Читать интересную книгу Моя жизнь после смерти - Роберт Уилсон

Согласно модели д-ра Великовского, продолжительность года изменилась и стала составлять 365 дней (плюс несколько часов) после непосредственного столкновения кометы с Землёй. Независимо от того, насколько его доказательство кажется убедительным, он не совершает ни единой арифметической ошибки. Либо Саган злостно ошибся во время чтения, либо он руководствовался формулировкой, которую дал Эльмир творчеству экспертов: "полный блеф".

Теперь поговорим о высокой температуре вблизи поверхности Венеры (480 градусов по Цельсию). Как указывал д-р Роджер Уэскотт и другие учёные, д-р Великовский предсказывал, что температура вблизи поверхности Венеры должна попадать в этот температурный диапазон, хотя в то время традиционная астрономия утверждала, что Венера намного холоднее. Саган всячески старается обойти этот факт вниманием, ибо он служит прекрасным подтверждением правильности модели, предложенной д-ром Великовским. Саган заявляет, что ещё до полётов межпланетных автоматических станций «многие» предсказывали высокую температуру вблизи поверхности этой планеты. Фактически он называет имя лишь одного человека, который это предсказывал, д-ра Руперта Уилта, чьи работы не получили широкого признания. (Другие авторы пытались приблизиться к правильной температурной оценке д-ра Великовского. А третьи объясняли правильность его оценки "счастливой догадкой". Я считаю такое объяснение заведомо наглой ложью. С таким же успехом все правильные предсказания учёных можно назвать "счастливыми догадками"…)

Х. Хесс, президент Американского геологического общества написал в опубликованном письме д-ру Великовскому:

Когда вы делали предсказания, многие считали их невероятными. Все эти предсказания были сделаны ещё до того, как появились первые доказательства их правильности в ходе эксперимента. Мало того, я не знаю ни одного из сделанных вами предсказаний, которое бы впоследствии оказалось ложным.

Но заключительный «козырь» Саган выбрасывает на стр. 153 своей книги "Мозг Брока", где пишет (и эта фраза заслуживает прописных букв):

Ещё в 1960 году я выдвинул ставшую теперь популярной гипотезу, что высокая температура на Венере связана с вышедшим из-под контроля парниковым эффектом.

(Курсив тоже мой, и текст того стоит).

Сначала Саган утверждает, что предсказание д-ра Великовского о высокой температуре вблизи поверхности Венеры не заслуживает внимания, поскольку обо этом и без него было известно всем, хотя исторические факты свидетельствуют. Что до д-ра Великовского это предсказывал только д-р Уилдт.

Потом Саган то ли лжёт вдвойне, то ли страдает страшными провалами памяти, которые требуют немедленной консультации с невропатологом, когда утверждает, что ни д-р Уилдт, ни д-р Великовский это не предсказывали (хотя они это предсказывали, и он сам обо этом упоминал чуть раньше). И наконец, он нагло заявляет, что выдвинул эту гипотезу сам. Высший пилотаж, правда?

Теперь вы поняли, как стать экспертом? Сохраняйте серьёзную мину на лице и следите, чтобы СМИ освещали вашу трепотню лучше, чем опровержения тех, кто пытался опровергнуть ваши ложные утверждения.

Насколько я могу судить, сфера деятельности, в которой Саган проявляет поистине великий, несомненный и многократно доказанный на практике дар — это умение выставить себя в средствах массовой информации как непререкаемый авторитет во всех вопросах, хотя, судя по всему, его нельзя считать компетентным ни в одном вопросе в частности.

Саган — член совета директоров Комитета научных расследований сообщений о паранормальных явлениях (КНРСПЯ), неоплатоновского культа, о котором я уже рассказывал ранее. Члены этого культа верят, что «нормальное» не только существует, но существует везде и повсюду. Члены этого культа верят, что «нормальное» не только существует, но существует везде и повсюду. Но вы никогда не догадаетесь, что… за всё время существования этот комитет провёл лишь одно научное расследование, которое при ближайшем рассмотрении оказалось статистической подтасовкой результатов "в научных целях". Это произошло в 1982 году, и с тех пор члены комитета благоразумно воздерживаются от подобных научных экспертиз. Впрочем, это не мешает комитету сохранять в своём названии термин "научные расследования". А каким названием воспользовались бы вы: "бездумные расследования", халатные расследования", "некомпетентные расследования", — или "заведомо ложные расследования"?

Глава тридцать первая

Единственно верная и истинная религия

В которой мы знакомимся с утверждением, согласно которому определённые догмы не подлежат критическому осмыслению

Никакой правды нет, всё позволено, никакой правды нет, всё позволено, никакой правды нет, всё позволено, никакой правды нет…

"Приключения Омара Хайяма"

Ты не можешь дождаться, чтобы засунуть эту штуку себе в задницу, да?

