Я извинился и пошел посмотреть, как себя чувствует эльф после аварийной посадки. Конечно, меня это не особо волновало, но я мог бы использовать контакты при Дворе Фей. И хотя эльф достаточно осмотрительный, чтобы ответить на предложение дружбы, он вполне может ответить на приличного размера взятку. К тому времени, как я добрался до другого конца зала, Мотылек был уже на ногах и выглядел не хуже, чем до внезапного проявления насилия. Эльфа убить непросто, хотя часто это стоит усилий. Паутинка и Мотылек в настоящее время делали все возможное, пытаясь заставить Ларри Забвение отвести взгляд, который спокойно, но решительно отказывался его отводить.
– Королева Маб хочет вернуть свою палочку, – резко заявила Паутинка.
– Она прислала нас сказать тебе это, – добавил Мотылек. – Не заставляй нас повторять дважды.
– Круто, – сказал Ларри, абсолютно равнодушно. – Если она хочет ее обратно, передайте ей, чтобы сама за ней пришла.
– Мы можем забрать ее у тебя, – сказала Паутинка.
– Будем только рады этому, – поддакнул Мотылек.
Ларри рассмеялся им в лицо.
– Что вы намереваетесь сделать, убить меня? Чуть опоздали с этим. Королева Маб отдала мне свою палочку за оказанные услуги. Передайте ей... если она когда-либо вновь попытается оказать на меня давление, я всем расскажу, что я сделал для нее, и почему. А теперь отвалите или я натравлю на вас Козерога.
– Королева Маб не забудет такого неуважения, – сказала Паутинка.
Ларри Забвение усмехнулся.
– Как будто мне не все равно.
Эльфы без оглядки удалились. Я задумчиво изучал Ларри Забвение с расстояния. Я был серьезно заинтересован. У Ларри Забвения имелось эльфийское оружие? Это было ценным знанием... эльфы отпирали свою оружейную, когда готовились к войне. И так как я не видел, чтобы Четыре Всадника недавно проносились через Темную Сторону, казалось, что некоторое из древнего волшебного оружия свободно ходило по рукам… я все еще обдумывал это, когда леди Орландо вновь появилась и зажала меня в угол прежде, чем я смог убежать. Она была полна намерения пофлиртовать, и мне стало любопытно, почему она выбрала меня, когда в комнате было полно богатых мужчин. Может она слышала, как много Гриффин заплатил мне за это дело...
– Джон, дорогой, – сказала она, ослепительно улыбаясь, с широкими и голодными глазами. – Ты должно быть единственная реальная знаменитость Темной Стороны, которой у меня еще не было. Мне действительно стоит добавить тебя в свою коллекцию.
– Отвали, – сказал я беззлобно. – Я занят.
– Я просто хочу твое тело, – сказала леди Орландо, наморщив свой безупречный нос. – Не твою любовь. Я уверена, что Сьюзи поймет.
– Я вполне уверен, что нет, – отрезал я. – А теперь будь хорошей девочкой и ступай трясти своей грудью перед кем-нибудь еще.
К счастью, в этот момент появилась Элеонора Гриффин, спасая меня. Она продефилировала мимо леди Орландо, взяла меня под руку и увела одним плавным движением, прежде чем леди успела возразить, громко болтая без умолку, чтобы та не смогла вставить слово. Я не рискнул оглянуться. Нет сильнее ярости, чем от проигравшей женщины.
Элеонора была одета как Мадонна в период Жана-Поля Готье, в комплекте с черным корсетом и медными конусами на груди. Я просмотрел на них и слегка вздрогнул.
– Разве в этом не холодно?
Элеонора кратко усмехнулась.
– Я ношу их для Марселя, чтобы подбодрить его. Он уже полностью выздоровел, благодаря кое-каким мощным быстродействующим лечащим заклинаниям, но все еще немного подавлен, потому что я повесила на него электронный датчик. Если он снова попытается покинуть поместье, чтобы улизнуть на азартные игры, датчик оторвет ему ногу. Он где-то здесь, дуется, одетый, как Скай Мастерсон из «Парней и Куколок». Полагаю, что немного предсказуемо, но он большой поклонник Марлона Брандо. Но речь не о нем. Мне нужно поговорить с тобой, Джон. Я правильно поняла, что папа вызвал тебя сюда лично выслушать о результате твоих поисков Мелиссы? Так и думала. Ему всегда было трудно перепоручать дела и зависеть от других людей. Ты стал ближе к ее нахождению?
– Нет, – сказал я, радуясь, что могу с кем-то разговаривать напрямую. – Я поговорил с каждым членом вашей семьи, и если кто-нибудь знает что-нибудь, то он действительно хорошо держит язык за зубами.
– А ты не можешь попытаться расспросить, ну, сомнительных людей, которых знаешь? Я имею в виду, преступников и стукачей, такого рода людей?
– Из тех, кого я знаю, никто не посмеет связываться с Гриффином, – сказал я. – Нет, единственные влиятельные и достаточно плохие люди способные попробовать нечто вроде этого, в основном здесь, в этом зале.
– Ты разговаривал с Полом? – спросила Элеонора, не глядя на меня.
– Я говорил с Полли, – сказал я, осторожно. – Я слышал, как она поет. У нее действительно хороший голос.
– Я никогда не слышала пение Полли, – сказала Элеонора. – Я не могу пойти в клуб. Пол не должен знать... что я знаю о Полли.
Она повела меня обратно к Уильяму, стоявшего сейчас в одиночестве. Козерог и Мишка Косолапый, вероятно, отправились искать неприятности в другом месте. Уильям неприветливо нахмурился на Элеонору, когда мы остановились перед ним. Вся старая угрюмость вернулась к нему.
– Что бы она ни говорила обо мне, не верь ни единому слову, – отрезал он. – Черт, не верь всему, что она говорит. Дорогая Элеонора всегда преследует собственную цель.
Элеонора сладко улыбнулась ему.
– Назови хоть одного в нашей семье, кто поступает иначе, дорогой брат. Даже милая святоша Мелисса имела свою жизнь, строго закрытую от остальных из нас.
– Тайную жизнь? – спросил я. – Как у Пола?
– Никто не знает, – сказала Элеонора. – Она всегда была очень скрытной маленькой девочкой.
– Лучшая в этом отношении в семье, – проворчал Уильям. – Если в этом месте люди узнают твои секреты, они используют их против тебя.
Затем они погрузились в ссору, повторяя былые обиды и претензии и раны, которым никогда не позволяли зажить, и я просто отвернулся от них. Итак, у Мелиссы была тайная жизнь, настолько скрытная, что ни один из них даже не подумал упомянуть об этом раньше. Возможно потому, что никто в этой семье не любил признаваться, что не знает чего-то.
Я оглядел бальный зал. Вечеринка, казалось, была в самом разгаре, но меня интересовали остальные Гриффины. Иеремия, конечно же, был в самом центре событий, собрав своих почитателей перед большой группой, которая внимала каждому его слову. Мэрайя шествовала по своему искусственному розарию, принимая и отпуская комплименты, наконец-то в своей стихии. Я нигде не видел Марселя или Глории, но это был действительно большой сад. Так что, если я хотел узнать больше о тайной жизни Мелиссы, мне придется вытаскивать это из Элеоноры и Уильяма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});