«Эта операция,— заявил бывший премьер-министр АРЕ Азиз Сидки,— никогда не была бы осуществлена, если бы,не советское оружие, не помощь Советского Союза». «Без Советского Союза мы не в состоянии были бы обеспечить боеспособность египетской армии»,— приходит к заключению бывший советник президента АРЕ по вопросам национальной безопасности Хафез Исмаил, который отмечает, что вся огромная работа по коренному переустройству египетских вооруженных сил и переоснащению их современной боевой техникой после июньской войны 1967 года была проведена при содействии Советского Союза. «Именно совместные египетско-советские усилия,— подчеркивает он,— подготовили военный успех октября 1973 года»[184].
Между тем американская дипломатия по-прежнему отдавала предпочтение и оказывала еще более активную поддержку Тель-Авиву. В то время как империалистические круги и послушная им реакционная печать летом и осенью 1972 года, используя отъезд советского военного персонала, повели злобную кампанию против советско-арабской дружбы, Тель-Авив подтвердил свои прежние ультимативные требования о капитуляции арабов, расценив «новые условия» как наиболее благоприятные для начала «прямых переговоров» с президентом Садатом. Участились вооруженные провокации Израиля против Сирии и Ливана. Одновременно империалисты прилагали усилия для внесения раскола в арабский мир и подрыва арабо-советского сотрудничества.
В этой обстановке Советский Союз продолжал добиваться выполнения всех положений резолюции Совета Безопасности от 22 ноября 1967 года, и прежде всего главного из них — вывода израильских войск со всех оккупированных арабских территорий. В то же время советская дипломатия делала акцент на необходимость обеспечения законных прав арабского народа Палестины, без чего невозможно достигнуть справедливого урегулирования.
Советское правительство, озабоченное взрывоопасной ситуацией на Ближнем Востоке, стремилось привлечь внимание США к этому ненормальному положению, подчеркивая, что обстановка «ни войны, ни мира» неизбежно приведет к новому военному конфликту. СССР настойчиво добивался политического урегулирования ближневосточного кризиса, но не встретил в этом понимания со стороны Запада, и в первую очередь США.
Вместе с тем Советский Союз, наряду с мерами политического и экономического характера, по просьбе правительства АРЕ продолжал оказывать военную помощь Египту. В этих и других фактах проявилась четкая советская позиция в ближневосточном конфликте.
Таким образом, широкая и многосторонняя политическая, экономическая и военная поддержка Советского Союза обеспечила АРЕ и САР возможность не только выстоять в «войне на изнурение» и в период «ни войны, ни мира», но и подготовиться к новому военному конфликту, которым была чревата эта ситуация. Определенные зигзага политического руководства АРЕ не повлияли на принципиальную позицию Советского Союза в ближневосточном урегулировании.
А какие конкретные шаги сделали США навстречу Садату за его отступничество в тот период? Каких реальных сдвигов добилась американская дипломатия в ближневосточном урегулировании? Оказывается, никаких! США по-прежнему уклонялись даже от изложения четкой позиции по основным вопросам ближневосточного конфликта- о сроках вывода с оккупированных арабских земель израильских войск и о будущих границах между арабскими странами и Израилем. И это не случайно. Такая неопределенная позиция позволяла оказывать в возрастающих размерах практическую поддержку Израилю, сочетая ее с неоколониалистскими маневрами в арабском мире.
Создавая видимость политической активности в направлении ближневосточного урегулирования, возможности достижения договоренности в ходе секретных контактов с конфронтующими сторонами,. США на деле же продвинули вперед решение ни одной из неотложных проблем урегулирования. Напротив, напряженность на Ближнем Востоке продолжала нарастать ввиду агрессивности сионистского курса. «Тихая дипломатия». Вашингтона, по существу, поощряла агрессивный курс Тель-Авива.
