— Вы не умеете плавать?!
— А вы умеете управлять ракетопланом?
— Зато я неплохо плаваю.
— Этого явно недостаточно. Я уже решил, ракету поведет местный пилот.
— Нас встретят?
— Да. Вчерашний ужин не прошел впустую. Шлиман подготовит для нас почву. Диспетчер «Деметры» его хороший знакомый, они познакомились, когда вместе учили роботов собирать апельсины.
— Какие у нас планы до завтра?
— Никаких, а что?
— Не возражаете, если я отправлюсь на подводную экскурсию?
— Ваше право, — пожал плечами Гроссман и потребовал убрать останки лобстера. Их вид его угнетал.
О подводной экскурсии я упомянул не случайно. Утром пришло два письма — от Шефа и от Яны. Янино письмо выглядело так:
Привет, как рыбалка?
Знаю место, где несчастные вдовы клюют на частных детективов. Может статься, мы ошиблись насчет того, зачем Изиду понесло на Лагуну. Ты про конгресс уфологов слышал? Так вот, Изида и Брайт его спонсоры. Было бы удивительно, если бы они не приняли в нем участие. Вообще, тут что-то странное… С Изидой все понятно, но Брайт… Фрейд утверждает, что должно быть что-то одно — либо старлетки, либо уфология. Женщины и сапиенсы — две вещи несовместные, как сказал Шеф, но, по-моему, он это у кого-то стибрил. Побывай на конгрессе, но, умоляю, не садись в нетрезвом виде за штурвал летающей тарелки, Шефу надоело платить за тебя штрафы.
Пока.
Удачи.
Когда это он за меня платил? — подумал я и начал искать информацию по конгрессу. Оказалось, что для участников конгресса арендовали виллу одного местного богача. Вилла находилась на маленьком островке в сорока километрах к северу от столичного острова. В шторм флаеры туда не летали, катера не ходили тем более. Оставались подводные лодки, которые на Лагуне являются довольно популярным средством передвижения. Лодка отчаливала в восемь вечера. Мне было бы не о чем говорить с Изидой, если бы не письмо Шефа…
Лодка оказалась до того маленькой, что я бы не удивился, если бы мы всплыли в джакузи одной из спален виллы «Утес обетованья» или «Утехи обеднения» — я не расслышал, потому что со звукоизоляцией в лодке также было не все в порядке. Когда ее нос ткнулся в причал, укрытый от штормов в какой-то пещере, я подумал, что мы подверглись торпедной атаке, и поискал глазами спасжилеты. Их, разумеется, не было. Тут объявили, что причаливание произошло удачно, выходите по одному, руки держите над головой — команда поможет вам выбраться через верхний люк.
Только я высунул голову (высунуть остальное было проблематично), как услышал Греттин голос:
— Господин Ильинский застрял. Кто же ему поможет?
— Отстрелите его через торпедный аппарат, — посоветовал капитану какой-то мужчина.
— Торпедный аппарат?! — капитан проверял, не ослышался ли он.
— Или продуйте через кингстоны.
Меня здесь не ждут, мелькнуло в голове. Бластер остался в «Рице».
Снизу торопили, и я кое-как выкарабкался на палубу. Рядом с Греттой стоял Олли Брайт. Три года назад он снялся в историческом фильме, где играл командира подводной лодки. Я поинтересовался:
— Вы, случайно, не меня встречаете?
— Вот еще! — буркнул Брайт.
— Ой! — воскликнула Гретта, — держите профессора, он сейчас упадет!
Ловкая и гибкая, она первой вцепилась в седобородого старичка, глядя на которого мне пришел на ум Санта-Клаус, застигнутый половодьем и сменивший по случаю внезапной весны меховой колпак на стильный черный берет, украшенный россыпью значков-звездочек. Сбитые НЛО, подумал я и выдернул профессора так нежно, что с его головы не упало ни единой звезды.
— Куда теперь? — поправляя берет, деловито осведомился он.
Гретта и Брайт стали указывать ему дорогу, я пошел следом. Вместе с еще несколькими уфологами мы забрались в лифт, «Утехи обетованья» были следующей остановкой.
Виллу строили с расчетом, что ее владельцу придется обороняться от набегов тех переселенцев, которым не досталось своего острова. Пока же островов хватало на всех, и амбразуры закрыли витражами в духе позднего Фразетты. В громадном холле, над камином с плазменной дугой, висело оружие из последнего фильма о «чужих». Кресла напоминали электрические стулья; про стол известно было вот что: изначально это была малотоннажная летающая тарелка; земляне распилили ее по экватору, чтобы достать сапиенсов, те залегли на дно, и земляне похоронили их там, залив нижнюю половину тарелки расплавленным свинцом. После этого тарелка могла сгодиться разве что в качестве стола для напитков и закусок. Начертанная на застывшем свинце пентаграмма не позволяла душам инопланетян выходить по ночам, чтобы доесть объедки.
Полсотни уфологов бродили по холлу, разбившись на группки. Наконец, я высмотрел Изиду. На ней было необъятное пурпурное платье, ткань столь искусно отражала и поглощала свет, что пурпур постоянно переливался черными тенями. Голову венчала золотая диадема, украшенная ветвями, листьями и змеями. Изида беседовала с маленькой остроносой дамочкой, замотанной против часовой стрелки в белый шелк.
— Изида, владычица слов, я не опоздал? — выдал я заготовку, явившуюся на свет после прочтения письма от Шефа.
В ее глазах мелькнуло удивление — удивление человека, считавшего себя подготовленным к сюрпризу, но столкнувшегося не с тем, чего ожидал.
— Олли сказал, что вас подобрали в море, — сказала она так, как если бы спросила о моем здоровье.
Остроносая дамочка потрогала рукав моей куртки.
— Вы быстро высохли.
— Господин Ильинский сохнет вон по той девице, — Изида направила бокал с мартини на Гретту, которая в противоположном углу холла строила глазки Брайту.
— Какая жалость! — воскликнула ее собеседница, испытывая жалость, очевидно, к себе.
Я попросил Изиду уделить мне несколько минут.
— Сейчас это невозможно, — и она чуть было не размотала шелк на остроносой уфологичке, которая, тактично отступая, не замечала, что Изида удерживает ее за лепесток скреплявшего платье узла.
— А когда?
— Мы найдем время.
Взяв подругу за талию, она отошла к группке, в которой находился и давешний профессор уфологии. Я решил не форсировать и направился к Гретте.
Брайт о чем-то разглагольствовал. Следя за моим приближением, Гретта ехидно улыбнулась. Понятно, почему — ведь они беседовали о любви.
— Настоящая любовь, по моему мнению, — говорил Брайт, рисуясь, — это когда во время секса и воображение, и тело занято одной и той же женщиной.
— Как вы циничны! — притворно возмутилась Гретта. — Вот господин Ильинский сейчас вам возразит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});