— Ладно, — соглашаюсь я и облокачиваюсь на дверь позади меня, чтобы изучить его. Клянусь, тут до сих пор пахло сексом и потом. — Но не думай, что я не попрошу об ответной услуге.
— О, теперь я понимаю, — бурчит Хаэль и выруливает с парковки в сторону школы. Я всегда пойму, что еду именно в Прескотт, потому что по дороге в школу дома все редеют, их фасады становятся все менее привлекательными, они меньше и стоят куда ближе друг к другу.
— Мне нельзя попросить возвращения должка? — смеюсь я, скрещивая руки на груди я.
— Эм-м, напротив, ты ведь должна соответствовать, — произносит Хаэль, паркуя машину на своём обычном месте, прямо рядом с мусорными контейнерами и забором, бегущем по периметру. Это то же место, где мы вчера трахались.
— Не переживай.
Он наклоняется, чтобы отстегнуть мой ремень, и прислоняет свой горячий рот к моему уху.
— Я даю так же хорошо, как и получаю.
Хаэль выбирается из автомобиля, не оставляя мне ничего, кроме как последовать за ним вокруг школы, чтобы пройти все осмотры, металлодетекторы и грубых охранников, заставляющих нас чувствовать себя гребаными террористами.
Как только моя нога ступила в коридор, все глаза устремились на меня.
— Что? — тупо спрашиваю я, когда Вик появляется из тени одного из классов, и Хаэль замирает. Может, наш секс и не станет такой уж проблемой, какой ожидал Хаэль? Виктор не говорит ни слова, минуя школьный коридор, направляется на свой первый урок, а за ним следует его тень, которая действительно пугает меня.
— Блять. Мы, действительно, в жопе, — бормочет Хаэль, а затем оставляет меня одну и продолжает идти, я иду на урок английского в одиночестве.
Кали сегодня не присутствует, и это просто как бальзам на душу. Честное слово, я все ещё вижу пятна крови рядом с ее партой. Это помогает пережить урок мистера Дарквуда, по крайней мере до того момента, как он возвращает мне мой лист, с двух сторон весь расчерченный красной ручкой и с некоторыми пометками, которыми я никогда не воспользуюсь. Пусть мои мемуары не самые лучшие, они лишены жизни, написаны в жесткой форме, тусклые, как засохшая краска. Я комкаю оба листа в бумажный шарик, выкидываю их и начинаю сначала.
«Вина на вкус, словно пепел на кончике языка.
Я ощущаю остатки вчерашнего дня.
Но вишнево-красная «Камаро» не ответит на вопросы, застывшие в твоих глазах:
Кто ты? Что ты наделала?»
***
Когда я торможу у кафетерия, становится ясно, что Виктор Чаннинг не в настроении. Он просто стоит. Может, чего-то ждёт? Мне казалось, что с того момента, как я присоединилась к парням, мы каждый раз обедали вместе.
Как будет выглядеть, если мы с Хаэлем одновременно исчезнем, как и планировалось?
Я неловко топчусь на месте, пытаясь изобразить, что бы такого сказать. Вик, похоже, доволен этим молчанием, пялится на меня, отказываясь отводить взгляд. К счастью, Аарон, Оскар и Каллум успевают присоединиться до того момента, как эта тишина крепко бы схватила меня за горло.
— У нас тут импровизированные похороны? — спрашивает Каллум, попытавшись немного поднять настроение своим глубоким смешком. — Потому что атмосфера здесь напряглась до задницы.
Показывается Хаэль, расслабленно ступая по коридору, словно ему принадлежит весь мир, и специально нацепил мне-на-все-наплевать улыбку.
Вик не улыбается в ответ.
— После школы мы сразу едем к Аарону. Это ясно? Любые другие отклонения от плана, о которых я должен знать? — дерзит он, и улыбка пропадает с лица Хаэля.
— Нет, босс, — отвечает Каллум, подняв руку в утешающем жесте. Он обменивается взглядом с Хаэлем, которому все-таки хватает ума напустить на себя виноватый вид, он провел рукой по татуировке с красным ястребом.
— По поводу вчерашнего, — начинает он, но Вик срывается с места и направляется к кафетерию, а Аарон смотрит на меня так, словно никогда раньше не видел.