"Дорога в Уэллвилл"

Если вы помните, в одной из глав я рассказывал о книге "Высшее суеверие: академическая левизна и сражение с наукой" Гросса и Левитта. В этой книге вера в современную науку напоминает веру религиозных фанатиков в свою церковь. В ней говорится, что в результате определённой корреляции формул (в этом вся суть, как вы понимаете) люди создали Истинную Картину Реальности (Всей реальности), которой мы должны смиренно восхищаться, ни в коем случае не подвергая сомнению её истинность. Как известно постоянным читателям моих книг, я называю такое проявление веры в религии или науке (или в философии…) идолопоклонничеством, поскольку оно предлагает нам поклоняться основанному на данных чувственного опыта представлению о мире, а я не считаю образы или карты (или маски) удачными объектами для поклонения.

Впрочем, Гросс и Левитт отмахиваются от позиции, изложенной моих книгах. И от постмодернизма в целом, который считает все представления, или карты, или модели вероятными и неотрывными от их социального контекста, называя это общим словом «перспетивизм» (хорошее слово с моей точки зрения, поэтому я охотно с ними соглашаюсь). Гросс и Левитт видят в перспективизме скрытую угрозу Единой Истинной Вере и путь в бездонную пропасть нигилизма.

Понимание взаимоотношения между абсолютизмом и «перспективизмом» пришло ко мне много лет тому назад благодаря урокам психолога д-ра философии О. Р. Бонтрагера. Каждый студент в аудитории должен был нарисовать определённый рисунок (даже те, кто утверждал, что не умеет рисовать). На каждом рисунке нужно было изобразить аудиторию так, как она выглядит с того места, где сидит студент. Естественно, рисунок каждого студента слегка отличался от рисунков его соседей и весьма отличался от рисунков студентов, сидевших в другом конце аудитории. Когда эти рисунки собрали, они дали около сорока видов одной и той же аудитории, все эти виды были «истинными» в одном из обычных значений слова «истина» — «истинными» с точки зрения опыта, «истинными» с точки зрения восприятия.

Это и есть коварный «перспективизм», с которым вы встречаетесь во всех моих романах (и в произведениях моих великих учителей м-ра Дж. Джойса и м-ра О. Уэллса).

Затем д-р Бонтрагер заставлял каждого из нас нарисовать план аудитории, как он изображается на архитектурном чертеже, то есть абстрактный "вид сверху". Все эти рисунки, понятное дело, были похожи друг на друга — они были почти одинаковы (то есть так же близки к абсолютизму, как большая часть научных работ).

В ходе этого упражнения открылась масса весьма интересных вещей, но я предлагаю читателю представить их самостоятельно (а ещё лучше поэкспериментировать с друзьями). Здесь же остановлюсь только на одном моменте. Гросс и Левитт верят, что современная научная модель мира (то есть самая популярная на сегодняшний день…) занимает самое выделенное положение среди всех точек зрения; но это всё равно, что утверждать, будто "вид сверху" занимает самое выделенное положение среди всех остальных видов аудитории. Я же придерживаюсь совершенно противоположного мнения и считаю, что мы должны всегда хотя бы немного помнить, что у «абсолюта», или "вида сверху" на архитектурном плане, тоже есть своя относительность, свой «перспективизм», — иначе мы рискуем совершенно сойти с ума.

Например, если вы попытаетесь принять «абсолютную» точку зрения и пренебречь своим положением с точки зрения пространственной перспективы, то, как минимум, начнёте натыкаться на предметы, спотыкаться и падать, ударяться обо что-то носом, возможно, сломаете ногу или серьёзно поранитесь. В худшем случае, вы уверуете, что достигли "астральной проекции", хотя на самом деле просто сами себя загипнотизировали. (С точки зрения патапсихологии Финнегана, каждая перспектива представляет очередное патанормальное событие — "событие уникальное и неповторимое, но устойчивое и продолжительное" в бесконечном «патанормальном» континууме опыта. «Абсолютский» план представляет "абстрактную, или так называемую «нормальную» точку зрения, придуманную умом логиков и математиков; им многие пользуются, ни его никто не наблюдает в реальном человеческом опыте. Даже привязав себя к потолку канатом и глядя вниз. Вы не увидите того, что изображается на архитектурном плане. Вы увидите вид сверху под определённым углом зрения (стереометрия), но этот вид будет меняться в зависимости от того, с какой части потолка вы смотрите вниз. Если вся аудитория привяжет себя к потолку, то рисунки разных студентов будут отображать столько же различных точек зрения, сколько их было, когда рисунки делались с уровня пола. Другими словами, каждый вид на чертеже выполняет свою функцию. Но все они связаны с абстрактными и технологическими целями (в данном случае, архитектурными целями).