Паренёк впал в отчаяние.
— Пойми, — прошептал он. — Ночью туда пути закрыты. Никому не позволено пересекать границу после заката.
Вот ведь… Ну по четвёртому переулку он скакать наловчился. Хозяин, чёрт его дери. Так пусть доведёт до своих владений, а дальше Ириска доберётся сама. Тогда она оставит его и вприпрыжку… Главное, чтобы за аркой не обнаружилась препротивнейшая стройка, пропитанная цементом. Зинга — как ключ к загадочной квартире, где творятся чудеса. Так вот пусть берёт, да открывает двери, а что Ириска там будет творить — не его ума дело.
— Мне говорили, что ты — хозяин Переулка, — веско напомнила девочка.
— Ну так что же? Накажут не меня, а тебя!
— Но я ведь буду с тобой! — воскликнула Ириска. — Мы просто погуляем по ТВОЕМУ переулку. И всё!
— До него надо ещё добраться, — сказал Зинга с жёсткой обидой непонимания.
Ириска ничего не ответила, но всем видом выражала единственную мысль. "Конечно, — говорили сдвинутые брови, прищуренные глаза и оттопыренные губки, — в мечтах ради прекрасной принцессы мы всегда готовы свернуть горы на пути к таинственному храму, где свершится её перерождение в существо высшего порядка. Мы просто рвёмся в бой. Но в реальной жизни, если нам приходится провожать девушку по тёмной улице, мы любыми путями рады увильнуть от тяжкой обязанности".
— Тогда я домой, — качнула головой Ириска и пошла прочь.
Расчёт оказался верным. Десяти шагов оказалось достаточно, чтобы к ней подскочил запыхавшийся от решимости Зинга.
— Ладно, — отрешённо шмыгнул он покрасневшим носом. — Ладно, идём.
Ириска ожидала нудной лекции о невероятных опасностях и злобных врагах. Однако Зинга просто шагал рядом и напряжённо сопел. На душе у него клубился тяжёлый туман мрачных предчувствий. А по волнам Ирискиных мечтаний пели и танцевали аккорды весёлых ноток. В конце концов, она не нанималась лезть в душу к коротышке. Ему должно быть за счастье — провести принцессу к Пятому Переулку, вот пусть ведёт и радуется.
— Мне бы разучить три аккорда, ведь аккорда — не так уж мало, — жаловалось радио.
Ириску уже не устраивали три аккорда. Ей нужна Чёрная Роза. Немедленно. Она так решила. Значит, так всё и будет.
Они чинно прошли под знакомой аркой.
Стройка исчезла.
Серый цементный туман канул в иноземье.
Под ногами упруго отзывалась земля, покрытая ковром опавших листьев.
Впереди, сквозь слепящий огненный диск чернели домики Переулков.
— Что-то быстро оно закатилось, — угрюмо заметил Зинга, показывая на краешек багрового Солнца, прячущего усталое тело за покатыми крышами сараев.
Ириска промолчала. Исчезавшее солнце её ни капельки не заботило. До сбывшейся мечты оставалось ровно пять переулков.
Глава 24. Выходящие из заката
Когда они добрались до низких домишек, солнце остановилось. Зинга так красноречиво вздыхал, глядя на багровый диск, что поневоле пришлось заметить странное поведение солнца.
Уже полчаса они блуждали по переулкам, но не смогли добраться даже до Третьего. Глаза бездумно скользили по дощатому настилу, унылым заборам, тёмным сараям. Ириска устала от бессмысленного хождения. "Когда придёшь сюда в следующий раз, ты превратишься в Чёрную Розу". Звучали когда-нибудь эти слова, или Ириска придумала их?
С каждой минутой перепевник мрачнел всё сильнее. Постепенно он полностью взял на себя роль проводника и шагал где-то впереди, отбрасывая на Ириску колышущуюся тень. Ириска молча следовала за ним, машинально переставляя уставшие ноги. "Ну же, — молила она сверхъестественные силы. — Где вы? Пустите меня за Пятый Переулок. А то получите вместо красавицы вялый скрюченный стебель с иссохшими от жажды лепестками".
— Надо было хоть "Фанты" купить, — проворчала девочка.
Зинга обернулся с таким растерянным и несчастным видом, что казалось, будто он вот-вот разревётся. "Ничего, — подумала Ириска, — пусть помучается. Не одной же мне страдать".
— Может, колонку найдём? — предложила девочка.
— Сейчас действуют ночные цены, — убито сообщил Зинга.
— Дурак, — сказала Ириска. — Когда это колонки стали платными?
— Здесь не город, — мрачно пояснил Зинга.
Подумаешь, не город! Словно от этого пить меньше хочется. Горло пересохло до такой степени, что каждый вдох превращался в болезненный спазм. Распухший язык ворочался наждачкой.
— Пить хочется, — взмолилась девочка.
Зинга не ответил, только сгорбился ещё сильнее.
— Вон колонка! — воскликнула Ириска, заметив загогулину из потемневшего металла с отполированной до блеска ручкой. Похоже, что колонка пользовалась популярностью. На приваренном крючке висела белая кружка с чёрными пятнами отбившейся эмали.
Перепевник остановился и посмотрел на девочку печально, словно надеялся, что колонка провалится сквозь землю.
— Зинга, ты принесёшь? Или мне самой?
Вместо ответа, её спутник поплёлся к колонке. Натужно скрипнул рычаг и хлынул сверкающий водопад, дробно стуча по высохшим камням. Бежевые брюки Зинги окрасились тёмными брызгами. Ириске неодолимо захотелось подбежать к колонке и сунуть голову под студёный поток. Но, едва она бросилась к Зинге, тот сделал предостерегающий жест рукой.
— Не надо, — попросил он. — Я принесу.
"Кавалер хренов, — разозлилась Ириска. — Сначала упрашиваешь, упрашиваешь, а потом — я сам".
Зинга нацедил воду в кружку и, вернувшись, протянул её Ириске. Умирающая от жажды глотнула и чуть не поперхнулась, настолько ледяной оказалась вода. Зубы заломило от холода, дёсны счастливо заныли, язык, принявший обычные размеры, уже нисколечко не мешал, а Ириска всё пила и пила мелкими глотками, прогоняя через ожившее горло новые порции живительной влаги. Опомнившись, она протянула кружку Зинге. Там ещё оставалось не меньше четверти.
Зинга, не притронувшись к воде, потащился обратно к колонке.
— А ты? — удивилась Ириска.
— Мне не надо, — скорбно прошептал Зинга. — Кто знает, может, за это меньше дадут.
Видимо, он решил стать для Ириски живым укором. У колонки коротышка тщательно вымыл кружку и вернул её на крючок, проследив, чтобы она повисла под таким же углом, что и до появления парочки.
— Надо быть аккуратным, — виновато объяснил он и снова добавил. — Может, за это меньше дадут.
Не парень, человек-загадка прямо. Ириска вздохнула: насколько было бы легче, если б вместо бестолкового Зинги с ней шёл Рауль.
За следующим поворотом Зинга замер столбом.
— Притопали, — сказал он тоном, каким читают некрологи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});