Читать интересную книгу Башня - Neiro-tan

Мальчик ждал смерти.

Но Лорд не спешил разбираться с ним. Он только сжимал его в объятьях, а острые когти царапали кожу и впивались в плоть.

- Я не убью тебя, идиот, - с легкой ноткой разочарования произнес маг, оттягивая голову парня назад. Гарри слегка поморщился - это было на редкость больно, так как в этот раз ладонь мужчины совершенно бесцеремонно обхватила пряди волос, словно бы пытаясь вырвать их из кожи головы. - Кстати, о том, почему ты решил, что я собираюсь тебя убить и почему нельзя прыгать в Темные миры без поддержки, мы поговорим, вернувшись в Слизерин-мэнор…

Гарри зачаровано смотрел на лицо Волдеморта. Сквозь завесу прядей темного дыма оно казалось совершенно застывшим - только тонкие губы едва-едва шевелились, выталкивая эти слова. Аура власти и силы, пряный душок чужого ужаса, окутавшие фигуру мужчины, здесь, казалось, приобрели еще больше того ошеломительного шика, что туманил Поттеру разум и в Запретной Башне. В его голове появилась странная мысль о том, что это было на редкость сладко и жутко - поцеловать Темного Лорда Волдеморта, ужаса всей МагАнглии, здесь, среди суховея чужого мира. Он потянулся к лицу своего пленителя…

- Жаль отрывать вас от брачных игр, - пронесся голос Посланника. - Но нам пора!

* * *

Площадь Гриммо,12

* * *

Гермиона аккуратно развернула свиток. На бледно-золотистой поверхности пергамента причудливыми рунами вился почерк Виктора. У болгарина буквы выходили четкими, словно бы они были вырезаны на камне, а не написаны на мягкой бумаге. Темно-коричневые чернила придавали письму налет аристократичности и старинности.

Кроме того болгарин часто срывался на родной язык, и девушка, хоть и не слишком давно переписывавшаяся с Крамом, узнала немало слов на болгарском. А еще, что казалось Гермионе очень и очень милым, чем больше парень нервничал, тем более неграмотной становилась его речь, тем чаще срывался он на чуждый англичанке язык. Это послание было почти на половину заполнено болгарскими словами. Грэйнджер даже не сразу решилась его прочитать - вряд ли ее Вики стал бы нервничать из-за обычного разговора об учебе и книгах. Да и проскальзывавшие время от времени в последних письмах нервные нотки, наводили на размышления.

Все чаще и чаще мелькало имя Каркарова и других проволдемортовских политиков, все чаще и чаще он отзывался не в лучших словах о британском Министерстве, да и «Пророк» беспрестанно твердил о назревающем конфликте с Альянсом Севера и примкнувшими к нему балканскими странами. Так что умная гриффиндорка прекрасно понимала, что это письмо не может принести ей ничего приятного.

«Милая Герми-вона»

Девушка нежно улыбнулась - несмотря на то, что Виктор уже давно научился произносить ее имя правильно, он продолжал называть ее именно так, и в этом была какая-то особенная близость, особенная чувственность.

«Это, наверное, одно из последних писем на несколько месяцев вперед. Я не знаю, когда будет возможность писать снова. Правительство Болгария подписало союзный договор с Альянсом - и завтра я уезжать в военный лагерь. Да и, все чаще и чаще, звучат дома разговоры о лорде Слизерине…»

Гермиона нахмурилась.

Она предполагала подобное развитие событий - на последнее испытание Турнира приезжали его родители, и девушка, которую парень повел знакомиться, могла лично убедиться, что старшие Крамы во многом напоминают Малфоев, а значит идеи Темного Лорда им намного ближе, чем Дамблдора. Нет, никто не называл ее «грязнокровкой», но во всех их словах и жестах ясно виделось пренебрежение. Она для них была «неполноценной». И даже не в вопросах Рода (Вики объяснил это после того страшного дня), так как она могла основать свой - тогда дети будут чистокровными по всем законам Магии, а в вопросах «веры». Для них отказ от темной магии, кровомагии, древних искусств был равносилен добровольной инвалидности, поэтому план Волдеморта по легализации Темных Искусств вызвал живейшую поддержку в северо-восточной Европе.

Жители этих стран уже давно смотрели на Англию, как на смертельно больного родственника, когда-то сильного, а сейчас униженного и жалкого. Даже в словах ее Виктора, Гермиона слышала поддержку этой линии.

А когда она спросила своего парня о том, понимают ли эти страны, что Лорд, если вернется, не остановится только на Англии, Крам ответил:

- Дед говорил, что Темный лорд знает, что пирог стоит есть по кусочкам. Да и, - ловец пожал плечами. - Оказаться под защитой древнего черного рода совсем неплохо. Вряд ли что-нибудь особо изменится…

- А как же я? Будешь спокойно смотреть, как меня убивают за то, что кровь моя не так чиста, как их?

