— Надписи? Они есть. К каждому древнему предмету в Цитадели. Даже к самому бесполезному. Таблички тоже древние, из древнего материала. На них начертаны древние письмена. Я видел их много и скажу тебе, что ни одна рука, сколь тверда бы ни была, не сумеет так ровно писать. Даже машина, что печатает церковные и прочие книги, делает это куда хуже, потому как в оттисках всегда найдутся огрехи.
— И что пишут на эти табличках?
— На каких именно?
— Ну… Ты видел тот прибор, с помощью которого меня искали?
— Конечно.
— И что там написано на табличке?
— «Мобильный универсальный сканер-пеленгатор эпохи перемодернизации. Экспонат номер семьдесят девять ноль триста двадцать. Подарен музею по завещанию Проция Театора, так же как прочие экспонаты из его частного собрания». Написано это было на поганом языке. Ты чего, Влад?
Влад ржал как конь при виде кобылы. Точнее, пытался это сделать — физическое состояние не благоприятствовало громкому искреннему смеху.
— Либерий!.. Ой не могу!.. Ты не представляешь, что сейчас сказал! Ну и умора! Знаешь, что такое эта ваша Цитадель?!
— Святое место, последний оплот праведников.
— Музей это. Древний музей. Еще небось под средневековый замок стилизован. Дерево мореное и камень. Ну и хохма!
— Музей? Что такое музей?
— Это такое место, куда складывают старые, никому не нужные вещи.
Либерий набычился:
— Наша Цитадель святое место, а не помойка!
— Извини, не хотел тебя обидеть. Я не говорю, что это помойка. Просто раньше люди любили сохранять старые вещи. Их искали по древним городищам, могилы даже не брезговали раскапывать. Все это они складывали в таких зданиях, а потом ходили на них смотреть.
— Смотреть? Зачем?
— Это доставляло им удовольствие.
— Что за удовольствие смотреть на вещи, которые забрали у покойника?
— Я тоже не понимаю, но доходило до того, что даже самих покойников в музеях держали, если, конечно, покойник оказывался достаточно древний.
— Не зря их покарали. Уж больно грязно жили.
— Что-то в твоих словах есть… И кстати: теперь все понятно!
— Что тебе понятно, древний?
— То, почему ваше оружие и прочее работает без биометок и других ухищрений. Просто у вас оно древнее тех древних, которые все привязали к устройствам, вживленным в головы. У ваших сохранилось ручное управление. Тихо! Космос на связь вышел, помолчи немного!
— Хорошо, Влад.
— Космос, у меня новость.
— Какая?
— Надеюсь, тебе понравится. Если я не ошибаюсь, мы примерно в двадцати километрах от заданной точки. Эхнатон, он до сих пор работает, и он подчиняется мне.
— Замечательная новость. Теперь вы сможете безопасно продолжать путь. Кроме того, Эхнатон способен разгребать завалы для доступа в подземные сооружения и быть транспортным средством.
— Не все так просто. Эхнатон в не очень хорошем состоянии. Это — мягко говоря.
— Ты можешь предоставить мне информацию о его состоянии?
— Попробую. Как это сделать?
— Затребуй от него доклад, я тоже его приму.
Выслушав список повреждений всех систем, Космос без паузы выдал:
— Заряда батареи должно хватить, чтобы добраться до заданной точки.
— Я уже это прикидывал. Но при этом энергии ему не хватит, чтобы вернуться к доку.
— Да — это так.
— Эхнатон там и останется, а мне от этого как-то не по себе. Он, когда нас нашел, смотрел как побитый пес на нежданно обнаружившегося хозяина. Бросать его ржаветь там… Мы уже столько прошли, что нам еще двадцать километров?
— По мере удаления от границ человеческого анклава количество угроз возрастает. Мы должны свести риск к минимуму. Твои этические сомнения легко разрешить. Силовая установка Эхнатона — это сдвоенный набор стандартных энергоячеек. Они распространенное оборудование, и ты найдешь их в хранилище на месте прибытия.
— А если там нет хранилища? И вообще ничего нет?
— Будешь искать в других местах, пока не найдешь.
— А сколько весит такая ячейка?
— Приблизительно, как три четверти веса взрослого мужчины.
— И как я такую потащу через эти земли?
— Если найдешь хранилище у цели маршрута, нести не придется.
— А если нет?
— Эхнатону больше нечего защищать. Чтобы до конца выполнить свой долг, он должен доставить тебя к заданной точке. Если при этом он потеряет работоспособность, тебе придется смириться или искать другой источник энергоячеек. В любом случае от Эхнатона, привязанного к доку, тебе не будет пользы, а если ты доставишь его к хранилищам Красной сети, там, возможно, найдутся запчасти и оборудование для его ремонта. Даже поврежденный Эхнатон, при работающей силовой системе, — грозное оружие. Ты будешь защищен от метаморфов.
— Это я и сам понял. Ладно… уговорил… Попробуем дотащить робота туда. И еще одно. Тут, помимо дока, от которого он заряжается, есть хранилище для гражданских лиц. Здесь, как я понял, был пункт эвакуации. Людей надо было кормить, поить, медпомощь оказывать. У нас сейчас плоховато с продовольствием, можно ли питаться тем, что здесь сохранилось? Столько лет ведь прошло.
— Можно. Вы имеете дело с автоматизированным пунктом эвакуации. Все его хранилища хроноизолированы, продукты питания находятся в том же состоянии, что и при загрузке. К сожалению, медблок не сохранился. Судя по карте Эхнатона, он разрушен, остатки находятся под завалом. Также не сохранились аптечки, а это весьма полезный предмет.
— И как нам вскрыть это хранилище?
— Очень просто. Подойди к центральной колонне. Там заметишь приемные окошки. Видишь?
— Да. К одному из них Эхнатон и присосался.
— Он заправляется водой и энергией, их функционал это позволяет. А ты вызови меню управления и оформи заказ на получение пайка. Это несложно.
— Ладно, попробую разобраться.
— Я прерываю передачу, но буду находиться в ожидании вызова.
— Понял. До связи.
Разобраться с управлением хранилища оказалось и впрямь несложно. Не труднее, чем с копиром, а ведь Влад тогда справился без посторонних подсказок. Затруднения возникли на стадии оформления заказа.
— Либерий, ты не поверишь…
— За последние дни я увидел и услышал столько всего, что во многое могу поверить…
— Да тут столько… Ты это… есть хочешь?
— Нет, что ты! Мой обед был столь сытен, что клонит в сон и продолжать пиршество нет ни сил, ни желания! Влад?! Да ты издеваешься, что ли?!
— Не кипятись так. Тебе горячий обед? Это не шутка, мы можем сейчас получить что угодно.
— Тогда горячий, если без темного обмана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});