту спиной. Без какой-либо настороженности. Взял пузатую бутылку, два стакана. Открыл крышку и плеснул янтарную жидкость.
— Ты тормознул, когда увидел Наташу? — Федор обернулся, подошёл к некроманту и протянул ему стакан.
— Да, — честно признался мужчина. — Она копия моей Лилии.
— Хм… А ты не знал, что девочек было две?
— Знал. Не думал, что вторая выжила. И уж тем более не думал, что она пара могущественного альфы.
Отсалютовав стаканом, Федор сразу выпил до дня.
— Твоя Лилия?
Глаза некроманта снова налились кровью, и он предупреждающе повел бровью.
— Не трогай мою женщину. И я не трону твою.
Стоило ему затронуть Наташу, как зверь, который ещё до конца не утихомирился, снова вскинул морду в жажде почуять на клыках вкус врага. Лишь отточенный десятилетиями контроль не позволил похоронить начавшийся диалог.
— Сестра Наташи — твоя спутница?
— Это ты ещё не успел выяснить?
— Ты умело выбираешь место обитания. До тебя слету не доберешься.
— Не люблю гостей.
— Я не ставил цель потревожить тебя. Наташа видела сестру. Ей не безразлична её судьба.
Басур покрутил стакан в руках и тоже выпил залпом.
— Повторишь?
Значит и Басур не шёл к нему со стопроцентной уверенностью в происходящем. И не рубил с плеча. Многообещающее начало.
Федор взял бутылку и с ней прошёл к дивану. Выдвинул столик и кивком предложил Басуру присоединиться к нему.
— Лилии требуется помощь? Наташа видела кровь, пещеру. Чувствовала страх и боль.
Басур ответил не сразу. Мужчина посмотрел на Домаровского более пристально.
— Могущественный альфа, демон-волк предлагает помощь некроманту, — он не спрашивал, констатировал. — Этот мир никогда не будет прежним.
— Не только этот.
— Ты не можешь не знать, что Лилия — плата.
— Она омежка?
— Нет. К счастью. Не хватало мне нашествия озабоченных оборотней на свою берлогу.
Федор прислушался к эмоциям некроманта. Хоть тот и поставил блок, но как только речь заходила о сестре Наты, блок ослабевал.
Ещё одна странность, если только…
— Лилия — твоя спутница?
— Догадался-таки.
Третий стакан наливал уже Басур. У него были непропорционально худому телу широкие ладони со сбитыми костяшками, полностью покрытые татуировками. Не было сомнений — каждая из них несла посыл.
— Не буду спрашивать, как младенец, взятый в плату за услуги, плавно перешёл в разряд супруги темного мага.
— Не только у двуликих есть истинные, демон-волк.
* * *
Первое, что увидела Наташа, когда открыла глаза, — плечи Федора. Широкие. Бронзовые. С мелкими шрамами. В маминых сказках оборотни обладали регенерацией, и следы от чужих когтей не оставались на них. Или всё же оставались? Какая разница…
Ната подняла руку и дотронулась до одного шрама, касаясь легко, подушечками пальцев.
— Наташа, — Федя хотел повернуться к ней, на что услышал тихое её:
— Тссс… Поспи ещё немного.
Мужчина вздохнул, но делать попытки перевернуться перестал.
— Я проснулся.
— Тогда притворись. Как в детстве. Наверняка же были моменты, когда ты маленьким делал вид, что спишь. Были? Только честно.
— Были, конечно. У кого их не было.
Наташа снова погладила его плечи, придвинувшись ближе. Её тянуло к нему. Сильно. Прижаться, раствориться в нем. Стать частью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот и полежи так. Немного. Пару минут.
Дыхание Федора изменилось, стало более глубоким. Ната не без удовольствия наблюдала, как поднимается и опускается его грудная клетка, покрытая черными завитушками. Наташа полюбила запускать в них пальцы, перебирая волоски. Ей нравилась лежать на груди Федора и ни о чем не думать. Минуты тишины и спокойствия бесценны.