По признанию бывшего начальника генерального штаба израильской армии генерала Барлева, со времени агрессии 1967 года до января 1972 года вооруженные силы Израиля 5270 раз нарушали условия прекращения огня и вторгались на территорию арабских государств[185]. Подобные нарушения отнюдь не прекращались и впоследствии. В частности, в связи с провокациями в июне 1972 года египетские официальные органы привели данные, свидетельствующие о лживости утверждений израильских властей, будто их так называемые «полицейские акции» направлены лишь против присутствия палестинцев в приграничных с Израилем районах Ливана. На деле эти разбойничьи нападения, как показали будущие события, связанные с Попытками Израиля отторгнуть южные районы Ливана, были продолжением сионистской политики экспансии и агрессии.
Весьма показательно, что в благодарность за поддержку империалистическими силами проводимого сионизмом экспансионистского курса на Ближнем Востоке министр обороны Израиля М. Даян предложил руководителям НАТО воспользоваться плодами израильской агрессии в этом регионе, изъявив готовность предоставить в распоряжение НАТО военные аэродромы, расположенные на оккупированных арабских землях.
Таким образом, созданная совместными усилиями израильских агрессоров и американских «миротворцев» так называемая ситуация «ни войны, ни мира» все ближе подводила к но- '“вой войне. Политика балансирования США между Сионизмом и арабской реакцией в значительной степени усугубляла создавшийся тупик, ибо с помощью режима Садата уже тогда подогревались совершенно необоснованные надежды на то, что американское «посредничество» приведет к изменению агрессивного курса Тель-Авива или хотя бы к реальному признанию законных прав арабских народов в борьбе за ликвидацию последствий израильской агрессии и выкорчевывание остатков колониализма
США не только не собирались оказывать помощь арабскому освободительному движению, но, напротив, после «ухода» британских вооруженных сил из зоны Персидского залива стади предпринимать энергичные шаги для замены английского военного присутствия американским. США использовали ослабление позиций британского колониализма и израильскую агрессию на Ближнем Востоке в интересах американского неоколониализма, затягивая кризис и распространяя очаг напряженности на все новые районы арабского мира — зону Персидского залива, Аравийский полуостров, Ливан, Северную Африку.
Таковы были действительные цели «новых методов» ближневосточной политики США, в задачу которых отнюдь не входило подлинное мирное урегулирование длительного и опасного кризиса. Естественно, что эта политика была чревата очередным военным конфликтом, который и разразился в октябре 1973 года.
Глава V. ДАЛЬШЕ К ВОСТОКУ ОТ СУЭЦА
Сэр Хэмфри Тревельян последнюю ночь пребывания на посту верховного комиссара Англии в Адене провел беспокойно. Даже живописный закат солнца, который обычно действовал на него умиротворяюще, не мог настроить на философско-созерцательный лад. Наблюдая, как солнце медленно погружалось в океан, он думал не о бесконечности времени, не о беспредельности пространства и не о величии Британии, а о бренности жизни, превратностях судьбы и неотвратимости заката всех, очевидно, великих империй на земле. Его собственная дипломатическая карьера представлялась ему самым убедительным доказательством этого вывода.
В 1955—1956 годах он в качестве посла Великобритании в Египте должен был организовывать эвакуацию английских войск из зоны Суэцкого канала. Тогда в Лондоне полагали, что это не уход, а всего лишь тактическая «передислокация» войск. Часть из них была переброшена на Кипр, часть — на военные базы в Ираке и в Адене. Англия не теряла надежды вернуться на берега Суэцкого канала и предприняла такую попытку в 1956 году. Сэр Хэмфри не одобрял тогда этой затеи. Он оказался прав — из нее ничего не получилось. Лондон вынужден был смириться с потерей Суэца.
После июльской революции в Багдаде в 1958 году Тревельян был послом в Ираке, ему опять пришлось заниматься эвакуацией английских военных баз. Там же он пытался защищать от национализации концессии английских и других западных нефтяных компаний. И опять же тщетно.
Полученный им в 1967 году пост верховного комиссара в Адене никак нельзя было рассматривать как повышение, тем более как почетную миссию. Скорее это было своеобразное признание сомнительного опыта сэра Хэмфри и его особых заслуг как специалиста по «организации ухода» Англии из бывших колоний. Это признание и тот факт, что закат его дипломатической карьеры был как бы отражением заката самой Британской колониальной империи на Арабском Востоке, могли служить для него лишь слабым утешением.