Читать интересную книгу Эпоха лишних смыслов - Александра Гардт

Гера стал хлестать шампанское прямо из горла. Сидящая напротив рок-звезда заинтересовалась окончательно, и я сразу представила тематику его новой песни.

– Напарника. Который не уволится вдруг. И не примчится тебя спасать, а вместо спасения – в который раз будет следовать сюжету. Ты почему мне сразу не сказала, кто я такой?!

Сердце село на место с протяжным стоном. Я смотрела на Макса и чувствовала, как неукротимо тянет поцеловать, почувствовать тепло его тела. Гера булькал шампанским. Никогда бы не подумала, что на него так действуют ссоры.

– Кстати, про сюжет. Тебе ничье поведение подозрительным не показалось? – Я постаралась переключиться с чересчур очевидных желаний.

– Нет. – Макс резко мотнул головой. – Ты о своей теории заговора пеклась? Поэтому молчала? Это же просто безответственно!

– Ты безнадежен, Гамов, идиотина проклятая, безнадежен, абсолютно, – промычал Гера и спрятал белое лицо в белых ладонях.

– Герман, может, закончим вечер оскорблений? – взорвался Макс.

– Нет, – вдруг жестко отозвался тот. – Этот двадцатидвухлетний шкет, знаешь, что сделал? Она зашла в прорыв, увидела ситуацию как есть, разыскала тебя и поняла, что к тебе не пробиться. В силу особенностей сюжета. Она вышла из прорыва. Знаешь, такой ребенок двадцати двух лет от роду. Звонит Эйдану и спрашивает, что можно предпринять, когда персонажи тебя знают и чувствуют, что ты чужая. Эйдан ей давай лапшу на уши вешать. А она все понимает, отключается, велит Мишке передать мне, что я настоящий талант, и… Не догадался еще, скотина?

В этот момент нам принесли еду. Все те десять блюд, что Гера заказал в непонятном порыве. Пока расставляли, никто и слова не сказал. Я схватилась за сытно выглядящий салат и стала успокоенно прикидывать, когда именно можно улететь домой.

– Что ты сделала? – Макс коснулся пальцами моего плеча.

Я дернулась, но есть – продолжила.

– Она позволила прорыву себя переписать. За одну тончайшую возможность тебя спасти. Она нарушила главное правило. Она нарушила все правила. Поэтому, Макс, я спрашиваю тебя. Как можно быть таким идиотом?

– Цель? – тихо поинтересовался Макс. – Зачем это было делать? Какое оправдание?

Я с жадностью жевала и прикидывала, где бизнес-класс лучше.

– Крайние меры всегда должны быть чем-то оправданы.

– Очень просто. – Я отвлеклась от салата и вздохнула. – Прямо унизительно просто. Только так у меня была малейшая надежда найти тебя. Все знали, что я не местная. Мне надо было стать местной.

– Но какова гарантия? Как ты могла быть уверенной, что вспомнишь?

Я сделала вдох поглубже и прикрыла на мгновение глаза:

– Я не знала, что вспомню.

Тогда Макс как-то странно посмотрел на меня – и обнял изо всех сил, целуя в волосы.

– Все равно уеду, – пробормотала я с одним только желанием – остаться.

Глава 36

Эйдан не подкачал: сразу предложил работу в Лондоне. То же самое, но зарплата получше, соцпакет побольше, а еще – непыльно. Прорывов мало, сиди и читай книжки в приятной атмосфере. Если что-то понравится – вполне возможно, напечатают. Потому что модель в британском книгоиздательстве совсем другая.

Я задумчиво покивала телефонной трубке, потом спохватилась и затараторила какую-то ересь по-английски. Эйдан даже обиделся слегка. Я не стала выяснять причин. По уму, надо было лететь. Прочь из этой страны, в которой опять творилась какая-то чертовщина, прочь от этой работы, на которой час от часу становилось легче погореть, прочь от женатого Макса.

Все давно было рассчитано и приведено к общему итогу. Дорог передо мной лежало, естественно, великое множество, а не одна-единственная тропинка в будущее, как мне привиделось накануне в ресторане. Целесообразных было три. Подобный плюрализм несколько раздражал. Во времена бегства из Лондона я точно знала, что делать. Вернее, чего не сделаю больше никогда: не вернусь в эти стены, не пройдусь по ступенькам винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, не попрыгаю на кровати в своей комнате. Как только оторваться сумела, пигалица семнадцатилетняя. Как сумела сжечь такие крепкие и хорошие мосты, которые иные люди проносят через всю жизнь, реставрируя и достраивая.

