работать можно только в доме утех. Ну или метрессой, но не всем везет так, как тебе. Никому тут не нужен твой салон.
— Мое дело предложить, — пожала плечами Вера. — Хочешь — оставайся тут.
— Не хочу, разве не видно? Если откроешь свое дело — я твоя.
— Договорились. А теперь расскажи мне про своих клиенток из высшего света.
Глава 31. Брови и любовники
Мия была настоящим сокровищем. У нее оказалась тетрадь, в которой она аккуратным почерком записывала всех своих клиенток. Зачем?
— Вер, ну ты совершенно не умеешь вести дела, — укоризненно поглядела на нее пташка. — Сразу видно, что ты несерьезно относишься к работе. У меня такая же есть и про мужчин. Мужику ведь что нужно? Думаешь — одна только постель? Нет, если бы я с каждым спала, я б уже давно сдохла. Мужчине надо поговорить. Чтобы его слушали. Чтобы его уважали и обхаживали. Он же не из-за телесного сюда приходит. Дома его не любят, не ценят, на работе мало платят или пренебрежительно с ним разговаривают. Никто не помнит, что он терпеть не может бурбон, зато когда-то играл на скрипке. И он приходит ко мне, а я сажаю его в кресло, вручаю бокал с виски, сажусь у его ног, смотрю влюбленно и слушаю, слушаю…
— С полицией не сотрудничаешь? — с острым любопытством спросила Вера.
Мия вдруг страшно покраснела.
— Я ничего серьезного, — пробормотала она. — Но сержант Орнс иногда спрашивает про всякое… вроде того, не знаю ли я человека, который пользуется клетчатыми носовыми платками и курит фиалковые сигары…
— Ты знала?
— Ну как… это не мой клиент, Иванессы. Красивый такой, невысокий, юркий. Ну мы же не могли предположить, что он — тот самый Джон-маленький, который грабит богатые дома, залезая в форточки… Хороший был юноша, нежадный и ласковый, Ивка до сих пор вздыхает.
— А женщины? Что хотят женщины?
— Ой, да того же самого, что и мужчины! Чтобы их выслушали, согласились, что все мужики — козлы… и бабы — козы. И только она — королева, а с идеальными бровями станет еще лучше.
— Что у тебя есть про Элен Эдленберг?
— Про ту, которую в загородном поместье убили, да? Сейчас погляжу. А! Шампанское она любит, непременно сладкое. Орехи. Любовник у нее — высокий хрупкий блондин. Муж с ней не спит, у мужа тоже любовник и тоже блондин. Она все думала, а нельзя ли сразу втроем попробовать… Ах да. Ребенка хотела Элен. Спрашивала у меня, можно ли понять, что ребенок — не от мужа. Ну понятное дело, муж бы знал… Но, может, если втроем, как-то получится.
— Жуть какая, — пробормотала Вера, потирая виски. Новые сведения ее просто раздавили. — Еще и любовник, еще и блондин. Имя она не называла?
— Погоди, — Мия щелкнула пальцами. — Я ее любовника знаю, он к нам заходил иногда. Дин, его зовут Дин.
— Эдвард Альберг? — с ужасом спросила Вера.
— Ты думаешь, они тут анкету заполняют, что ли? Указывают свои настоящие имена? Нет, просто Дин. У нас его называют Дин-не-сплю-один, ха-ха. Этот любит разнообразие.
— Я не хочу знать о его предпочтениях, — твердо сказала Вера. — Лучше вспомни, а всё у них было в порядке? В последний ее визит она что-то говорила?
— Ну а почему бы я ей сделала так криво? Она вся дерганная была. Нет, ничего не говорила, но какая-то нервная. Я спросила, что произошло, а она только сказала, что кажется, пришло время полностью изменить свою жизнь.
— Ну, она ее изменила, — кивнула Вера, вдруг вспоминая багровую полосу на шее Элен. — Навсегда. Смертельно изменила.
— Да. Так ты на меня не злишься?
— Нет, что ты. Я тобой горжусь. Ты — просто герой.
— Я? — поразилась Мия. — Почему?
— Ты пытаешься выбраться из трясины. Единственная в этом мире.
— Я просто посмотрела на тебя и поняла, что тоже так могу.
Вера тепло обняла эту мужественную малышку. Что ж, самое главное она узнала. У Элен был любовник, она хотела от него ребенка, возможно, это Эдвард Альберг, с женой которого она вроде как подружилась.
А Сандра? Неужели она прям-таки ни при чем? Она ведь сама говорила, что Дин ничего не делает без ее ведома. И слоника могла подкинуть наверх только женщина. Не потому ли она и втерлась в доверие к Вере, чтобы знать, как продвигается расследование? Всегда была рядом, и в тот день, когда было найдено тело Элен, и сейчас пошла с ней в бордель. Рассказывала ей про Кайла, а сама, возможно, была соучастницей этого убийства!
Кстати, о Кайле.
— Мия, а господин Ресскин…
— Нет, он здесь был единственный раз — когда забрал тебя, — тут же сообразила Мия. — Кстати, он тебя не обижает?
— Нет, это я его обижаю, — усмехнулась Вера. — Всё, пока-пока, я еще приду. И ты бы воск не в жаровне плавила, а на водяной бане. Так он не будет перегреваться. И еще — тебе бы трафареты сделать, тогда будет проще.
Вышла из борделя в глубокой задумчивости. Сандра тоже шла молча, а потом вдруг, захлебываясь, заговорила:
— Что ему еще надо, вот скажи? Я ведь рядом! Поддерживаю во всем! Выкрутасы в постели — пожалуйста! Любовницы? Я закрою глаза. Игрушки всякие — не отказываюсь. Выслушать, поддержать, приласкать — всегда рядом. Не устраиваю скандалов, не прошу слишком много денег, не играю в карты, как Амалия Флонберг, голоса даже не повышаю! А он — в бордель! Шхер свидетель — как мне это надоело!
Вера кивнула невпопад. Пока все складывалось логично и понятно.
Если Элен начала требовать от Дина чего-то — ребенка, или даже чтобы он бросил жену и ушел к ней, а Дин ее убил — знала ли об этом Сандра? Если знала — то как с ней теперь быть? А Дин — спланировал ли он все, или получилось спонтанно, в состоянии аффекта? И есть ли какие-то доказательства? Как сложно! Нужно поговорить об этом с Кайлом и Вальтером. Сначала с Кайлом, потому что он знает и Дина, и Сандру. Он точно скажет, сошла Вера с ума с такими предположениями или нет.
— Сандра, я очень устала, — шепнула она подруге, впервые заметив, что та была вся в слезах и очень бледна. — Да и ты тоже. Я пойду в гостиницу, там Кайл снял номер.
— Останься у меня, — немедленно предложила Альберг. — Можешь даже на несколько дней или недель.
— Нет, у меня дома кошка, — невпопад ответила Вера.
— Это очень глупый предлог отказаться, — упрекнула ее подруга. —