— Интересно, — подмечает Оскар и устремляется за Виком. Каллум обводит нас троих взглядом, натягивает капюшон себе на голову и издает смешок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Господи, — говорит он и тоже уходит.
Динамика между Хаэлем, Аароном и мной далека от положительной.
Очевидно, что Аарон в ярости, но сказать ему нечего.
— Мы разберемся с этим, а потом поедем покурим в моей машине, — голос Хаэля спокоен, но он на грани того, чтобы сорваться. Он смотрит на Аарона в упор. — Все круто?
Аарон просто смотрит в ответ. Они одного роста. С одинаковым телосложением. Если бы между этими двумя завязалась драка, неизвестно, кто бы победил. Но нам нельзя светить своим грязным бельем в кампусе.
Мне следовало просто предложить поесть в столовой. Это было бы легким решеним против утреннего напряжения. Каким-то образом поведения Аарона и Вика заставило меня захотеть уйти вместе с Хаэлем.
— Значит, покурить? — с явной осторожностью интересуется Аарон, а затем смеется с этим ужасным звуком. — Верно. Готов поспорить, что вчера вы занимались именно этим. Курили.
Он качает головой и упирается плечом об изрисованную перманентным маркером
дверцу шкафчика. На этом куске металла изображено пенисов больше, чем у нас учится парней.
— Я создаю неприятности? — спрашиваю я у Хаэля и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Его взгляд прикован к двери столовой, челюсть плотно сжата. Он отводит свои медовые глаза на меня, но натянуть свою придурковатую ухмылку все же не может.
— Я думала, что это входило в условия, когда присоединялась к Хавок.
Я использую словечко Вика — «игрушка». Зубы скрипят друг о друга, когда я произношу это. Это не может быть реальной причиной, я знаю это. Я и Хаэль, все это, никак не относится к тому, что я из шкуры вон лезу, чтобы быть хорошей девочкой для Хавок, делать то, что должна, и пойти на все, лишь бы вывести Вика из себя. Видимо, я хорошо справляюсь.
— Нам нельзя трахаться друг с другом?
— Может, они решили, что мы не просто трахаемся? — размышляет он, качая головой. — Пофиг. Если Аарон или Вик взъелись за это, то они могут, нахрен, поговорить со мной. — Хаэль складывает руки в карманы и указывается подбородком. — Ты идешь, Блэкбёрд?
Я иду за ним по коридору в направлении главного входа, и по совместительству прямиком к кабинету директора.
У Хаэля есть ключи, что, в общем-то, не удивляет меня — я больше, чем уверена, что у Хавок есть доступ к каждой комнате в кампусе.
— Прямо здесь? — задаю вопрос я, и он смеется, говняной, я-владею-всем-миром улыбкой. Это вынуждает меня треснуть ему, а не ублажнить ртом. — Нас поймают. Здесь камеры.
— Камеры, из-за которых ты наложила в штаны, — говорит он, указывая пальцем на одну из них с мигающим светом, — это обыкновенные подделки на батарейках, которые Ван приобрел в «Walmart». Думаешь, он хотел бы, чтобы тут стояли камеры? Разве это не место, где он сделал тебе то самое предложение?
Мой рот сужается до тонкой линии.
Да, то самое.
Хаэль прав. Открываю рот, чтобы спросить, откуда он, черт возьми, это знает, но он уже уселся в кресло Ванна, откинувшись назад. Скрестил руки за головой и смотрит на меня.
— Все жертвы получили те предложения именно здесь, — признается Хаэль, пока я закрываю дверь на замок. Ну нахрен, это рискованно. Что бы сделал Ван, увидь он нас здесь? Мы знаем все его секреты. Это лишь вопрос времени, когда все его дерьмо выплывет наружу.
— Скольких девушек он спрашивал? — интересуюсь я, но Хаэль только качает головой.
— Не время. Сейчас не волнуйся об этом, — он лыбится мне, и я колеблюсь всего минуту перед тем, как опустить тему. Хаэль прав (снова), у нас мало времени. По пятницам Ван устраивает собрание персонала в учительской. Обычно, он спешит обратно, когда я выхожу с пятого урока.
У нас есть… двадцать минут, выше крыши.
Кроме того, я знаю, что это не последний раз, когда мы будем вести разговор о Ване и его пристрастиях. Может, я бы стала одной из этих девушек, если бы уже не сгорела на солнце, если бы не знала лучше.