Я стукнула кулаком по столу и поползла на кухню за чаем. После символического примирения с Максом мы втроем гудели в несчастном ресторане остатки ночи, периодически становясь вменяемыми и трезвея, периодически уходя в такой неадекват, что звезда рок-н-ролла, явно что-то отмечавшая с друзьями, песню начала писать на салфетке задолго до рассвета. Либо я здорово просчиталась в пьяном угаре, и он рисовал номер телефона для чересчур шикарной официантки. Сознание штормило до сих пор. Во всяком случае, на концерты к нему теперь можно было проходить бесплатно. Явный плюс и несомненное очко в пользу концепта «остаться в России».

Чай, как всегда, отсутствовал. Я перестала ходить по магазинам в тот день, когда меня приняли в Зефир. Смеяться не хотелось, хотелось плакать и умирать. А ведь в шестнадцать мы пили так, что хоть в Палату мер и весов наши достижения выставляй. В раздел «Сколько может выдержать человеческая печень, а также все остальные органы». А потом с утра – бац! – и свеженькие.

Где та печень и где та Оливия? Я поняла, что до кафе просто не дойду, и, плюнув на приличия, позвонила к соседям.

Дверь открыла вполне себе интересная женщина лет пятидесяти, внимательно выслушала слезную просьбу о пакетике чая, после чего вынесла мне целую пачку, да еще коробку печенья в придачу. Я растерялась, не зная, как благодарить, потом все-таки выдавила из себя улыбку и бодрое: «Спасибо! Отдам с процентами».

Вернулась в квартиру. Голова меж тем считала варианты о социальном происхождении соседки и оценивала ее материальное положение. Я заварила чай и принялась за печенье, фоном решив про хорошее образование, отличную и любимую работу призванческого толка, а также мужа. Нормального такого, обыкновенного здоровского мужа. Потом зачем-то дорисовала в голове двадцатилетнего сына и махнула рукой на свои мысли.

Набрала Гере. Тот не отвечал; надо думать, подъехавшая на «BMW Х6» Катя догадалась выключить звук на телефоне. Ночь дробилась на фасеточный рисунок воспоминаний, но, по-моему, Гера шел ей на пользу. Аккуратные джинсы без излишеств, шелковая туника, сапожки на плоской подошве! Да когда она без каблуков ходила в последний раз, черт побери. В университете всегда моталась на десятисантиметровых шпильках. Мы с Максом остались вдвоем и долго пьяно смеялись над тем, что любовь делает с людьми. Потом спорили, наверное, полчаса, кто расплатится. Я мотивировала свое желание тем, что мне однозначно все равно, платить или нет. Макс серьезно смотрел на меня, что-то говорил и снова серьезно на меня смотрел. Потом мы пришли к какому-то общему итогу, откуда-то нарисовался обеспокоенный Мишка – помнится, я пропустила что-то около пятнадцати звонков от него – и развез нас по домам. При Мишке было как-то неудобно, поэтому я не пала на шею Максу со словами о том, как люблю его. Да и просто не пала на шею. Можно сказать, повезло чертовски. Теперь оставались хотя бы какие-то варианты.

Я сделала два глотка из кружки и уставилась на живописный след на белой стене. Самое верное, правильное и по-книжному логичное – ехать в Лондон. Кольцевая композиция, так ее и так. Начинали в Лондоне, заканчиваем в Лондоне. Там покрутить мозги агенту и просто очень талантливому мальчику Эйдану. Месяца эдак два. Написать роман о закрытии, в котором все будет хорошо, и альтер эго Геры и Макса начнут меня слушаться, и накопают жуткую историю о том, какие эксперименты на поле закрытия реальностей проводились при советской власти и к чему это привело. Я задумчиво постучала пальцами по щеке. Определенно, подобный сюжет существовал не в одном десятке произведений. Впрочем, главное ведь не идея, а детали, правда? Сколько уж меня за «Мальчиков» ругали, и что? Значит, написать, отдать в издательство, а Эйдан пусть хлопочет, чтобы меня перевели. Впасть в запой, загул, объехать пять европейских столиц за две недели, не отвечать на его звонки. Помириться с отцом и сделать свадьбу хлеще, чем у Уильяма и Кейт. Пусть знают наших.

Я на мгновение прервалась, чтобы, отчаявшись, запустить пальцы в волосы. То Лондон домом зову, то русских – нашими. Чертова путаница.

Прекрасная история с шикарным хеппи-эндом. А главное – какой задел на будущее! В старом добром Соединенном Королевстве уже сколько лет ничего не происходило и не произойдет! Спокойно растить детей и стариться. Muse, опять же, выступают там куда чаще. Ах да, Макс – не вспоминать и не видеть.

Идеальная задумка. Я вздохнула и снова набрала Гере. Надо было посоветоваться относительно отличной квартиры на Чистопрудном бульваре, может, он в нее въедет? Не пропадать же жилью. Гера снова не взял трубку, я дослушала сообщение до автоответчика, хотела было наговорить все, что думаю – и не смогла. Струсила, нажала на «отбой».