Читать интересную книгу Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

«Я думала об этом, как о победоносном окончании, а вышла с другой стороны».

Только для того, чтобы к ней предъявили новые, более суровые требования.

Одраде присела на своем широком подоконнике и отпихнула подушку в сторону. Она повернулась спиной к базару. На базаре становится шумней. Проклятые жрецы! Они затягивают визит до крайних пределов!

«Я должна думать о моем собственном детстве, потому что это поможет мне с Шиэной», — подумала она. И немедленно хмыкнула над своей слабостью. Еще одна отговорка!

Некоторым послушницам требовалось по меньшей мере пятьдесят лет, чтобы стать Преподобной Матерью. Основа для этого закладывалась во время Второго Этапа — урока терпения. Одраде рано проявила склонность к глубокому изучению. Считалось вполне вероятным, что она может стать одним из ментатов Бене Джессерит и, весьма возможно, архивистом. Эту идею отбросили, когда выяснилось, что ее таланты устремлены к другому выгодному направлению. На Доме Соборов ее сориентировали на выполнение более деликатных обязанностей.

БЕЗОПАСНОСТЬ.

Дикий талант Атридесов часто использовался таким образом. Внимание к подробностям, вот что особенно отличало Одраде. Она знала, что Сестры, отлично ее зная, способны предсказать какие-то ее действия. Тараза делала это постоянно. Одраде слышала объяснение из собственных уст Таразы:

— Личность Одраде чрезвычайно отражается в исполнении ею своих обязанностей.

Была шутка на Доме Соборов: «Что делает Одраде, когда она не при исполнении обязанностей? Она берется за работу».

На Доме Соборов не было необходимости прикрываться масками, которые любая Преподобная Мать автоматически использовала при общении с внешним миром. Она могла на секунду показать свои чувства, открыто признавать ошибки свои и других, испытывать печаль или горечь и даже счастье. Мужчины были достижимы — не для воспроизводства, но для периодического умиротворения. Все мужчины такого рода на Доме Соборов Бене Джессерит были весьма обаятельны, и некоторые были даже искренни в своем обаянии. Эти немногие, конечно, были всегда в большом спросе.

ЭМОЦИИ.

Понимание этого проскочило в уме Одраде.

«Значит, я опять пришла к тому же, что и всегда».

Своей спиной Одраде ощущала тепло вечернего солнца Ракиса. Она знала, где находится ее тело, но мысли были распахнуты навстречу предстоящей встрече с Шиэной.

ЛЮБОВЬ.

Это было бы так легко и так опасно.

В этот момент она позавидовала стационарным Матерям — тем, кому дозволялось прожить всю жизнь с единственным, выбранным в супруги скрещивающимся партнером. От такого союза произошел Майлз Тег. Иные Памяти рассказывали, как это было у леди Джессики с ее герцогом. Даже Муад Диб выбрал такую же форму совместной жизни.

«Это не для меня».

Одраде признавалась себе в горькой зависти, что ей не дозволено вести такую жизнь. Чем компенсируется это в той жизни, в которую ее направляют?

«Жизнь без любви можно активней посвятить Ордену. Мы обеспечиваем посвященным наши собственные формы поддержки. Не беспокойся насчет сексуальных развлечений. Это достижимо в любой момент, когда ты почувствуешь в этом необходимость».

С ОБАЯТЕЛЬНЫМИ МУЖЧИНАМИ!

Со времен леди Джессики через времена Тирана и после них изменилось очень многое… включая Бене Джессерит. Каждая Преподобная Мать это понимала.

Глубокий вздох сотряс Одраде. Она оглянулась через плечо на базар. До сих пор ни признака Шиэны.

«Я не должна любить это дитя!»

Вот и все. Одраде закончила предписываемое Бене Джессерит мнемоническое проигрывание. Она изогнула свое тело и уселась, скрестив ноги, на подоконнике. Ей открывался отличный вид на весь базар, на крыши города и его водный резервуар. Она знала, что немногие оставшиеся холмы к югу — последние остатки Защитной Стены Дюны, высоких хребтов основной горной породы, проломленных Муад Дибом и его легионами на песчаных червях.

Танцующая дымка жары виднелась за кванатом и каналом, защищавшим Кин от вторжения новых червей. Одраде тихо улыбнулась. Жрецы не находили ничего странного в том, чтобы ограждать свои общины и не позволять Разделенному Богу совершать набеги на них.

«Мы будем поклоняться тебе. Бог, но не докучай нам. Это наша религия, наш город. Ты видишь, мы больше не называем это место Арракин, теперь это Кин. Планета эта больше не Дюна и не Арракис. Теперь она Ракис. Держись на расстоянии, Бог. Ты — прошлое, а прошлое — это всегда докука».

