Откуда-то издалека, может быть, совсем из другого мира, сквозь появившуюся боль доносится стрекотание летающего механического чудовища.
* * *
Открываю глаза и вижу перед собой человеческое лицо в черных очках. Все-таки заметили нас гости-с-вертолета. Двигателя не слышно, неужели сумели сесть на крыше?
– Здравствуйте, агент Смит, – говорю я.
– Какой я вам Смит? – удивляется мой новый гость.
Из-за его спины появляется второй человек, похожий на первого, как родной брат. Оба в строгих деловых костюмах. От плотных фигур веет непоколебимой уверенностью людей, никогда не сомневающихся в правильности своего выбора.
– Вы – Григорьев Сергей Павлович? – задает вопрос Второй.
– А вы – Джеймс Бонд? – спрашиваю я в ответ.
– Не совсем. Скажем так, работаем в схожем ведомстве, – с улыбкой отвечает Первый.
Он снимает очки, дышит на стекла и протирает их носовым платком. Его голубые глаза кажутся немного растерянными.
Гости выглядят довольными, как слоны после купания.
– Уважаемые довольные слоны, – говорю я, – что ж вы вырядились киношными героями? Вы же должны быть в толпе серыми и неприметными.
– По-разному, – говорит Первый, пряча очки в нагрудный карман. – Да и толпы тут нет. Но вы не ответили на наш вопрос. Хотя не надо. Не считая появившейся седины, вы очень похожи на свои фотографии. Ну, здравствуйте, Сергей Павлович.
– Привет, – пожимаю его крепкую жилистую руку. – Вы Пингвина не видели?
– Кого? – удивляется Второй.
– Пингвина. Такой, знаете ли, черный, почти с меня ростом, с белой манишкой и клювом. – Я показываю, какой длины клюв у моего воображаемого друга.
– Нет, не видели, – пожимает плечами Первый.
– Так я и думал, – расстраиваюсь я.
– Собирайтесь, поднимаемся к вертолету, – говорит Второй.
– Зачем? – спрашиваю я. – Мне и здесь неплохо. Спокойно, не мешает никто. Морской воздух для здоровья очень полезен. Могу бычками в томате угостить – у меня их много. А как вы вертолет сумели на крышу посадить, лопасти антеннами не повредили, случайно?
«Бенелли» лежит далеко – не достать. Да и не смогу я в скорости с новоявленными суперменами из спецслужб соревноваться.
– У нас приказ, – говорит Первый, – найти Григорьева Эс Пэ и доставить в Управление. Но у меня к вам еще и личный вопрос. – Его глаза больше не кажутся растерянными, они словно две ледышки. – Зачем вы активировали Систему?
– Систему? – удивляюсь я. – Какую Систему?
– Не корчите из себя дурачка, – говорит Второй.
– Почему обязательно корчу? – возмущаюсь я. – Я ж до лаборатории в психушке находился. Мне, так сказать, по службе положено корчить этого самого, вашего. Или по призванию.
– Урод! – приближает ко мне лицо Второй. «Сам урод, – думаю я, – хоть бы очки снял – глаз не видно. Трудно так с человеком разговаривать». – Ты активировал Систему, разработанную в Четвертой лаборатории, и открыл портал в другой мир, откуда хлынула вода. Ты, сволочь, вызвал новый потоп! Отвечай, как отключить Систему? Где она теперь? Почему еще работает, если лаборатория разрушена?
– Коля, перестань, – останавливает его Первый. – Ты не знаешь всей информации. Ведь наш уважаемый Сергей Павлович и есть Система.
– Разрешите представиться, – говорю я. – Система. Очень приятно.
Такое прозвище мне дали в Четвертой лаборатории, куда меня вытащили из городского психоневрологического диспансера, где я лежал с диагнозом шизофрения. У пациента Григорьева Сергея Павловича наблюдались устойчивые бредовые идеи. Ему казалось, что во снах он попадает в другие миры, и часто он, то есть я, не мог отличить сон от реальности.
Четвертая лаборатория занималась исследованиями парапсихологических способностей человека. Меня многому там научили.
– Ладно, – быстро приходит в себя Коля, который Второй. – Мне не интересно, как ты там это делаешь – пальцами щелкаешь или копытами стучишь, распространяя серную вонь. В Управлении разберутся. Я спрашиваю: зачем? Зачем ты решил погубить наш мир? Моя сестра, мразь, умерла во время потопа.
– Дело в том, что я не открывал портал, – говорю я, раздумывая, куда же это Пингвин подевался. Наверное, сквозь дыру в стене отправился в квартиру к Молодоженам.
– А тогда кто?
– Не знаю. Кто-то извне. Из другого мира. Может быть, наши эксперименты ослабили связи, и этот кто-то воспользовался слабиной, чтобы слить лишнюю воду? Или же он просто искал воду для своего мира?
– Не верю! – кипятится Второй.
– Коля, подожди, – говорит Первый. – Если ты утверждаешь, – обращается он ко мне, – что портал открыт не тобой, так закрой его!
– Я многое теперь могу! – отвечаю я. – Могу открывать порталы. Могу заглядывать во сне в другие миры. Могу сдерживать воду. Вот так. – Сжимаю пальцы в кулак. – Но не могу закрыть чужой портал, точно так же, как вы не можете его разрушить. Он не материален. Это только незримый проход.
– Тогда открой новый портал, – спокойно говорит Первый. – Пускай вода уйдет в другой мир.
– Там жизнь! Разум! Я ищу пустышку в каждом сне. Я продираюсь сквозь миры, но не могу их погубить.
Устало опускаюсь на кровать. Сквозь дыру в стене появляется голова Пингвина.
– Ну ни хр… Кто это?! – кричит Первый.
Второй выхватывает пистолет. Пингвин прячется.
– О! Вы тоже его видите? – радуюсь я. – Понятия не имею, кто это. Но откликается на Пингвина.
Второй делает два шага к пробитой стене.
– Отставить, – командует Первый. – Черт с ним. Тут полно подобной гадости завелось. Берем Систему, и на крышу.
Он протягивает ко мне руки.
– Я не могу! – пытаюсь отползти от него подальше. – Вы не поняли. Если я отсюда уйду, то не смогу контролировать воду. Я же ее держу! Вот! Вот! – Я свел ладони вместе. – Вы меня заберете – и все погибнет! Поверьте! Я должен остаться здесь!
Вижу, что Первый колеблется.
– У нас приказ, – холодно говорит он. – Что я думаю – не имеет значения. Нам надо доставить тебя в Управление. Пошли. Там разберутся.
Обреченно встаю. Не спастись. Все было напрасно.
– Дайте мне хотя бы забрать лабораторные записи. Они там – у Старушки.
– Где-где? – поднимает вверх брови Первый.
– В квартире под нами. Я мигом.
– Пошли, Николай, – указывает на дверь Первый. – Проведем Сергея Павловича.
Мы следуем друг за другом – впереди Первый, в середине – обреченный пленник, замыкает строй Второй, который так и не снял темные очки. Проходим мимо разводов на стенах – радости психоаналитика. Я бы ему сейчас рассказал, что вот это пятно похоже на Первого, а вот это напоминает Второго. Третье раскрывает зубастую пасть. Уровень воды поднялся. Интересно, где сейчас рубеж, за который нельзя заходить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});