- Я не позволю, - глухо выронил он. И девушка, не желая продолжать неприятную тему, заговорила о рунах. Близнецы, подслушав разговор родителей, узнали о том, что Лорд вернулся - и, естественно, поделились информацией с братом. Так что все эти разговоры не были пустыми и ненужными, но все равно Гермиона предпочитала теплые иллюзии тому холоду, что окутывал их пару в реальности.

Она знала, что вряд ли сможет принять идеи Виктора и его семьи, а он не откажется от идеологии и веры только ради нее. Да и чувства их, как тогда представлялось девушке, были скорее похожи на яркий всполох пламени, что потухает, если не подкармливать его ветвями общих интересов и целей в жизни. Сейчас она уже не была так уверена…

«Я не знаю, сколько тебя известно - возможно даже больше, чем мне. Ведь ты, как я помнить, дружить с этим мальчиком, Поттером, но уверен, что мои слова не будут лишними. Темный лорд Слизерин вернулся. Об этом мне рассказал директор Каркаров, когда отказал в стажировке на кафедре. Близится война, и я не смогу отсидеться в стороне. Да я и не хочу».

Гермиона грустно улыбнулась. Виктор и вправду был слишком отчаянно смел и честен, слишком много для него значило слово «честь», чтобы он был способен предать имя Крамов, стать трусом.

«Если бы я не знал насколько мы похожие, то обязательно предложил бы, даже умолял бы, тебя сбежать из Англии. Моя семья приютила бы вас у себя, скрыв от ужасов предстоящей войны. Но это бесполезно. Поэтому я просто спрошу, моя греческая красавица, согласна ли ты стать женой своего будущего врага?»

- Гермиона, ты здесь? Герми, ты плачешь? Герми, Герми!

- Все в порядке, Джинни, все в порядке…

* * *

Лэнг

* * *

Когда Поттер, притянутый к выходу Лордом, вышел на небольшой выступ, перед ним раскинулась долина Темного мира. Черные скалы, словно бы покрытые болезненными пятнами зеленого и желтого цветов, алый как кровь песок, темно-красное небо, мутное как старинное стекло, сквозь которое просматривались с десяток мелких звезд. Острые пики скал, взлетающие где-то вдали струи песка, окаменелые, искореженные деревья. Ну, Поттеру хотелось бы верить, что это деревья.

И вообще, все пространство чужого мира, казалось, изгибалось и дрожало, было наполнено дырами и провалами - оно сводило с ума, пугало и вызывало дрожь отвращения. Но это было не самое страшное.

Самое страшное - это облик демона, развалившегося грудой призрачного, но от этого не перестававшего гнить, живого мяса. Огромное тело, расползшееся многоножками по покатому склону горы, из которой вышли путешественники по измерениям, шевелилось и менялось, сотни уродливых голов кривились в ухмылках, и тысячи голосов приветствовали его.

Гарри вырвало.

Волдеморт, слегка брезгливо поморщившись слабости спутника, устало вздохнул, притягивая того ближе. Затем, закрыв лицо Гарри полой своей мантии, достал из кармана бутылочку мирры. Начертив на лбу юноши руну успокоения, он вытолкнул того вперед. Во-первых, именно Поттер был здесь гостем, он же только представитель условно нейтрального мира. Причем, всего лишь идущий по пути Мастера. Ну а во-вторых, каждый должен нести ответственность за свой выбор сам.

Три дня празднеств в твердыне Кадафа начались.

Глава восемнадцать.

* * *

Хогвартс, кабинет директора

* * *

Альбус Дамблдор устало смотрел в темное окно. Вечер августа наступил необыкновенно быстро- словно бы огромное темно-фиолетовое покрывало накрыло весь мир. Множество мелких звезд россыпью стеклянной крошки покрывали небо, а холодный свет Луны освещал древние камни его школы.

Старик по-настоящему гордился своим детищем - Альбус и вправду считал Хогвартс лучшим местом во всем мире. Стены древнего замка стали домом многим молодым волшебникам, в том числе и ему. Именно этим эта школа отличалась от остальных учебных заведений, которые прокладывают жесткую линию между уроками и жизнью, преподавателями и учениками. Дамблдор любил это место искренне, чисто и сильно. И именно поэтому он, хотя ему часто предлагали баллотироваться в Министры, постоянно отказывался. Хотя не только любовь к Хогвартсу и ученикам отдаляла его от кресла главы Правительства, так как Альбус не чурался политических игр (иначе бы он точно ушел бы из Визенгамота и МКМ). Просто старый маг лучше всех понимал, что самая главная война идет не в душных кабинетах и на скамьях советов, а здесь - в душах детей.