Одраде поглядела на отдаленные холмы, танцующие в мерцании жары. Иные Памяти накладывались на этот древний пейзаж. Она знала его прошлое.

«Если жрецы еще немного затянут с возвращением Шиэны, я их покараю».

Жара, собранная за день землей и толстыми стенами, окружавшими Великую Площадь, все еще наполняла базар. Воздух над базаром дрожал не только от жары, но и от дыма множества небольших костров, зажженных в окружающих зданиях и под навесами, разбросанными по всей площади. День был жарким, намного больше тридцати восьми градусов. Однако, здание — бывший центр Рыбословш — охлаждалось икшианскими механизмами с испарительными бассейнами на крыше.

«Нам здесь будет комфортно».

Здесь они будут в безопасности настолько, насколько это могут обеспечить защитные меры Бене Джессерит. Преподобные Матери ходят по этим коридорам туда и сюда. У жрецов есть свои представители в этом здании, но никто из них не посмеет себя навязывать, если Одраде сама не пожелает их видеть. Шиэна будет здесь встречаться с ними только по случаю, но все эти случаи будет дозволять исключительно Одраде.

«Это происходит, — подумала Одраде. — План Таразы продвигается вперед».

В голове Одраде были совсем свежи сообщения последней связи с Домом Соборов. Открытия насчет тлейлаксанцев наполняли Одраде возбуждением, которое она тщательно подавляла. Этот Вафф, этот тлейлаксанский Господин, будет восхитительным предметом изучения.

ДЗЕНСУННИТ! И СУФИ!

«Ритуальный образец, замороженный на тысячелетия», — объяснила Тараза.

Между строк в послании читалось другое: «Тараза возлагает на меня свое полное доверие». Одраде почувствовала прилив сил при осознании этого.

«Шиэна — точка опоры. Мы — рычаг. Наша сила проистекает из многих источников».

Одраде расслабилась. Она знала, что Шиэна не позволит жрецам задерживать ее долго. Даже сама Одраде, умеющая держать себя в руках, не могла справиться с приступами дурных подозрений. Шиэне, конечно, еще труднее.

Они стали заговорщицами — Одраде и Шиэна. Первый шаг. Для Шиэны это — чудесная игра. Она рождена и воспитана в недоверии к жрецам. Как же для нее здорово найти, наконец, союзника!

Какое-то движение всколыхнуло людей прямо окном Одраде. Она с любопытством глянула вниз. Там пять обнаженных мужчин, взявшись за руки, стали кругом. Их одеяния и стилсьюты лежали грудой в стороне под охраной темнокожей девушки в длинном коричневом платье из спайсового волокна. Ее волосы были перевязаны красной тряпкой.

ТАНЦОРЫ!

Одраде читала множество донесений об этом феномене, но видела она это впервые со времени своего прибытия. Среди зрителей были три высоких жреца-стража в желтых шлемах с высокими гребнями. Охранники носили короткие накидки, которые оставляли ноги свободными для действия, у каждого было выкованное из металла копье.

Когда танцоры стали в круг, в толпе зрителей стало явно нарастать напряжение. Одраде уже поняла, что это такое: скоро последует скандирующий крик неистовства и грандиозная рукопашная. Будут проламываться головы. Потечет кровь. Люди будут вопить и метаться вокруг. В конце концов все уляжется без официального вмешательства. Некоторые удалятся плача. Некоторые удалятся смеясь. И охранники-жрецы не будут вмешиваться.

Бесцельное безумие этого танца, его последствия уже века занимали Бене Джессерит. Теперь оно привлекло жадное внимание Одраде. Защитная Миссионерия проследила, как этот ритуал переходил из поколения в поколение. Ракианцы называли его «танцем развлечения». Были у него и другие названия, и самым значительным среди них было «Сиайнок» — вот во что превратился величайший ритуал Тирана, момент его сопричастия со своими Рыбословшами.

Одраде отлично распознала энергию, заложенную в этом феномене, и испытывала уважение к ней. Ни одна Преподобная Мать не оказалась бы слепа к такой энергии. Одраде, однако, коробило ее бесплодное расточительство. Такие вещи следует искусственно направлять и концентрировать. Этот ритуал нуждался в каком-нибудь полезном применении. Все, что он делал сейчас — истощал силы, которые могли бы стать разрушительными для жрецов, если бы пары не выпускали.

В ноздри Одраде поплыл сладкий фруктовый запах. Она чихнула и поглядела на вентиляторы возле своего окна. Жар от толпы и согретой земли вызвал восходящий поток воздуха. Он и донес запахи снизу через икшианские вентиляторы. Одраде прижалась лицом прямо к плазу, чтобы посмотреть прямо вниз. Ага, или танцоры, или толпа опрокинули торговую палатку. Танцоры топтались по фруктам. Желтый сок обрызгал их до самых ляжек.